Лука направился к выходу и Сара рванула за ним, расталкивая мужчин. Нагнав его, девушка вцепилась в рукав пиджака и обратила внимание Чангретты к себе.

— Не трогай Соломонса! — Лука улыбнулся и пошёл дальше, но Сара остановила его и держала теперь в разы крепче, — И не говори отцу!

— Согласна? — спросил он, смотря на неё сверху вниз, игнорируя условия.

Сара украдкой кивнула, язык не поворачивался сказать «да»: — Знай, что ты меня принудил! Но предупреждаю: если скажешь отцу хоть пол чертовых слова или подойдешь ближе, чем на сто метров к «Пекарне», убью себя и придётся тебе взимать свой выкуп с других Сабини!

Лука улыбнулся:

— Учту! — он тяжело вздохнул, мысленно прощупывая в чём подвох, иначе больно шустро Сара Сабини согласилась. Он ожидал от этой девицы тяжелых переговоров, угроз, а здесь она на блюдечке, да с золотой каемочкой…

— Мы живем в ужасном мире, криминальном мире и каждый в нём борется за своё место, за власть. А ты, милая, стала его маленькой жертвой, потому что когда рубят большой лес… — Лука развёл руки, чтобы охватить как можно больше воздуха для наглядности, — …щепки летят! Рад был с тобой поболтать, Сара. Так, я жду тебя здесь, в церкви, через пару недель, идёт? — лицо Луки сделалось серьезным и он выразительно посмотрел на Сару.

Девушка проводила зятя взглядом, а после нервно расхохоталась. Лука, похоже, подрастерял шарики и она — тоже!

***

Алфи ускорил движения бёдрами, от чего стол протяжно заскрипел об половицы. Чашка с рафинадом недовольно гремела о блюдце. Соломонс со вздохами излился, поцеловал девушку, наполнив её лёгкие своим воздухом и внимательно посмотрел на неё, всё ещё располагаясь в женском тепле. Лицо Сары было отрешенным, а тело — обособленно.

— Н-е-е-е, определённо что-то не так… — протянул еврей, застегивая молнию брюк и поправляя рубашку. Вновь звякнули подтяжки, нарушив тишину.

Сара ступила на пол и Алфи протянул ей подобранное бельё, улавливая момент, чтобы заглянуть в глаза. В них было что-то беспокойное, но утаенное от Соломонса. Еврей поцеловал её и Сара принялась одеваться, а Алфи упорядочил бумаги на столе, пригладил волосы и, наконец, расшторил окна кабинета, впуская тусклый свет рабочей зоны.

— Я не вписываюсь, таки, в твой круг доверия или что? — задал вопрос Соломонс (скорее проворчал), вынимая из её сумки учебник математики, заставив Сару пересилить себя и сказать то, что гложило её весь этот день. Ведь сейчас, заглянув в тетрадь, он поймёт что дело не в этом, каким бы он не был проницательным.

— Алфи? — обратилась к еврею девушка, застёгивая рубашку, наблюдая, как Соломонс опустился за стол и стал бережно закатывать рукава, смотря в тетрадь. Его лицо менялось, пока в голове шли счетные процессы.

— Мм? — задумчиво промычал он в ответ, не отрываясь от дела, чувствуя приближение истины в голосе Сары.

— Меня выдают замуж… — выпалила Сара и Алфи поднял голову почти моментально, желая знать за кого. Он понимал, что этот день настанет, но подсознательно вычеркивал из жизни, не верил, как взрослые не верят в Санту, и всё же ждал, — За Луку Чангретту…

Соломонс поджал губы, закрывая учебник с высшей математикой.

— Итальяшки, значит, за своим пришли, — спокойно заявил он в тишине, с мнимым интересом обводя пальцами слюдяную обложку и только тиканье часов нарушало покой.

Сару поражало его спокойствие, но она была уверена, что Алфи просто разрабатывает план спасения и прикидывает, как уничтожит Чангретту.

Когда она давала согласие, надежда именно на это и подтолкнула её на подобный шаг. Ожидание того, что Алфи уже к завтрашнему совместному ланчу прихлопнет Луку и всё будет как раньше.

— Тебе в действительности уже пора замуж, — констатировал Соломонс, снимая с носа очки-стеклышки, спокойно смотря на девушку и у той невольно отвисла челюсть, а и без того большие глаза обещали вот-вот покинуть орбиту.

Неужели Алфи сделает ей предложение и Лука останется с носом? Обстановка была не похожа на торжественную, да и еврей судорожно не шарил по карманам в поисках кольца в коробочке. Поспешное «да» медленно, но верно превращалось в самостоятельно связанную петлю.

— А Лука для тебя весьма неплохая партия, однако. Я так считаю, да, — сухо подытожил он, сложив руки на столе.

Сара посмотрела на него и дергано заулыбалась, не веря его словам.

— Ч-ч-что?! — содрогнулся её голос и в этом вопросе содержалось всё смятение и непринятие ситуации, которые Соломонс предпочёл пропустить мимо ушей.

Вероятно, он чувствовал себя даже хуже, чем Сара, но что он мог поделать? Разве он смел мешать её счастью, которого не мог дать сам? Алфи был не готов жениться априори. Тем более на нееврейке. И уж подавно обзаводиться детьми.

В действительности, он жил как истинный безбожник, хоть и был религиозным. Ему категорически не нужна семья, хлопоты и отсутствие свободы.

Всё должно было однажды прийти к логическому финалу, как и этот роман. Саре суждено выйти замуж, как и любой женщине, родить детей, хранить очаг. А что мог дать ей Алфи? Секс, чуточку внимания и любовную чепуху. Ни больше, ни меньше.

— Что? — спокойно переспросил Алфи, размеренно хлопая веками и стерев с лица все эмоции, словно подписывал очередную бумажку о получении чужого имущества в свои владения.

Всё ещё держа в пальцах очки, он делал вид, словно не понимает сути проблемы.

— Что ты такое говоришь, Алфи?! — воскликнула Сара возмущённо, — Лука ведь женат на моей сестре! И хочет теперь жениться на мне! — указывала она на себя, — Чтобы я родила ему ребенка! — этими репликами она пыталась привести Алфи в чувство, но всё безуспешно, — Ты понимаешь или нет?!

Соломонс вычурно-медленно покивал, чувствуя как в собственных жилах закипает кровь. Чёрт, его счастье забирают и он вынужден отдать его другому, этот маленький лучик света в его тёмном ромовом царстве.

— Ага, — мотнул он головой и уставился на мисс Сабини, как баран на новые ворота.

Девушка остолбенела.

— Понимаю, таки, — добавил он нехотя, сложив руки в замок, — Я бы запомнил, что Лука женат на твоей сестре и что она… — Соломонс осекся, поправив черный цилиндр, — Не может подарить ему детей… Если бы мне на это было не насрать! — разразился он и Сара вздрогнула от беспомощности.

Девушка прочувствовала его холодность всеми клеточками тела, словно её только что швырнули в ледяную воду, а головой раздробили шестнадцати сантиметровую плёнку льда, равной длине члена Соломонса, который, как оказалось, он клал на её исповеди, тайны и волнующие темы. Девушка облизнулась, собирая языком бегущие по лицу слёзы, ощущая горькую соль, ожидая от Алфи чего угодно, но только не такого расклада.

— Тебе почти двадцать лет, ты там конкретно, да, протянула с замужеством нахер, — причитал Соломонс.

— А по чьей вине?! — взорвалась Сара, швыряя в мужчину оказавшийся очень кстати под рукой учебник.

Алфи терпеливо уклонился, когда над его макушкой со свистом пролетела книжонка, снесла шляпу и, упав, разорвалась, рассыпав по полу и столу листы. Соломонс стряхнул оставшиеся страницы.

— Злоебучие бумажки… — приговаривался он, очищая стол.

Именно его приспешники разгоняли потенциальных женишков, чтобы его Сара ненароком не влюбилась в юнца и не ушла к нему. Соломонс отгонял всех, как сраных скворцов. И его люди делали свою работу чисто: тихо истребляли ухажеров и Саре оставалось любить только его одного за неимением выбора. На белом свете как будто более не существовало других мужчин, которые вполне могли составить еврею хорошую конкуренцию.

Но всегда найдется рыба покрупнее и, зная, что Лука подловил его милую возле дома, Соломонс отошёл в тень, чтобы посмотреть на то, что произойдёт дальше.

Алфи взглянул на Сару и она прикрыла глаза, смаргивая слезы.

— Такое дело, — нарушил он её приглушенные всхлипывания, дерущие душу, — Всё когда-то кончается, Сара, да? — твёрдо дал понять Соломонс и девушка судорожно вздохнула, яро мотая головой в отрицании.