Я остановилась около нее, мне показалось, что ей плохо.

– Вам помочь? – спросила я, наклоняясь к ней.

Она, как бы очнувшись, какое-то мгновение, молча, меня рассматривала.

– Тебя Катька прислала?– спросила она, сумрачно хмуря свои кустистые брови и буравя меня острым взглядом..

– Я не знаю никакой Катьки. – Ответила я, – просто подумала, что Вам плохо и, хотела предложить свою помощь.

– Знаю я вашу помощь. Иди своей дорогой, куда шла, шалава.

Я в изумлении смотрела на нее, не зная, как реагировать.

– Ну, че уставилась!– выкрикнула она и, взяв костлявой рукой рядом стоящую палку, замахнулась на меня.

– Бабка, наверное, не в себе,– со страхом успела подумать я и быстренько ретировалась

Этот эпизод испортил мне настроение на весь день и, идя после работы домой, я уже не искала никого, кто нуждается в моей помощи.

–Доверюсь судьбе, если есть такие люди, которым я смогу помочь, они найдут меня сами.

В тот же вечер на подходе к дому меня настиг дождь, зонта с собой у меня не было. Чтобы сократись дорогу, я пошла через проходной двор. Обычно в этом дворе бывает очень людно, но из-за ненастной погоды не было: ни старушек на лавочках, ни мамаш с детьми. Было пусто и тихо, только слышался перестук дождя по подоконникам. Но помимо него я услышала какой-то жалобный, прерывистый звук, как будто кто-то плакал.

Звук шел от скамейки, стоящей в отдалении возле кустов сирени. Было довольно темно, но, вглядевшись, я увидела маленькую собачку, она забилась под скамейку, скулила и сильно дрожала. Я хотела взять ее на руки, но увидела, что ее мордочка и половина туловища были залиты кровью. Кровь шла из сильно разорванного уха. Жалость, как спазм, сдавила мне горло. Я сняла с себя шарф и хотела бережно укутать это несчастное существо. Но собачка была на поводке, конец которого был где-то привязан.

Чтобы отвязать собачку я обошла скамейку вокруг и тут увидела на земле белую женскую руку с тонкими пальцами и блестящими ногтями. Пальцы крепко сжимали конец поводка. Тело женщины было опрокинуто навзничь. Голова ее была неестественно повернута, неподвижные, широко раскрытые глаза, были устремлены верх к темному небу. Я почувствовала, что мои колени предательски подкашиваются и, что я сейчас рухну рядом с этой несчастной.

Из груди моей вырвался сдавленный крик. Но я взяла себя в руки. Отойдя в сторонку, я стала звонить, сначала в скорую, потом в полицию. Освободить конец поводка из рук хозяйки я не посмела, и просто отстегнула его от ошейника. Я закутала собачку в свой шарф и крепко ее к себе прижала. Собачка еще дрожала, но стала успокаиваться и даже дважды лизнула мне щеку.

Скорая помощь, и полиция приехали очень быстро. Скорая установила смерть и уехала. Полиция оцепила участок, на котором лежало тело женщины, и никого близко не подпускала. За протянутым ограждением уже скопилось много любопытных. Полицейский попросил подойти людей, живущих в этом доме. Подошло несколько женщин. Одну из них подвели к телу и спросили, знает ли она пострадавшую. Женщина вся, дрожа и мелко крестясь, робко подошла к скамейке, и тут же вскрикнула.

– Господи, да это же Оля! Она в нашем подъезде живет, на пятом этаже в сорок первой квартире.

Полицейский стал записывать все ее показания. Тут к ним подошла еще одна женщина.

– Товарищ милиционер, я кое-что слышала.

– Не милиционер, а полицейский. Что Вы слышали, и во сколько.

– Где-то час, полтора назад. Я живу на первом этаже, и окно кухни как раз во двор выходит. Я готовила ужин и тут услышала очень громкий лай, потом сильный щенячий визг, мужской и женский голос. Женщина кричала: « Уберите вашу собаку!». А мужчина только очень громко кричал: «Фу, фу». Потом все стихло. Я выглянула в окно, мимо быстро пробегал мужчина с собакой в ту сторону.– Она махнула рукой в нужном направлении.

– Описать мужчину и собаку сможете?

– Собака светло коричневая, крупная, с такой большой головой. Я в породах не разбираюсь, но таких собак я иногда вокруг вижу. А мужчина высокий, молодой, в синей куртке и вязаной шапочке.

– Ну, это конечно, сильные приметы. Вы смогли бы его при встрече узнать.

– Я думаю, что смогла бы.

– Хорошо, сейчас вот эта гражданка,– он указал на меня,– и Вы поедете с нами в участок. Попробуем фоторабот составить.

Я решила вмешаться.– А я зачем вам нужна? Я никого не видела, и все, что могла, вам рассказала. Что мне там делать? Надо вопрос с собакой решать. Ей сейчас нужна медицинская помощь. Видите, как ей ухо разодрали.

Полицейский раздраженно посмотрел на меня.

– Вы бы так о людях переживали.

– Я той женщине ничем помочь уже не смогу, а вот о собачке кто-то же должен позаботиться?

– Ну, хорошо, ваши координаты у нас есть. Найдем родственников погибшей, пусть решают судьбу этой собачонки. Но до этого пусть она будет у Вас. Мы Вам обязательно позвоним.

Я тут же поехала в дежурную ветеринарную клинику. Ветеринар стал заполнять карточку. Но я ничего не могла сказать об этой собаке, ни ее возраст, ни кличку, ни о прививках. Я вкратце объяснила ситуацию.

Ветеринар бережно взял собачку из моих рук, и мы увидели при ярком свете, металлическую капсулу на ее ошейнике.

– Вот и прекрасно, сейчас мы все узнаем. Сразу видно, что ее хозяйка о нем заботилась

Он отвинтил крышечку капсулы и вытащил свернутый трубочкой листик бумаги, где была вся информация о животном.

– Так, это американский той-фокстерьер, зовут Батни, возраст полтора года. Все необходимые прививки получены. Тут еще координаты хозяйки и ее имя и фамилия. Вам это для чего-нибудь нужно?

– Я думаю, что полиция уже знает ее имя, а вот мне просто для информации.

Я взяла этот листик, и прочитал имя погибшей женщины – Ольга Сосновская.

Батни унесли в операционную. Собака, по-видимому, понимала, что ей хотят помочь, и вела себя спокойно. Через некоторое время мне ее вынесли. Ей наложили швы и заклеили рану пластырем.

– Через неделю все должно зажить, швы снимать не нужно, это нитки нового поколения они по мере заживления будут сами растворяться. Если вдруг возникнут какие-то осложнения или поднимется температура, звоните.– Он протянул мне визитку.

Я посмотрела на его сильные, руки, с закатанными по локоть рукавами халата, на хорошее волевое лицо и подумала, что было бы неплохо как-то продлить наше знакомство. Врач тоже заинтересованно на меня посматривал, хотя, скорее всего, мне хотелось, чтобы это было так на самом деле.

Дома я протерла лапки Батни влажной тряпкой, затем накормила его, купленным в ветлечебнице, кормом. Собачка вела себя спокойно, привыкая к новому дому и ко мне. Когда я, наконец, измученная, легла в свою постель, почувствовала, как что-то теплое и мягкое прижалось к моему боку. Это Батни решил спать рядышком со мной, и я не была не против. От него шло такое тепло и успокоение, что я мгновенно заснула. Несмотря на трагическое происшествие, свидетелем которого я стала, чувствовала я себя намного лучше, чем накануне. Преследующая меня тупая душевная боль и тоска отступили.

Все последующие дни никто меня не беспокоил и не разыскивал, у полиции видимо, пока не было для меня известий. Я всей душой привязалась к собаке. После работы я мчалась скорей домой, чтобы покормить Батни и погулять с ним.

Мы выходили с ним на березовую аллею, находящуюся недалеко от дома. Гуляли час, полтора, делая несколько кругов. Отпускать с поводка собачку я пока не решалась, потому, что еще плохо понимала как правильно надо себя с ней вести. У меня до этого никогда не было собак, не было соответствующего опыта и знаний. Батни, видимо, после пережитого стресса тоже старался держаться поближе ко мне.

В первый же вечер во время прогулки я заметила симпатичного молодого мужчину, который явно был нами заинтересован. Он делал пробежку, и каждый раз поравнявшись с нами, улыбался и чуть замедлял бег, готовясь что-то сказать. Но каждый раз, так и не решившись, убегал. Наконец, он, остановившись возле меня, спросил,