Я схватила стопку текилы, стоявшую передо мной, и уже собиралась поставить ее обратно, когда почувствовала мягчайшее прикосновение к ложбинке на спине. Дрожь пробежала по моей спине, и я молча прокляла свое тело за то, что оно так отреагировало.

— Джонни, — прошептала я, ненавидя и любя это имя одновременно.

— Никогда не думал, что ты любительница текилы.

Я закрыла глаза, его голос, его присутствие, все в нем посылало волны электричества, разбивающиеся о каждую кость в моем теле. Удивительно, как даже после всех этих лет ему все еще удавалось заставить мое сердце биться быстрее, а мои бедра сжиматься крепче.

Я залпом выпила текилу и проглотила, обжигающий привкус алкоголя творил чудеса, успокаивая мои нервы. Это заставило меня больше сосредоточиться на боли в животе, чем на жаре между ног.

С очередным приступом смелости, порожденным текилой в моей крови, я повернулась к нему лицом.

— Это лишь очередной признак того, что ты меня совсем не знал.

Его темно-карие глаза, казалось, радостно улыбались мне, а полные губы изогнулись в лукавой усмешке.

— Я думаю, проблема была в том, что ты никогда по-настоящему не знала меня, Пейтон.

— Да, но ты в значительной степени исправил это, когда показал мне свое истинное лицо в ту ночь, когда свалил.

Джонни сделал шаг вперед, его высокая, крупная фигура отбрасывала на меня тень. Джонни был намного крупнее, чем я помнила, его обнаженная грудь была покрыта смелыми и замысловатыми татуировками. Напряженные мышцы на его животе дразнили кончики моих пальцев, широкие плечи посылали в мой разум следы от ногтей на его исцарапанной плоти. Не делая ровным словом ничего, кроме как стоя в шаге от меня, Джонни излучал настоящую мужскую силу. Все в нем кричало о преобладании альфы — грубая, дикая сексуальность... И все это имело прямую связь с моим естеством. Вот дерьмо.

Джонни наклонился ближе, и даже после драки, в парах спертого воздуха он все еще источал приятный аромат. Запах мяты и мужского одеколона, перемешанный с потом и тестостероном в качестве базовых нот... был восхитительно порочным.

Мое сердце начинало биться все быстрее и быстрее, чем ближе Джонни подходил, и каждой унцией самообладания, которое у меня было, я боролась с нежданно нахлынувшей потребностью обнять его за шею и прижаться губами к его губам. В глубине души какая-то часть меня хотела знать, был ли он все еще так же хорош на вкус, как тогда, сможет ли он все еще заставить мои колени подогнуться от одного нежного прикосновения его губ.

Взгляд его темных глаз пригвоздил меня к месту, и я откинулась назад всего на дюйм.

— Я плохой человек, Пейтон. Никогда не был пай-мальчиком. Я эгоистичен. Бесстыден, и я ядовит для такой женщины, как ты. Уйти от тебя было одним из немногих правильных решений, которые я принял в своей жизни, и я не жалею об этом.

Его слова пронзили мою грудь, как кинжалы, заставив меня сделать глубокий вдох.

Пять лет. Пять чертовых лет, при этом в общей сложности и десяти минут не наберется, что мы находились рядом, а он уже обладал силой причинить мне нестерпимую боль.

Я выдержала его пристальный взгляд, мысленно перечисляя сто одну причину, по которой мне не следовало приходить сюда... И все же я не могла игнорировать единственную причину, по которой я должна была прийти. Потому что я так хотела. Так сильно хотела увидеть его. Мне хотелось снова заглянуть в темные глаза Джонни и почувствовать, как я уплываю, все глубже погружаясь в самую его суть. Все эти годы я носила в себе неуверенность в том, что никогда не смогу двигаться дальше, и я хотела приехать сюда и посмотреть, так ли это на самом деле... как оно и было. Все, что потребовалось, - это один взгляд в его глаза, и я поняла, что забыть его никогда не будет для меня вариантом.

Я сделала шаг назад, случайно наткнувшись на кого-то позади меня. Я резко обернулась.

— Простите.

Парень со светлыми волосами, завязанными на затылке, размером с гребаный дом, посмотрел на меня сверху вниз такими темными глазами, что они казались черными.

— Не нужно извиняться. Маленькие красотки вроде тебя всегда могут спокойно натолкнуться на меня.

— Эм...

— Отвали, Дик. — Джонни положил руку мне на грудь и оттолкнул меня назад.

— Меня зовут Рик.

— Мне посрать.

По тому, как Джонни и Рик смотрели друг на друга, казалось, что вот-вот начнется битва титанов. Я чувствовала враждебность, враждебность, порезавшую воздух, будто острый нож.

Рик мотнул подбородком в мою сторону.

— Она твоя?

— Да, она моя.

Что?

— Я ни разу не твоя. — Я попытался встать перед Джонни, но он просто снова оттолкнул меня.

Рик улыбнулся, а Джонни хмуро посмотрел на меня через плечо.

— Вижу, у тебя все еще есть способность говорить, когда тебе следует заткнуться, черт возьми.

— А у тебя все еще есть способность быть мудаком.

Брови Джонни поползли вверх.

— Заткнись. Черт возьми.

Отлично.

Джонни снова повернулся к Рику.

— Она моя, и ты знаешь правила. Не мочись на чужое крыльцо. Так что тебе следует отвалить на хрен.

Рик фыркнул и поднял руки, капитулируя.

— Конечно, Стил. Мне бы и в голову не пришло связываться с девушкой чемпиона.

О, ради всего святого. Я снова попытался протиснуться мимо Джонни.

— Я не чемпион... — Но Рик уже ушел, его широкие плечи были хорошо видны сквозь толпу.

Я уставилась на Джонни.

— Я не твоя девушка... или что-то в этом роде. Так что я была бы тебе крайне признательна, если бы ты просто оставил меня в покое, черт возьми. Мне не нужно, чтобы ты вел себя по-рыцарски, пытаясь защитить меня.

Джонни ухмыльнулся.

— Милая, здесь, внизу, если ты не принадлежишь кому-то... ты принадлежишь всем. Так что прямо сейчас принадлежать мне - твой лучший и самый безопасный вариант.

— Я не принадлежу тебе и не хочу принадлежать. И я не твоя чертова возлюбленная.

Я развернулась и бросилась, протискиваясь сквозь толпу к двери, что охранялась большими парнями. Я должна была найти способ уйти, убежать от него. Все эти разговоры о принадлежности к Джонни, о том, что я принадлежу ему, создавали водоворот хаоса в моей голове... и сердце.

— Пейтон! — крикнул Джонни мне вслед, но я проигнорировала его. Я ненавидела то, как мое имя звучало в его устах, как его голос все еще действовал на меня.

Я остановилась перед парнями, охранявшими двери.

— Мне нужно уйти.

— Извините, мэм, — ответил один из них. — Никому не разрешается входить или выходить, пока мероприятие не закончится.

— Мероприятие, — фыркнула я. — Вот как теперь называются подпольные бои?

— Пейтон, прекрати.

Я оглянулась через плечо и увидела, что Джонни стоит в нескольких футах позади меня. Он кивнул вышибалам, и они отошли, но дверь осталась запертой.

Я вздохнула.

— Я не могу остаться здесь с тобой, Джонни.

— Тебе следовало подумать об этом до того, как ты пришла сюда, девочка-мечта.

В ту секунду, когда эти слова слетели с его губ, мне показалось, что кто-то ударил меня в живот.

Девушка-мечта. Раньше мне нравилось, когда он называл меня так, шепча это мне на ухо, когда никого не было рядом. Он легко проводил рукой по моей руке, мягко касался моей талии при каждом удобном случае. Это были моменты, ради которых я жила тогда, украденные моменты, когда Джонни терял бдительность и показывал мне, что влечение было взаимным. Но всех этих моментов я лишилась в тот день, когда он ушел. И единственное, что Джонни оставил после себя, были ночи тоски и дни, наполненные навязчивым чувством отверженности.

Я сдержала слезы, которые угрожали вырваться наружу, явив мою слабость, прежде чем повернуться к нему лицом.

— Не называй меня так, Джонни.

— Тебе нравилось, когда я называл тебя девушкой своей мечты.

— Это было до того, как ты показал мне, какой ты на самом деле мудак.