Такие усердные занятия спортом привели к тому, что первый семестр оказался под угрозой срыва. Ходатайство заведующего кафедрой физкультуры Кудрявцева о переносе срока сдачи зачетов положительного результата не дало.

Мне пришлось подать заявление на академический отпуск. Для дальнейшего восстановления в институте надо было устраиваться на работу, получив впоследствии положительную характеристику с нее.

Таким оказалось начало моего трудового пути.

Я устроился на работу в 12-й трест «Гидромеханизация» на должность машиниста земснаряда (судно технического флота, предназначенное для производства дноуглубительных работ и добычи нерудных строительных материалов) и в течении трех месяцев добросовестно исполнял свои обязанности под руководством замечательного человека, механика земснаряда, Александра Ивановича.

Он встретил меня отеческим наставлением: «Запомни, Митя, женщина любит ласку, а машина смазку!». Работа мне нравилась. Мы выполняли намыв песком бывших сибирских пристаней.

А.(здесь и далее «А.» и текст курсивом – от Андрея Альпидовского): На месте Горьковского порта (ныне несуществующего) на Стрелке в XIX веке располагались так называемые Сибирские пристани, где стояли склады частных судоходных компаний. Правда, эти деревянные сараи сложно было назвать складами. Расцвет Сибирских пристаней приходится на начало XX века, когда в России начался быстрый промышленный рост. В это время на Стрелке строятся каменные склады, в порту кипит жизнь. Внутри этих громоздких невзрачных складов скрывались уникальные стальные конструкции пакгаузов конца XIX века. Они были построены с помощью клепаных соединений и входили в комплекс грандиозной Всероссийской производственно-художественной выставки, проходившей в Нижнем Новгороде в 1896 году. Считается, что стальные конструкции были спроектированы при непосредственном участии знаменитого русского изобретателя Владимира Григорьевича Шухова, который построил к выставке 1896 года первую в мире гиперболоидную башню и уникальную ротонду – круглый павильон с висячей стальной сетчатой оболочкой.

Владимир Григорьевич Шухов (1853-1939) – русский инженер, архитектор и изобретатель, являющийся автором проектов и техническим руководителем строительства первых российских нефтепроводов и нефтеперерабатывающего завода с первыми российскими установками крекинга нефти. Шухов первым в мире применил для строительства зданий и башен стальные сетчатые оболочки. В XXI веке оболочки стали одним из главных средств формообразования авангардных зданий. Владимир Григорьевич ввел в архитектуру форму однополостного гиперболоида вращения, создав первые в мире гиперболоидные конструкции.

В ту навигацию на реке была «большая вода» и к конторе треста мы добирались на лодке, причаливая прямо к крыльцу бывшего купеческого дома. Наш земснаряд с рефулёрами (землечерпательный снаряд, который перекачивает по трубам разжиженный водой вычерпываемый грунт к месту выгрузки) и брандвахтой (вспомогательное судно, обычно служащее для жилья личного состава земснарядов, водолазных станций, изыскательских партий и т. п.) стоял в гребном канале на Оке, чуть выше Окского моста. Шёл 1954 год.

По окончании навигации я получил хорошую характеристику и был восстановлен на втором курсе ГИИВТа.

В 2008 году, спустя 54 года, я волею судьбы оказался вновь на том же месте, где в 50-е годы находилась контора треста «Гидромеханизация», заканчивая свой трудовой путь на должности вахтенного теплохода «Николай Матвеев», приписанного к ООО «Автознак». В 2009 году теплоход передислоцировали в Чкаловск. Ездить в такую даль, конечно, было неудобно и неразумно в моем возрасте. Мы с моим товарищем В.Н.Фирсановым решили уволиться, закончить трудовой путь, который у меня, таким образом, составил 54 года.

Трудовая биография закончилась на том же месте, где и начиналась. Удивительное совпадение! Но это факт, и я благодарен судьбе, что предоставила мне возможность исправить ошибки молодости и закончить трудовой путь с достоинством. Главное, получив тяжелый урок в молодости, я запомнил на всю жизнь: идти к поставленной цели, не отвлекаясь на второстепенное!

Я благополучно закончил обучение в родном ГИИВТе, получил любимую специальность. В процессе учебы мной были приобретены теоретические и практические навыки, необходимые для выбранной мной профессии. Первая и последующие практики на судах закалили меня. Эта закалка помогла в дальнейшем достойно преодолевать возникающие испытания. На мой взгляд, основную роль в этом сыграла вера в Бога, которую привила мне моя любимая бабушка Мария Сергеевна Бондарева (урожденная Воронина) – хранительница и спасительница моей души. Об этом я храню самые теплые воспоминания и всегда благодарю Бога!

На заре своей трудовой деятельности, студентом II-го курса Горьковского института инженеров водного транспорта, мне довелось встретить первого в своей жизни капитана – Николая Ивановича Старостина. В то время я проходил практику в должности дублёра рулевого пассажирского парохода «Первое мая».

А.: Пароход «Первое мая». Год постройки – 1909. Место постройки – Нижний Новгород, акционерное общество «Сормово». Разрезан и утилизирован в 1965 году.

Капитан определил меня на свою вахту. Моих товарищей Славу Кузина и Вадима Козина он поставил на вахты с I-м штурманом Шагаевым и II-м штурманом Кулагиным. Тогда в команде парохода числилось четыре штурмана I-й, II-й, III-й (Любовь Шагаева) и IV-й (Геннадий Палагин).

Николая Ивановича отличали такие качества, как самодисциплина и, особенно, деликатность, и уважительное отношение к людям, несмотря на их должности. Он никогда не отчитывал подчиненных прилюдно. Члена команды, допустившего проступок, приглашал к себе в каюту, где беседа проходила «с глазу на глаз».

На вахту в рубку капитан приходил всегда в форме и требовал этого от других членов экипажа. Во время вахты в рубке не допускалось никаких посторонних разговоров. При отдаче команды Николай Иванович всегда требовал от рулевых ее дублирования. Для меня это была очень важная школа несения вахтенной службы и организации деловых отношений с подчиненными.

Лишь единственный раз я увидел капитана Старостина, выведенного из его естественного состояния. В Лыскове (город в Нижегородской области России. Расположен на правом берегу реки Волги, в 89 км к востоку от Нижнего Новгорода) на пароход погрузили бочки с пивом. Груз сопровождал проводник. Бочки расположили в носовом пролёте перед грузовым трюмом. На последующих пристанях шла погрузка картофеля. Матросы на баланках носили увесистые мешки.

А.: Баланка – уникальное приспособление для переноски груза на спине. Устройство чрезвычайно простое: на спину, на манер рюкзака, одевалась широкая доска, обшитая кожей или брезентом. Перпендикулярно доске была закреплена уступом другая. Получался прямой угол. Оставалась только отрегулировать ремни, чтобы инструмент удобно «сидел» на спине. Матрос наклоняется, коллеги кладут мешок на спину, затем бег по трапу на пароход. Для разгрузки грузчик распрямляется, чуть поворачиваясь, и мешок падает на место.

Проводник решил угостить матросов пивом. Недолго думая он вскрыл одну из бочек, вставил шланг и набрал ведро пива. Затем, в минуты, когда матросы отдыхали от погрузки, угощал их пенным напитком.

IV-й штурман, Геннадий Палагин, доложил об этом капитану.

Николая Ивановича нельзя было узнать. Выхватив шланг у пьяного проводника, он в порыве гнева отхлестал его. На первой же пристани капитан ссадил проводника на берег, доложив об этом случае в управление пароходства.

Это был урок для нас, членов команды.

С благодарностью вспоминаю этого удивительного человека и настоящего профессионала своего дела. Он многому меня научил, его опыт мне пригодился в последующие годы работы на флоте.

В навигацию 1958 г. я работал уже в штатной должности третьего штурмана на теплоходе «Норильск», приписанного к Балаковскому судоремонтному заводу.