От этих слов Фрэнк лязгнул ложкой о тарелку и всхлипнул, закрыв лицо руками, отчего все три женщины переключили на него своё внимание.

Сара подошла к брату и попыталась лёгким касанием отвести его руки от лица, но Фрэнк не поддавался. Тогда она села на стул и пересадила мальчика к себе на руки, продолжая обнимать его и целовать мягкую макушку. Сара мысленно попросила Всевышнего, чтобы её будущий ребёнок был таким же славным, как и этот малыш.

— И напоследок я хотела поговорить с тобой, мам. Но прежде… — девушка сунула руку в небольшую сумочку и, вынув оттуда маленький конверт, протянула его экономке, — Будьте добры, отнесите это письмо по нужному адресу, миссис Рози. — Сара взглянула на женщину, и она, улыбнувшись, удалилась прочь. — Я рада, что мы одни, мама.

Иса поднялась на ноги, поставила чайник на огонь и занялась приготовлением чая.

— Дело во мне. В моём «положении».

Фрэнк стих, но по-прежнему не убирал рук от лица, прижимаясь к сестре.

Иса откинула со лба светлый локон и посмотрела на красивое лицо дочери. Каждый раз, глядя на Сару, она недоумевала: в кого её дочка уродилась такой? У неё было чуть вытянутое лицо, удлинённый острый носик и едва скошенный затылок. Временами в профиль эта девочка была схожа с Тавой и отличалась только белой кожей и светлыми волосами.

— Моя грудь… Она стала подводить меня. — Сара запустила чайную ложку в сахарник и подхватила три горстки, опуская их в небольшую чашечку.

Иса напряглась, видя, как Сара стала нервно поглощать черничное варенье. Схватив кусок свежего хлеба, девушка насупилась.

— Хлеб чей? Тава передала?

Иса поджала губы:

— Да, как всегда, из пекарни Соломонса.

Сара отодвинула выпечку подальше от себя. Блага Алфи не лезли ей в горло.

— Что ты собираешься делать?

Сара пожала плечами:

— Не знаю, мам. Но если Лука узнает о моей беременности раньше, чем это возможно, придёт конец света.

Иса прекрасно это понимала.

— Слава Богу, что не начал расти живот, а то зная, какой Алфи здоровяк… В общем, тебе не стоит снимать ночное платье.

Сара закусила нижнюю губу.

— Видишь ли, мам, Алфи этого не выносил. Ему нравилась моя нагота. Не думаю, что Лука относится к иному типу мужчин…

========== 1.15. ==========

Комментарий к 1.15.

На этой главе пока всё. Благодарю всех, кто читал и поддерживал 😊

Спасибо всем бетам за свой глубокий вклад 🤗

***

Алфи Соломонс согнулся над землёй, прикручивая к чеке припасённой на случай острой необходимости гранаты тонкий шнур.

— Одна нога паршивого макаронника будет здесь, а другая — где-то там, мать вашу. — причитал он с удовлетворённым видом, заканчивая подготовку «растяжки» у двери завода.

Его люди носились туда-сюда в течение ночи и утра и вынесли всё содержимое его маленького предприятия в новое, более надёжное от итальянцев место.

Алфи на самом деле знал, что если эта приманка сработает, то Лука Чангретта при удачном раскладе благополучно подорвётся, а Сара станет рекордной вдовой. Таков был его план.

— Надеюсь, у твоей молодой жёнушки, мистер Чангретта, хватит терпения собирать тебя в ебучий гроб по кускам так же активно, как она скакала на тебе! — Алфи выпрямился и злорадно улыбнулся стоящему позади него Олли. Они ещё не знали, что Лука даже не сунется в это место. У него слишком хорошее настроение и слишком славная жена, чтобы воевать за кусочек сырого завода.

Миссис Роз робко вошла в маленькое помещение пекарни, обыскавшись Таву Соломонс, и, к своему большему несчастью, тут же напоролась на Альфреда. Он только что поднялся наверх и, всё ещё вытирая испачканные мазутом руки, апатично осмотрелся.

— Повадились за бесплатным хлебом, так? Пожертвования в фонд итальянской заносчивости исчерпали себя.

Роз заметила пустые прилавки.

— Добрый день, мистер Соломонс.

Алфи брякнул что-то неразборчивое и уставился на экономку с талым высокомерием и наглым взглядом серо-зелёных глаз. Если бы Тава не оказалась за столиком с абаком, стуча деревянными шариками и совершая последние подсчёты, Алфи пробуравил бы старуху насквозь своим испытуемым взором. Стало быть, Тава всегда была гостеприимнее и тактичнее, чем её дурной сын.

— Здравствуй, Роз. Возьмёшь для нашей Сары корзинку булочек с корицей, дорогая? Тут осталось штук двадцать.

Экономка посмотрела на Таву, и украдчиво кивнув, перевела виноватый взор на Алфи, прежде чем начать.

— Если у тебя, Роз, есть что-то для меня (а Алфи был уверен, что, конечно, есть), отдавай сейчас. Незачем делать из этого тайну и ломать комедию. У меня с милой миссис Чангретта, как и с матерью, нет секретов друг от друга.

Он сказал это со всей своей эгоцентричностью и лоснящейся раздутостью самомнения, из-за чего экономка едва не рассмеялась над этим подонком.

— У меня ничего нет для вас, мистер Соломонс, — ответила Роз, сочтя за лучшее сразу сказать правду, и обрубить невежу с плеча, пробираясь к столику. — К сожалению.

Алфи определённо не ожидал, что маленький конвертик не принадлежал ему, потому что в строке адресата он узнал почерк Сары. Лицо приобрело такой вид, словно его только что облапошили на рынке.

— Миссис Чангретта велела мне передать вам, что нынче ни письма, ни встреч от вас не ждёт. Она шлёт вам сердечный привет, сэр, и пожелания обрести истинное счастье с угодной нраву и вероисповеданию вашему дамой, а также прощает вам те горе и слёзы, которые вы причинили ей ранее, но считает, что отныне и впредь любые контакты между ею и вами должны прекратиться, как не имеющие смысла.

У Алфи задёргалась жилка на виске, брови взлетели, а когда Роз подошла и протянула конверт миссис Соломонс, он и вовсе осатанел.

— Это вам, с глубочайшей благодарностью за всё и с прощанием. Миссис Сара Чангретта покидает нашу страну завтра утром… вместе с супругом. — добавила она погодя, чтобы убедить Соломонсов в том, что опасность отправится за пределы Англии.

Тава ласково улыбнулась, прижимая конверт к сердцу.

— Пусть бережёт она себя и чадо своё. — заключила женщина, не обращая внимание на сына, что, набросив пиджак, так и не добившись у матери прощения, хмыкнул. — А булочки ты возьми — дитя её хоть сладкому порадуется.

— Ты не волнуйся за последнего, мам. Говорят, в первую брачную ночку Лука примотал к члену на пластырь карамель, чтобы порадовать чужого наследника. Какой изобретательный, чтоб меня!

Тава на это графски промолчала, захлопывая книгу учёта.

— Так, ну всё, — Алфи пихнул старухе корзинку, — Сувенир на память миссис Чангретте. Поехали! Кому-то время — деньги, а кому-то — камуфлет.

Выходя из пекарни в скверном расположении духа, Алфи прищёлкивал. Исмаил увидел, как он идёт к машине, и усмехнулся, когда Алфи остановился, чтобы поболтать с еврейской девушкой, белокурой и голубоглазой, держащей в руках книжки. В этом районе было много юных еврейских девчат, дочерей ортодоксальных господ, и они были для Алфи не больше, чем альтернатива дорогим особам в балетных пачках. Поскольку у них был маленький мир, избыток требующих мужской плоти гормонов и отсутствия настоящей жизни, они были благодарны вниманию, которое уделял им Алфи.

— Он никогда не перестанет увиваться за каждой молоденькой юбкой?..

Тава, забравшись в машину при помощи молодого человека, усмехнулась. Исмаил вздохнул. С семнадцати лет, как он стал на него работать, Исмаил многое узнал о Алфи Соломонсе. Если бы Сара могла увидеть некоторые из достопримечательностей, которых Алфи соблазнил тогда, когда она ещё ходила под стол пешком… Алфи сел в машину и, дотянувшись до затылка Исмаила, звонко щёлкнул по нему и громко сказал:

— Оставим миссис Соломонс на Хай-Стрит.

— Хорошо, а потом? — быстро сказал Исмаил и уставился на дорогу.

Алфи хмуро зыркнул на водителя в зеркало, но тот был неумолим.

— Ты не думаешь, что тебе стоит поехать домой и отдохнуть, босс? — Исмаил повернул на нужную улицу.