В противоречие ей Том, уже немного задыхаясь от нетерпения, вдруг замедлил свои движения. Сара поняла его мотивы и торопливо прошептала:

— Не думай ни о чём… Продолжай, не останавливайся, прошу тебя… Можно…сегодня мне можно всё. — она выгнулась и тут же её стала нагонять лавина подкатывающего оргазма, ноги её задрожали, ударяя бедра Томаса, который сжал их и максимально прижал к себе под уютным углом.

Семя вырвалось из тела Томми одновременно с её финальным звонким криком, и заполнило её гостеприимное нутро, получая в ответ толчки теплого, вязкого семени, что поступало в неё, а лоно её с жадностью глотало и глотало, вынуждая мужчину беспомощно рычать.

Потом, лёжа на его руке, Сара слушала его тихий голос, пока Томми целовал её мягкие пальцы, один за другим. Пальцы сами сменяли друг друга на его губах, потом скользнули по скулам, по щекам, по шее…

— Я думал, что навеки останусь твоим наблюдателем, Сара. И пусть эта участь меня радовала, но никогда я не смог бы смириться с нею окончательно. Видеть тебя и не иметь возможности коснуться…

========== 3.4. ==========

Комментарий к 3.4.

Благодарю всех за ожидание ❤️

Спасибо padre chesare ❤️

***

Сара внимательно смотрела в запуганные глаза отца, в ширине зрачков которых она могла увидеть своё отражение, заспанное и пропахшее телом Томаса. Накладывая шов за швом, то и дело стирая кровь, перенимая из рук матери смоченную в джине тряпку, Сара ужасалась ранам, что превратили лицо её отца в лоскуты. Руки её были в крови собственного родителя, вызывая тремор и новые версии о том, кто мог сотворить такое с Оттавио, мать его, Сабини.

— Кто это сделал с тобой, пап?

Дарби запуганно зыркнул на дочь своими шокированными очами и, попытавшись разомкнуть губы, скривившиеся в презрении, шыкнул от боли.

Иса вставила своё мнение на случившиеся, промакивая лицо мужа: — Твоя проклятая привычка пьяным лезть к молодым со своими бандитскими неписанными законами, наконец-то, сыграла против тебя, старый чёрт?!

— О, мама. — взмолилась Сара, сводя края тканей. — Дай ему объясниться, ради всего святого?

Дарби с большой силой разомкнул слипшиеся и запекшиеся губы и из его уст посыпались какие-то невнятые слова, походившие на ругательства.

— Ты…по тебе с детства было видно… что ты…вертихвостка. Моя дочь…венец творения…связалась с еврейским ублюдком, и продолжила плодить его зверенышей…

Сара пыталась разобрать речь отца, прищуриваясь и склоняясь к его губам. Она поняла, что его гнев направлен на неё, видела как кривилась его мимика. Треск нитки десятого шва оповестил её об окончании процедуры и, обработав, Сара настороженно посмотрела в глаза папы.

— Еврейское…ты еврейское…

Сара нахмурила брови: — Что?

— Ты еврейское вылюдье… — выдавил из себя Дарби, прежде чем тяжелый стук в дверь оборвал девушку, которая открыла рот, чтобы спросить у отца подробности.

— Кто там? Фараоны?

Сара вскочила с дивана в гостиной и направилась к двери, бросив матери через плечо: — Это Алфи.

— Какого черта ему тут надо?! — воскликнула Иса.

— Мам, сегодня первый учебный день… Я попросила его приехать и проводить детей в школу.

Иса махнула рукой на свою забывчивость, исчезая в стенах дома, не желая сталкиваться с Алфи и его презрением.

Распахнув дверь, Сара уставилась в лицо Альфреда, который столкнувшись с ней глазами, задержавшись ровно на миг, увёл их, высматривая в прихожей своих сыновей, привычно отставив челюсть.

— Доброе утро, Алфи. — сказала она вежливо, даже нежно, стирая кровь с рук о края платья и от Алфи это не ускользнуло, когда он искоса обвел девушку и её парящий, как ему показалось, стан. Несмотря на трагедию с отцом, Сара была вежлива как ни разу за этот несчастный год и Альфред решил воспользоваться этим, чтобы сблизиться с ней в момент её слабости.

— Ага, оно самое. — Сара расступилась, приглашая Соломонса войти. — Неужели мои славные ещё в постелях? К слову, что у вас такого катастрофического случилось, что ты сама позвонила мне, м?

Пройдя в прихожую, Алфи окинул взором жилище. Сара подняла глаза на его отражение в зеркале и развела плечами от смятения, поджимая дрожащие от волнения губы.

— Вчера вечером кто-то выхолостил моего отца.

Алфи дернул головой. — М-да?

Сара кивнула. — Лицо превратили в лоскуты — полтора часа зашивала.

Прищурившись, Алфи спросил, поражаясь иронии чужой судьбы: — Ты зашивала? Сама, да?

— Да, а кто по-твоему должен? — нахмурилась она.

Поправив пальто, Алфи восхитился жизнью и её комичностью, сдерживая ухмылку. Надо же! Человек, которого он проучил нашел спасение и помощь в девушке, в собственной дочери, детей которых он жестоко бил. Это ли не злоключение судьбы?

— Не плохой домик. Это что, наследие покойного Чангретты? — заметил он, осмотревшись.

Сара покивала. — Да, он подарил мне этот дом за близнецов.

Алфи протяжно хмыкнул, проталкиваясь в гостиную: — Ладно, можешь не благодарить за эту благодать. — не удержался он.

Близнецы сидели в кухне. Дариен наспех поглощал кашу, запивая её сладким чаем, торопясь к отцу, изредка поглядывая на своё отражение, только более понурое и потерявшее всякий аппетит. Эдриен вяло макал ложку в завтрак, порой поглядывая на своего дядюшку, что угрожающе крутил в руке ножичек для масла. Мальчик нервно сглотнул, потирая сонные глаза. Он плохо спал, ему виделись кошмары, в которых фигурировал Фрэнк.

Вздохнув и потянувшись за бутербродом, Эдриен ахнул, когда дядя перехватил его руку и занёс над ней нож.

— Вспоминай все молитвы, какие знаешь, потому что до конца этого школьного дня ты не доживешь!

Эдриен испуганно молчал, смотря в разъяренное лицо Фрэнка, пока Дариен хлопал глазами, не понимая что происходит.

Алфи политично подошел к дивану, возле которого валялось множество тряпок, пропитанных джином и кровью, а также таз с мутной водой и ножницы. Дарби, накрытый пледом, выглядел мраморным, почти не живым.

— Шалом Дарби. Как ты? Жив ещё, сукин сын? — шепотом спросил Алфи, ухмыляясь и плутоватым взором обводя его зашитую физиономию.

Дарби взглянул на своего врага, старого друга, одноклассника и партнера, цедя из себя шипящую ненависть. — Пархатый жид… У тебя ещё в школе на лбу было написано… что ты выблядок, ты выблядок…

Алфи склонился, чтобы лучше расслышать Дарби и весело посмеялся, обнажая кривоватые зубы, держа руки в карманах пальто.

Внезапно, стерев улыбку, Алфи проговорил едва ли не в ухо Дарби: — Лежи теперь здесь, блять, старый ублюдок, размышляй о своих ошибках и жди того дня, когда я приду и облегчу твои страдания тем, что завалю тебя нахер.

Алфи усмехнулся ещё более открыто, прорезая взором Дарби, рыдающего и растерянного, из носа которого тут же побежала струйка крови. Слыша приближающиеся к гостиной шаги, Алфи выпрямился, хватая со стола тряпку, грубо стирая кровь, заметив периферией Сару.

— Ц-ц-ц, — прищелкнул он, не стягивая едва заметной ухмылки, — Каков бедняга, да-а. — сиротливо добавил Алфи, поворачиваясь лицом к Саре, которое выражало уже почти естественное сочувствие, присаживаясь в кресло.

Сара принесла ему чашку чая, и, когда она поставила ее на маленький журнальный столик, то присела рядом с ним на боковину, Алфи окинул её взором, а Дарби издал стон.

— С тобой всё в порядке?

Это было больше утверждение, чем вопрос, и Сара попыталась улыбнуться.

— Да, я в порядке.

Алфи поцеловал её хрустальную ручку, поднимаясь с кресла.

— Могу я сегодня оставить обоих близнецов с тобой, Алфи? Не хочу, чтобы они смотрели на дедушку в таком состоянии. — Сара проследовала за мужчиной в прихожую, обводя его широкую спину.

Соломонс удрученно кивнул. — Конечно, можешь. Поужинаем вместе?

Сара усмехнулась. — Извини, но у меня слишком много дел. — обводя дом.

Алфи выпрямился. — Знаешь, когда ты позвонила мне этим утром, я почему-то вспомнил, какая у нас с тобой была любовь.