Сара бросила на край обитого кожей дивана сумку и отрицательно помотала головой, без должного аппетита осматривая предложенное.

— Угощайся, душа моя… — придвинул Алфи блюдце чуть настойчивее, — Твои любимые, однако, — заверил её он, звеня рафинадом о дно чашки.

Девушка безжизненно оглядела и это, отодвигая подальше от себя полдник. Обычно она хватала всё, что ей предлагал Алфи, а сейчас противный ком застрял в горле.

— Математика? — приглушенно и выжидающе спросил Соломонс, касаясь яремной ямки на шеи, пристально и с прищуром осматривая мрачное, но такое симпатичное ему лицо, обрамленное пушистым ворохом ресниц. Ее розовые губки были надуты, а небесно-голубые глаза опущены без ответа.

Алфи отложил приготовление и развалился в кресле, как хозяин жизни, а не только бутлегерского дела, которое сделал сам.

— Кто бы, таки, сомневался? — спросил он себя и девушку, слабо вскинув руки и тут же складывая их в замок, возможно, планируя прочитать небольшую нотацию, свойственную его характеру, но и на это Сара не подала признаков бушующей молодой жизни. Алфи поджал подбородок, смотря в никуда, пытаясь понять что вообще происходит.

— К черту, да, эти науки! — махнул он головой в сторону, выпрямляясь в кресле и подзывая девушку жестом к себе, принимая тот факт, что рядом с ней он уже не может усидеть на месте. Алфи как всегда говорил больше, чем Сара. — Иди ко мне хоть на минуту, таки, — нетерпеливо проговорил он, сдавая свои позиции.

Сара молча поднялась и, перешагнув левую ногу мужчины, ловко для своих лет уселась на стол. Предмет мебели был очень удобным, широким и блестящим от полировки, а ещё сладко пах свежим деревом.

Алфи, оценив её несказанную дерзость, с парящей ухмылкой приподнялся и приблизился к Саре, расположившись весьма кстати меж её разведенных ножек, обтянутых белыми хлопковыми чулками почти до самых колен. Соломонс бережно забежал ладонями под ткань её юбки и удовлетворенно промычал, словно это было то, в чём он нуждался весь день. Его горячее дыхание прошлось по её шее.

— Неуд? — спросил он, с трепетом расстёгивая каждую пуговичку её пиджака и невесомо втягивая аромат цветочных духов с шеи.

Сара растерянно пожала плечами, получая поцелуй Алфи в губы, пока его умелые движения быстро сдёргивали вниз по рукам одёжку. Слетела и голубая рубашка, и бежевый лиф, облачающий юную грудь. Соломонс тут же опустил на неё руки и плавно смял, сводя друг к другу с тихим рыком изголодавшегося зверя.

— Что тогда за повод для печали, м? — образумился он ровно на миг, пытаясь заглянуть в личико девушки.

Сара тяжко вздохнула и сама ступила на пол, сбрасывая юбку и переступая белые трусики, возвращаясь на прогретое бедрами место. Алфи доброжелательно улыбнулся, смотря на задумчивое лицо и стягивая вниз чулки одновременно с двух сторон.

Мисс Сабини открыла было рот, чтобы собрать предложение и спросить, почему Алфи вообще её спрашивает, но он расценил это как призыв к поцелую и примкнул к губам. Его руки действовали быстро, как у мошенника, брякая пуговицей и звякая металлом с подтяжек. Сара была «тяжёлой на подъём», а сегодня — особенно. Соломонс отпрянул от неё, заглядывая в глаза, казалось бы ища ответы на свои вопросы.

— Ты не заболела? — спросил он тихо, акцентировано прикладывая тыльную сторону ладони к её прохладному лбу и девушка отрицательно помотала головой.

Алфи понимающе хмыкнул, касаясь её мягкой щёчки заостренным носом, раздувая ноздри.

— *Тетушка «Фло», наконец, заявилась к тебе?

Сара изогнула брови, потому что её настиг деймос, глянув на мужчину, и покрылась, как и полагается, легким пунцом и снова отрицательно помотала головой. Алфи задумался ещё пуще, хмурясь и прикусывая девушку за ухо.

— Значит, у нас всё по-прежнему хорошо? Осторожничать незачем, да? — спросил он чуть двусмысленнее, чем обычно, чтобы убедиться в безопасности, опираясь на стол сильными руками, срывая с губ девушки глухой стон.

Сара прикрыла глаза, позволив себе раствориться в мужчине и из-под век её невольно скатились слезинки.

По кабинету Альфреда разносились тихие девичьи стоны, сливающиеся с редкими вздохами хриплого баса и чередующимися поцелуями. Стол под ними жалобно поскрипывал, когда разгорячённая плоть Соломонса врезалась вглубь тела девушки. Алфи двигался размеренно, неторопливо, а Сара перекрещивала свои ноги на его обнаженных ягодицах и всё гнала себя с улиц памяти, надеясь забыть весь пережитый этим утром ужас.

Девушка закрыла глаза, чтобы смазать воспоминание об утре и Алфи подумал лишь о том, что его маленькой дикарке должно быть также хорошо, как и ему. А Соломонсу и невдомек, что в душе Сары острыми коготками скребется печаль. И виной этому далеко не безобидная математика. Всему виной Лука Чангретта.

Этим же утром Сара перебирала слегка вьющиеся темно-каштановые пряди Алфи Соломонса, дремлющего и удобно расположившегося на её мягком животе, напоминая девушке беспомощного и ласкового котёнка. В половине шестого обычно всегда клонит самый сладкий сон и даже крепкий Алфи выдохся и задремал, расположившись в позе «грешника», обняв округлые бедра Сары.

Она с детства не любила нелепые развлечения ровесников. Так что в Камдене мисс Сабини довольно быстро нашла своё место во взрослом обществе Алфи Соломонса. Друг отца автоматически стал и её другом, забывшем в порыве страсти о необходимости вернуть её домой к завтраку. Или пока не спохватилась прислуга.

Алфи проводил её с большим нежеланием расставаться и когда, наконец, отпустил её маленькую ручку, Сара направилась к дому и в прохладе раннего утра её ждал неприятный сюрприз.

— Кто это бродит в страхе пропустить утреннюю Мессу? — Сару настиг мужской и до жути знакомый, грубый голос, с грузным американо-итальянским акцентом, сменившийся чваканьем зубочистки. Она знала, что голос принадлежал её зятю — Луке Чангретте.

По спине девушки тот час же рванули болезненно-колючие мурашки. Лука ждал девушку уже который час, переломав зубами столько зубочисток, что их хватило бы, чтобы сделать небольшой костёр. Навострив острые черты лица и прищурив зелёные глаза, он спросил:

— Прошвырнемся?

Да, именно Лука Чангретта выцепил её ранним утром, когда Сара окрыленная Соломонсом плыла к дому.

***

— Я не согласна! — вскрикнула Сара, вскинув руки в мольбе и разрываясь эхом церковного зала.

Вышагивая по мраморному полу, Сара чувствовала, как её нервы плавятся под мыслью, что засела в её голове, как чёртово бесовское логово — муж её сестры хочет жениться на ней.

Святой отец Джордж Ньюман допил чай, вытер ладонью рот и посмотрел на девушку с сожалением. Какие-то десять минут назад сам Чангретта, пришедший в святое место вместе со свитой, протянул ему несколько купюр, чтобы тот обвенчал его с юной мисс Сабини, невзирая на то, что она не покрыла голову, не соблюдала пост и, более того, не дала согласия.

— Я знаю тебя, Сара. Нет того, чего я не сумел бы выведать, если захочу, — указал Лука на неё зубочисткой, — Единственное, о чем я прошу — это о небольшой, даже крошечной формальности… — голос Луки звучал мягко, приторно-мягко и Саре показалось бредом, что она знает его много лет, — Обвенчаемся, делов-то, — холодно улыбнулся он и его сподвижники покивали, словно он предложил ей чашку кофе.

Сара нервозно рассмеялась, показывая зубы: — Почему бы тебе не пойти к моей сестре и не оставить меня вдали от твоих первоапрельских шуточек?

Лука лениво ухмыльнулся: — От неё никакого прока. Только капризы и вечная «головная боль». Мне нужен наследник в свете последних событий и от Доры его не дождешься. Мне попался уцененный товар, — жестикулировал с зубочисткой в пальцах Чангретта, — С неё как с козла молока.

Итальянцы посмеялись.

— А я здесь причем? — резко бросила Сара, плюхаясь на скамейку и мысленно вымаливая прощение у Господа за все грехи, только бы Лука ушёл и оставил её.

Он коснулся пряди её светло-русых волос и терпеливо улыбнулся: — Ты могла бы родить мне… — у Сары внутри всё упало с такой тяжестью, что она невольно ахнула, будто кто-то ударил её под дых, а Лука задумчиво поджал челюсть и зажестикулировал, подбирая слова, — По праву, за мной сохраняется право жениться на другой сестре. Ну, знаешь, это связано с традицией брачного выкупа: кто-то должен возместить её неполноценность. И ты, как родная сестра…