– Куда уж мне, – Вадим пожалел, что не умеет колдовать на самом деле. Это решило бы многие насущные проблемы.

– Послушай, – робко начала Илеора, – тебе не придется скрываться под кроватью все время, если расскажем няне. Знаешь, я подумала, что смогу убедить Нору. Она очень любит меня и, если мы все объясним, не станет звать стражу. И вообще у нее есть знакомые за пределами дворца, вдруг кто-нибудь согласится тебе помочь?

– Хм, – Вадим задумался. – Ты уверена в Норе? Все-таки она подданная твоего отца, а он приказал…

– Я уверена, – Илеора перебила его. – Она помогала нам с матушкой готовить побег. Она едва избежала наказания отца. Мне пришлось тогда солгать ему, что Нора тяжело болела. В общем, это долгая история…

– Ладно, – согласился Вадим. – Только для начала ты спросишь Нору, как бы она отнеслась к чужаку под кроватью? А потом только расскажешь…

– Да, я так и сделаю, – согласилась Илеора.

– Только выбери момент, не надо в лоб спрашивать, – уточнил Вадим. – Иначе она все поймет.

– Да, конечно, – кажется, Илеора повеселела. – А что еще интересного есть у тебя на родине?

Вадим не знал, что говорить, чтобы принцесса его поняла, потому решил рассказать о жизни людей у моря, где выращивают абрикосы и виноград. Выходило довольно складно и, что очень важно, правдоподобно. Илеора слушала и восторженно вздыхала. Иногда задавала вопросы. К моменту, когда Вадиму казалось, что он исчерпал все, что знал о винограде и жизни на юге, принцесса начала засыпать.

– Эй, Илеора, топай-ка на верхний этаж, – разбудил ее Вадим, слегка ущипнув за щеку.

– А? Куда? – пробормотала она спросонья.

– Иди, говорю, отсюда. Уже ведь спишь.

– Да, ты прав, – согласилась она и выбралась из-под кровати.

И вслед за ней ушли тревоги. Вадим закрыл глаза и подумал, что у них непременно все получится.

Утро снова началось с гремящей подносами няни и похода на горшок. К счастью, принцесса в это время спала сладким сном, а Нора не торопилась возвращаться. Илеоре не снились кошмары. Она спала на спине, раскинув руки и безмятежно улыбаясь чему-то во сне. Вадим засмотрелся на прелестное лицо, которое и сейчас казалось знакомым. В голове, словно отголоски чьей-то чужой истории, мелькали мутные черно-белые кадры.

Он видел эту девушку тут – в этой комнате, в этих стенах – и видел ее же на берегу реки. Она выглядела немного иначе, возможно, младше. Но это была она – Вадим не сомневался. Он решил рассказать о странных мыслях принцессе, когда та проснется. Ведь если и принцесса узнала его, проще будет вспомнить. Хотя сам он понятия не имел, когда успел побывать здесь раньше, и почему напрочь забыл об этом времени.

Вадим походил по комнате, разглядывая рисунки на стенах – вдруг какие-то детали помогут памяти зацепиться. Но узоры совершенно ничего не напоминали. Без Илеоры они не имели никакого значения.

– Вадим, ты уже проснулся, – послышался сонный голос.

– Ага, – он приблизился.

И снова ему захотелось сделать принцессе как минимум замечание, а лучше – прочитать целую лекцию. Сидеть в кровати в открытой ночнушке в компании незнакомца – верх наивности и глупости.

Он уже открыл рот, чтобы съязвить на тему ее внешнего вида, но позади раздался душераздирающий крик:

– Госпожа! Как же это?! Помогите!

Когда успела вернуться нянечка, никто даже не заметил.

– Нора! – закричала Илеора и кинулась к няне. – Прошу, не надо!

А Вадим так и остался стоять возле кровати, замерев в ступоре.

– Да беги же! – крикнула на него принцесса.

– Куда?

– Хоть куда-нибудь! – в отчаянии воскликнула Илеора и попыталась закрыть рукой рот непослушной служанке.

Вадим отошел, но тут же в комнату ввалилась стража – женщины в позолоченных доспехах и с блестящими мечами.

– Вот черт, – успел пробормотать Вадим перед тем, как на него накинулись, поставили на колени и завели руки за спину.

Некоторое время стражницы так и стояли без движения, запрещая двигаться и ему. Илеора тихо всхлипывала на кровати. Вдруг послышались торопливые тяжелые шаги по каменному полу. Вадима схватили за волосы и подняли голову. В нескольких метрах перед ним возвышался статный мужчина лет сорока пяти с ухоженной каштановой бородой на волевом подбородке, в длинных одеждах, расшитых золотом. На голове красовалась корона с кроваво-красными рубинами, судя по всему, довольно увесистая, а на каждом пальце – по драгоценному перстню. Все остальные низко поклонились. Очевидно, статный мужчина был королем. В его глазах кипела ярость.

– В подземелье мерзавца! – прошипел король.

– Отец! Прошу вас, не причиняйте ему вреда, он случайно тут оказался! Пощадите! – услышал Вадим голос Илеоры.

А в следующий миг принцесса встала между ним и разгневанным отцом. Король замахнулся и с силой влепил ей пощечину. Илеора еле удержалась на ногах, но даже не вскрикнула.

– С тобой я позже разберусь, дрянная девчонка! – рявкнул он.

И Вадим окончательно осознал, что вовсе это не сон, что он влетел, и влетел конкретно. А если этот мужик спокойно может ударить свою дочь, не разобравшись в ситуации, что же тогда сделает с ним? Вадим предпринял отчаянную попытку вырваться, но стражницы держали крепко.

Перед тем как его вывели из комнаты, Вадим обернулся и неожиданно для себя встретился взглядом с принцессой. Глаза Илеоры были полны слез и отчаяния, но смотрела она так, словно волновалась не за себя, а боялась за чужака, которого едва знала. «Почему? – промелькнула мысль в голове. – Почему она на меня так смотрит? Кто в своем уме будет волноваться за человека, который мог оказаться и вором, и убийцей, да кем угодно… Чертов старикашка!»

***

Маленький мирок принцессы-затворницы разрушился после появления странного парня, который ворвался в ее жизнь, испугав до чертиков, а после заставил сожалеть о нем. Детские воспоминания о мальчиках и мужчинах были расплывчаты и приблизительны. Ее нынешние представления о противоположном поле основывались на образе отца: высокий, широкоплечий, в длинных плотных одеждах, грубые тяжелые руки, черные жесткие волосы. Человек, оказавшийся в комнате, был похож на отца и в то же время отличался: молодой, с приятными чертами лица, мягкими короткими темно-русыми волосами. Он был растерян и напуган, чем напоминал саму себя. Возможно, именно это заставило Илеору поверить нарушителю. И теперь он не выходил из головы. Все, что вызывало интерес ранее, совершенно перестало волновать. Душа, спокойная и скучающая прежде, наполнилась смятением. Илеора в прямом смысле слова не могла найти себе места.

– Ваша Светлость! – умоляла Нора. – Прошу, простите меня, я так испугалась, увидев мужчину рядом с вами! Если бы вы объяснили все ранее…

– Уйди! Ты только говоришь, что служишь мне, а на самом деле думаешь, как угодить отцу! – крикнула Илеора, опрокинув очередной поднос с едой.

Она бросилась на кровать и зарылась с головой в одеяла. Сейчас она вела себя как капризное дитя. Но ей было все равно. Пусть она понимала, что Нора закричала от неожиданности, а не потому, что хотела выслужиться перед отцом, но ничего не могла поделать с собственной злостью.

– Но, госпожа! – оправдывалась Нора. – Все знают, что нельзя смотреть на принцессу. Нельзя прикасаться к вам!

Илеора резко села, отбросив одеяла в сторону. Гневно сдвинула брови и прокричала, под конец сорвавшись на писк:

– Это я! Это я к нему прикасалась! Не он! А он… Да он напуган был больше меня самой!

– Ах, как же это? – охнула нянечка, схватившись за голову.

Илеора встала с кровати, быстрыми шагами измерила место своего заточения, остановилась у стены с высоко расположенным окном и вгляделась в кусочек синего неба.

– Он не знал, как оказался тут, не знал… – прошептала она.

– И ты поверила? – раздался голос короля за спиной. – Сама прикоснулась, говоришь?