– Деда… – протянул я. – Не в этом дело. Тут – любовь, чувства… Тонкие материи, понимаешь? Не в финансах суть. Ну, богаче этот Тимоха Шарля, ну? Жизнь он комфортную, безбедную Машуле обеспечит, но ведь не это главное же! Фи, комфорт! Да пусть Маша и в шалаше со своим любимым жить будет… Ну, не в шалаше, это я загнул. В замке старинном, разваливающемся, от сквозняков страдающем… Да что там эти сквозняки нашим вампирам, да? Зато – любовь…

– Теодор, я вас убью, – тихо заявила Маша.

– Это ты можешь, – согласился я. – Тем более – за правду… Ладно, Машуль. Что там случилось, а?

– Любовь… – вздохнула томно Маша.

– Ну и славно, – устало согласился я. Мне уже стало надоедать это происшествие. – Любовь, так любовь. Решим дело по справедливости, логично и в назидание потомкам.

– Дуэль? – потёр ладонями Шарль.

– Фиг! – скрутил комбинацию я. – То есть, если совсем уж неймётся, давай выйдем на Тимоху дуэлью. Только во избежание создания прецедента… Гюнтер! К ноге живо! Пиши указ! Всех, затеявших дуэль без согласования с царём-батюшкой или замещаемыми им лицами, казнить безо всякого судебного расследования. Записал? Давай подпишу. Угу. Печать у царя-батюшки поставишь.

– Но Ваше Высочество!.. – попытался возмутиться Шарль.

– Ну вас на фиг! – заявил я. – Вы мне эти ваши любовные разборки на государственный уровень не вводите. Дуэли, блин! Сами разбирайтесь! А ты, Гюнтер, сделай пометку, я потом официальный Указ напишу – всех дуэлянтов, конфликт свой затеяв разрешить поединком смертоубийственным, с честью сопроводить в казематы Его Величества, где с честью же и отрубить им головы дабы другим неповадно было, а главное – чтобы не растрачивать материал человеческий напрасно… У нас обстановка в стране нестабильная, с эльфами конфликт, сельджуки на юге Византии шалят, а они мне тут смертоубийственные дуэли затевают с целью лишения меня грамотных командиров! Точно – шпионы с особыми диверсантскими целями! На фиг всех казнить во избежание!

С того дня с дуэлями у нас было покончено навсегда, как с деяниями, направленными на подрыв основ государства. Ну и правильно. Но и любовные отношения Маши и Шарля резко пошли на спад. А через пару дней после этой несостоявшейся дуэли, Маша нам небрежно и сообщила, что с господином послом у неё полный разрыв. То есть, друзьями они остались, но никаких амуров более. И это тоже никак спокойствия нам не прибавило. Сладко и вволю страдающая Маша, да её попытки поскорее в пику Шарлю завести нового кавалера, расслабиться по-настоящему и насладиться осенним покоем тоже не давали.

Ну, это всё – краткий список хлопот, свалившийся на меня в сентябре, но, повторюсь, по сравнению с летним периодом, я просто наслаждался тишиной и покоем. До сегодняшнего визита к нам Кощея.

Загородный домик моя Варюша построила с размахом, не жалея никаких государственных средств. Три этажа, да не терем в древнерусском стиле, а вполне такой помещичий каменный дом века эдак из девятнадцатого. Моего мира, разумеется. Ни в этом, ни в прошлом мире мы до таких веков не дотянули.

Здание было чистеньким, аккуратным и в то же время вполне таким мощным, солидным, да и с белой штукатуркой, что резко отличало его от общепринятого у нас во Дворце стиля а-ля Кощей-батюшка. Высокие колонны поддерживали длинный балкон, а широкая лестница вела к большой веранде с резными дверьми внутрь. Половину первого этажа занимала горница, которую я сразу стал называть залом, а другую половину отдали под кухню и всякие там хозяйственные помещения. На верхние этажи подымались каменные ступени, а под ними в небольшой кладовке, я разместил Дизеля с генератором. Он издаёт такой жуткий шум при работе, что без изолированного помещения не обойтись никак.

– Смотри, внучек, – обрадовался Михалыч, – какой славный стол твоя Варька где-то спёрла! Уж никак не хуже нашего канцелярского! А ну, мракобесы, – махнул он рукой Аристофановым бандитам, – тащите-ка этот столик прямо в серёдку горницы. Во, правильно! Так и ладно будет, а, внучек?

– Мракобесы, – хихикнул Аристофан, – типа прикольно!

– Стол мой компьютерный и кресло вон туда ставьте около окна, – указал я рукой. – Ага, отлично. А технику осторожно прямо на пол там же опускайте, я сам всё расставлю и подключу.

– Клац? – Дизель показал мне два мотка удлинителя.

– Ага, молодец. Прокидывай от своей новой генераторной к окну. Хватит, как думаешь?

– Клац!

– Ну и отлично.

Мы до самого вечера провозились с обустройством нашей деревенской резиденции и умаялись будто… ну, будто на службе у Кощея. Ничего, это же для себя делаем, а не по приказу самодура… самодержца-тирана, то есть. Можно и попотеть, чего уж.

Весь второй этаж мы отвели под наши спальни, а на третьем разместили двадцатку бандитов Аристофана со строгим наказом не курить, не пить и вообще, вести себя прилично, а то, если Варя внезапно заявится и увидит, как они отдыхают…

Зная мою Варюшу, бесы торжественно и вполне искренне поклялись не пакостить, не мусорить, а подметать и мыть полы три раза в день. Ну а то. Варя у меня такая.

– Внучек, – подшаркал ко мне Михалыч, когда я, расставив и подключив всю технику, нерешительно крутил пальцем около кнопки питания, перепроверяя взглядом все соединения, – надоть нам в деревне девок нанять, а?

– Мне точно не надо, – хмыкнул я, – а для себя ты уж сам смотри. Если не боишься, что тётка Ягута тебя с ними застукает, так и нанимай, конечно.

Получив шлепок по заднице, я по инерции качнулся вперёд и палец нажал на кнопку. Я замер, а когда системник тихо пискнул, а монитор засветился, облегчённо вздохнул и повернулся к деду:

– Так что ты там говорил?

– Сам-то я один хозяйство не потяну, Федь, – развёл он руки в стороны, – а бесы наши только во вредительстве хороши. Надо людей в деревне нанять. На кухню, да и просто чистоту поддерживать.

– О, дело! Молодец, деда, давай, конечно, нанимай сколько нужно. А ещё припасов надо, чего-нибудь вкусненького… А когда у нас ужин сегодня?

Ужинали мы на веранде, вытащив туда стол и настоящие скамейки со спинками, которые моя заботливая Варя явно заказала для меня. Красота!

Действительно, красота. Намазавшись вонючей дедовой мазью от комаров и набросившись на еду, мы вначале и не обращали внимания на раскинувшийся перед нами пейзаж. А вот потом, устало откинувшись на скамейке, я в блаженной неге просто залюбовался открывшейся картиной. Эх, кабы мне совокупный талант Тургенева да Шишкина, эх я бы картину наваял! С описанием! А так… Тишина, только вдалеке лают собаки, кудахчут пернатые, да изредка одинокой гармошке подпевает коровка. А перед нами раскинулась деревушка с аккуратными избами, речушкой протекающей между домами и ныряющей в небольшой пруд. Сплошные зелёные холмы вокруг, несмотря на осень, да и деревья, что в садах, что по периметру деревни, тоже ещё зелёные. Просто душа радуется.

– Хозяин, – вдруг раздался голос из-под стола, – там это… Дядька Трофим велел тебе передать.

– А? – я удивлённо посмотрел на деда.

– Ох ты ж! – засиял Михалыч. – Выходи, служивый, да к нам присаживайся!

Две крепкие руки поставили на скамейку обнадёживающе звякнувший стеклом ящик, а вслед за ящиком на скамейке пристроился маленький мужичок с окладистой бородой.

– Домовой? – догадался я.

– А то! – согласился он.

– Как звать-то тебя, спаситель? – потёр ладонями Михалыч, нацеливаясь на ящик. – Ну точно, коньячок!

– Малютой испокон кличут, – наклонил голову домовой. – А пойло ваше басурманское дядька Трофим ишо в полдень прислал. Али самогону желаете?

– Вот спасибо, братан, – едва не прослезился Аристофан. – Конкретно уважил!

– Малюта, а ты здешний домовой что ли? – я подвинул к нему миски с картошкой, мясом и солёными огурцами. – Прошу откушать с нами.

– Местный, – согласился он. – Как хозяйка твоя отстроилась, так дядька Трофим мне дорожку сюда и указал.

– Ну, спасибо тебе и Трофиму, – поклонился я. – Посиди с нами, уважь.