Кто-то невообразимо властный и строгий говорил спокойно:

— Всё, что может быть автоматизировано, — должно быть автоматизировано. Всё, что может проводиться на внешних машинах, — должно проводиться на внешних машинах.

— У ваших внешних машин несносные характеры, — буркнул собеседник.

— Налейте свои машины.

В другой стороне хихикали:

— У этих людей всё в интеллект ушло, а эмоции у них простые, как сапоги.

— Да хорошие-то сапоги гораздо сложнее, чем их эмоции.

— Вот и я о том же.

И третий луч внимания вырвался на свободу, потянулся куда-то вдаль, хорьком юркнул в тень, чтобы уловить:

— Изгадился Веретено. Связался с этим ублюдочным Аладору. Святоша в кружевах, чтоб его рыбы съели. Людей он выкупает. А на какие чечасы?

Услыхав имена, Бык насторожился, как охотничий пёс. Промелькнули мгновения. Прохожие переговаривались о своём, гул бесед вился вокруг жужжанием пчелиного роя. Нет, ничего больше подозрительного… Показалось?

«Я — только средство, — стискивая зубы, напомнил себе Бык. — Я — кнопка для вызова капитана. Что происходит?» Четвёртый луч его внимания устремился к Цейно. Несомненно, Цейно тоже слышал эти слова. Цейно не мог пропустить их мимо ушей. Он слишком уважал Аладору, чтобы остаться невозмутимым. Но Цейно выглядел бесстрастным, сосредоточенным на своих мыслях, и это показалось Быку странным, чудовищно странным…

«Перепроверь!» — велел Основатель Эрмундо где-то в глубине разума.

Бык подчинился.

…Он не понял, когда это произошло. Бык беззвучно выругался: он отвлёкся на очередное видение и проморгал то, что было действительно важно. Его провели. Его облапошили, как деревенского дурачка. И не имело значения то, что вместе с ним и премудрая, искушённая в науках Илунна проиграла Делнору.

Тот, кто шёл рядом с Быком, не был Цейно.

Более — не был.

Цейно не успел позвать на помощь. Илунна не успела вмешаться. Бык не знал, где сейчас настоящий Цейно — остался где-нибудь за углом без чувств или заперт в собственном теле, захваченном пришлецом. Самого Быка защищала броня, которую Илунна создавала несколько часов, — возможно, потому она оказалась надёжней. Но и её Делнор мог взломать в любой момент. Быку оставалось одно, и он ещё мог успеть…

— Капитан Аладору!

Сотня ветров просвистела мимо и столкнулась над Пальмовым рынком. Что-то над головой захлопало гулко, как паруса. Опустилась огромная тень, но не видно было, что отбрасывало эту тень. Донеслись крики и топот. Десятки людей бросились наутёк. Живые витрины сворачивались и закрывались. Пространство спазматически дёргалось от такого количества переключений, панически быстрых и неаккуратных. Чудилось, что начинается землетрясение. Или то в недрах Рокадеро наконец пробуждался вулкан…

— Назад! — рявкнул Аладору и отшвырнул Быка ударом в грудь. Такая сила была в его руке, что у Быка хрустнули рёбра. Он отлетел на десяток шагов и упал. Боль пронзила тело. Но это была иллюзорная боль. Она ничего не значила. Прежде чем повиноваться и отползти в безопасное место, Бык позвал снова.

— Оллер! — крикнул он. — Основатель Эрмундо!

Он ни на что не надеялся. Но он должен был попытаться.

…Босой старик прошёл мимо.

Тишина рухнула, как стальная плита.

Исчезли тени, сник ветер, истаяла дрожь в каменных костях Тортуги, но земное притяжение стало сильней. Нестерпимо ярко светило солнце. Навалилась влажная удушающая жара. Горячая тяжесть давила на затылок и спину. Мучительным усилием Бык заставил себя смотреть вниз, только вниз, на собственные колени. Он сосредоточился. Дыша глубоко и ровно, он опёрся на руки и медленно выпрямился. Его бросило в пот. Всё тело мелко затряслось и он не стал подниматься на ноги, чтобы не упасть. Но он по-прежнему контролировал свой разум. Зрение и слух, осязание и чувство пространства подчинялись воле. Бык рискнул оглядеться по сторонам и закусил губу: скрыться ему было негде. Он оказался посреди широкой улицы. С обеих её сторон тянулись лавки, захлопнувшие двери и окна, а заборчики перед лавками служили только для украшения. Рынок опустел: торговцы попрятались, посетители разбежались… Бык поднял голову.

«Если они проиграют, — подумал он, — мне всё равно не уйти».

Оллер и Аладору стояли перед ним. Бык видел их напряжённые спины. А дальше, в паре десятков шагов от них ждал Цейно и смотрел на них бесстрастными кукольными глазами, но это не был Цейно… и серая неживая собака, собака-гибель появилась рядом.

— Позвольте представить вам моего друга, — сказал старый Оллер. Он говорил легко и шутливо, спокойно и дружелюбно, точно и не готовился к схватке, точно и не было никакой вражды. — Делнор Фреге, третий из Основателей, пират из пиратов. Давно не виделись, Дел.

Фигура Цейно дрогнула и поплыла. Поднялась волна золотого света, и в ней несколько мгновений был виден лишь тёмный силуэт. Он рос; стал в полтора раза выше и много шире в плечах. Потом свет померк.

Делнор выглядел в точности так, как его изваяние на скале-памятнике. Тёмно-красные королевские одеяния, длинные косы, ястребиный высокомерный взор. Он усмехнулся.

— А ты всё это время так и болтался тут, Мундо?

— Я наблюдал за людьми. Этим можно заниматься вечно.

— Ты застрял. Прежде ты был больше.

— Может быть, — мирно согласился Оллер. — Больше — не всегда лучше. А ты вернулся, Дел.

— Вернулся, — в тон ему подтвердил Делнор. — По новой дороге. Я пришёл взять то, что принадлежит мне.

— Отпусти Цейно, — сказал Аладору.

— Да, — сказал Оллер. — Отпусти его уже. Храбрый парень. Два отчаянных бесстрашных дурака. Если бы не они, мы бы не сумели выманить тебя, Фреге.

«Выманить?.. — Бык заморгал. — Выманить?!» Он усмирил поднявшийся было гнев и подавил досаду. Всё сразу стало понятней. Военная хитрость — вот что это было такое. Бык знал толк в военных хитростях. Оллер и Аладору поступили верно. Они достигли цели. «Надеюсь, они и сейчас знают, что делают», — подумал Бык.

Делнор махнул рукой. Из ниоткуда появился Цейно. Он был без сознания и упал бы, но Аладору подхватил его на руки. Осторожно, следя за Делнором краем глаза, капитан отступил в сторону и усадил Цейно под чьим-то забором.

— Ты всё забыл, Дел, — сказал Оллер с сожалением. — Помнишь, что мы создавали? Точку безопасности. Остров покоя.

Делнор коротко засмеялся.

— Но ещё при нас этот остров стал Тортугой. Не глупи, Мун. Я всё ещё хорошо к тебе отношусь. Я оставлю тебя в твоей безопасности. Можешь присоединиться ко мне… или нет. Не мешай мне, и я тебя не трону.

— Опомнись. И я не трону тебя.

Делнор покачал головой.

— Это мой остров, — сказал он. — Я вложил в него часть себя. Я заявляю на него права.

— Твой? — укоризненно взглянул Эрмундо. — Я могу позвать Ллеулиса и он придёт. Если ты думаешь, что Рара мертвы или недосягаемы, ты ошибаешься. Нас было пятеро, Фреге. Нас по-прежнему пятеро. Это нельзя изменить.

Делнор Фреге снова засмеялся.

— Нельзя? — переспросил он. — Если не пробовать, не узнаешь. Я намерен попробовать.

То, что случилось потом, Бык запомнил плохо. Солнце стало ещё ближе и ещё ярче — ярче, чем бывало над «ХроноРозой», когда капитан Аладору находился в дурном расположении духа. Горячий влажный воздух забил лёгкие, как вода. Казалось, он вот-вот закипит и сварит внутренности. Земля тянула к себе, впечатывала в себя так, что трещали кости, а потом внезапно теряла власть и Бык пытался схватиться за что-нибудь, боясь улететь в небо. Но он понимал, что всё это — лишь отголоски настоящего сражения. Делнор Фреге насмерть схватился со старым Оллером и капитаном Аладору. Их было двое против одного — и всё же они едва держались. Фреге был сильнее. «На Тортуге правят союзы, — вспомнил вдруг Бык. — Только поэтому Фреге не пришёл сразу и не взял власть силой. Сначала он должен был разрушить союзы».