Бык снова уставился на трёх весёлых пираток. Одна была похожа на Листью и ему всерьёз захотелось с ней познакомиться. Девушка почувствовала его интерес, поймала взгляд и Бык подмигнул ей. Она улыбнулась. Бык уже поднимался из-за стола…

Старик звучно ударил по дереву несколькими пальцами сразу. Над столом развернулся экран. Его наполовину загораживал Быку белёсый затылок камуфляжного, но картина на экране была слишком знакома… У Быка сорвалось сердце.

…Речная Крепость. Вид со склона Ман Аурар. Четыре раза Бык смотрел на неё с этого склона. В первый раз ему было восемь лет, а Крепость сияла немыслимой звёздной белизной, и хромой слуга рассказывал ему, как Древние спустились с неба, чтобы сражаться со злом, и выстроили эту Крепость и ещё многие, одна другой прекрасней.

Во второй раз ему исполнилось восемнадцать, а Крепость ощетинилась стреломётами и заостренными кольями, и искрами серебра сверкали над её стенами копья стражей.

В третий раз ему сравнялось двадцать, а стены Крепости почернели и обрушились во многих местах. Дымы поднимались над ней, и не только дерево горело там.

В четвёртый раз Крепость выглядела примерно так же, как сейчас, на экране седовласого старика.

Тот ловко двинул кистями обеих рук, разворачивая и приближая картинку. У Быка побагровело в глазах. Сам Тёмный Господин, стало быть, изволил выйти на площадку главной башни, окинуть взором свои владения… Бык впервые видел его так близко. Доспех из чёрного железа, сплошь покрытый строками заклинаний. Безупречно вылепленное лицо, тонкое и прекрасное. Грива тёмных волос с благородной проседью. И безжизненные глаза-провалы, глаза-расселины, курящиеся ядовитым мраком.

Пальцы Быка потянулись к поясу — за мечом. Какое-то едва уловимое мгновение он находился там. В прошлом мире. В прошлой жизни.

К реальности его вернул голос старика.

— Чуешь качество? — старик прищёлкнул языком. — Стиль! Шик! Произведение искусства. Бесценен. Добудешь его — озолотишься.

Безразличным взглядом камуфляжный смерил жуткую чёрную фигуру и повернулся к старику.

— Покупатель есть?

Это было первое, что он сказал, и слова оказались такими же бесцветными, как его волосы. Старик сплёл пальцы.

— Это моё дело.

— Кто платит?

— Я.

Камуфляжный покачал головой.

— Даже если Веретено ограбит тут всех подчистую, он не наберёт десять тысяч часов золотого стандарта. Откуда они у тебя?

Старик усмехнулся.

— Не спрашивай, не отвечай, — сказал он. Бык смутно припомнил, что уже слышал это.

Камуфляжный подумал. Положил руки на стол, касанием пальца убрал картинку и вызвал какие-то значки, более ему интересные. Невольно Бык уставился на его руки — белые, красивые, без единой мозоли. Это не были руки солдата. Это были «руки клавиатуры», не знавшие другого труда и не касавшиеся другого оружия. Но камуфляжный, несомненно, понимал, какое впечатление производит, и сознательно его планировал.

— Слишком мутная история, чтобы ввязываться, — сказал он.

— Подожди! — воскликнул старик.

Бык сделал над собой усилие, чтобы двинуться с места. «Это была иллюзия, — думал он, заставлял себя думать. — Мне показалось. Отдалённое сходство, и только. Это не могло быть то время и то место. Тогда… я был жив тогда! А сейчас я давно мёртв».

— Что с тобой, приятель? — сказала девушка, похожая на Листью. — Хочешь, чтобы мы вернули тебя к жизни? А выглядишь довольно-таки здоровеньким. Я бы даже сказала — здоровенным!

И подруги музыкально, на три голоса, рассмеялись.

Девушек звали Анга, Марин и Вирена. Голову Анги украшали две пары рогов, между которыми она хитроумно заплетала косы. Вирена была совершенно зелёной и на голове у неё росла трава — пырей и несколько цветущих ландышей. Рыжая Марин выглядела самой человекоподобной, но ото лба до пяток её покрывали цветные татуировки, и маленькие серьги серебрились в губах и бровях.

Бык всё не мог стряхнуть ошеломление. Картинка не шла у него из головы и он был немного не в том смысловом пространстве. Он попытался отвесить комплиментов, сколько успел придумать, но вызвал только смех. Девушки усадили его рядом с собой и налили вина в огромный бокал, больше похожий на пивную кружку.

— Отдышись, Бык, — посоветовала Вирена. — Выпей, расслабься. Потом расскажешь нам, что ты там эдакое увидел.

Она-то, Вирена, и показалась Быку похожей на Листью. Чутьё не обмануло его. Зелёная девушка и правда была сродни бело-золотой: сходна с нею природой и душевной сутью, несмотря на цвет кожи и ресницы из молодой травки. Бык глотнул пряного чёрного вина и притих.

— Слушайте! — сказала Анга. — Я брежу, или это действительно Уичис и его действительно пытаются нанять?

Бык проследил за её взглядом. Она смотрела на камуфляжного.

— Это Уичис, — подтвердила Марин. — А деда я в первый раз вижу.

— Кто это — Уичис? — спросил Бык.

— Хороший охотник, — сказала Анга.

— Берётся за серьёзную работу, — прибавила Марин.

— Берёт дорого, — заключила Вирена.

— Опасен?

Пиратки одновременно улыбнулись.

— Он не охотится на людей, — ответила Анга. — Его специальность — душеформы.

— Экзотические душеформы, — уточнила Марин.

— Агрессивные, — закончила Вирена.

Бык успел вообразить, как равнодушный Уичис тащит за собой Тёмного Господина, захлестнув ему шею ременной петлёй. Так, как дикари Пепельных пустошей тащили пленников из народа Быка, когда Господин отдал им на разграбление плодородные долины Толайна… Бык уже понимал: возьмись охотник за эту работу, он обошёлся бы вообще без плоти и видимых образов.

А жаль.

— …он же член профсоюза! — закончила тем временем Анга.

— Кто?

— Уичис! А этот дед пытается нанять его в обход профсоюза и за какие-то совершенно немыслимые часы. Он либо новичок здесь, либо сумасшедший, либо разыгрывает спектакль.

— Но Уичис не будет с ним играть, — сказала Марин.

Бык только голову успевал поворачивать — то к одной, то к другой.

— Уичис — очень умный человек, — сказала Вирена. — Именно поэтому он выглядит как тупой головорез. В принципе, он бы и нанялся в обход профсоюза за большую цену, но не так же в лоб, как делает этот дед.

Девушки болтали между собой, рассказывали коротенькие смешные истории, подливали Быку вина и подкладывали жареных ножек какого-то неведомого, но довольно вкусного зверя. Вскоре Бык очнулся и по справедливости оценил их заботу. Тут же он задумался, а сколько же на самом деле им лет? В их доброте угадывалась зрелость. Впрочем, они выглядели девчонками, потому что хотели так выглядеть, и ещё, наверняка, потому, что сегодня чувствовали себя девчонками. Лет же им могло быть хоть по нескольку тысяч.

— Пять, — откликнулась Вирена и кивнула на спутниц, — семь, десять.

Она снова прочитала его мысли. Бык смутился, но он уже пришёл в себя и весело ответил:

— А я было подумал, что вы — один человек в трёх телах.

Шутка удалась, пиратки разулыбались.

— Это потому что мы давно вместе, — сказала Марин.

— Раскроешь тайну? — спросила Анга. — Что ты увидел? Ты же чуть не грохнулся где стоял.

— Почудилось, — сказал Бык и вздохнул. — У меня была другая жизнь и закончилась она совсем недавно.

— Где ты жил? И что там происходило?

Бык помолчал, выбирая подходящую историю. Его истории были одна мрачнее другой, редкие из них годились для развлечения. А многое из того, что он помнил, по-прежнему задевало его за живое, и об этом он говорить не собирался. Девушки смотрели на него с любопытством. Бык наконец решился и нашёл слова. Он рассказал пираткам о похождениях лесной ватаги, порой доблестных, порой нелепых, и о том, как разбойники становились партизанами. Как они рисковали жизнью, защищая тех, кого прежде били и обирали. Как стали боевым отрядом и вышли на призыв князя О-Таэргаля, чтобы присоединиться к его армии.

— О-о… — протянула Анга с мечтательным изумлением. — Парень, да тебя, похоже, вытащили из алчеринга.