— Я… — попытался оправдаться мужчина, но замолчал, не зная, что ещё сказать.

— Вы больше не имеете права называть его своим сыном. После того, как Джон поправится, я заберу его к себе и в Вашу квартиру он больше не вернётся. Думаю так будет лучше для всех.

— Нет, — возразил Ватсон–старший, жестикулируя руками.

— Иначе, Вы окажитесь в полиции и уж поверьте мне, я найду доказательства и предъявлю их инспектору, и тогда Вы сядете в тюрьму.

Ватсон, задрав голову вверх, развернулся и направился на выход. Шерлок добрёл до ближайшего стула и схватился за голову. Вдруг это всё произошло из-за него? Может Джон не захотел жить, зная, что его поцеловал парень? Что же такого могло произойти в этот вечер? Зачем он вообще вернулся в дом к отцу?

«Джон, боже, зачем?»

Рука брата легла на его плечо и Шерлок перестал думать о худшем.

В коридоре появился врач.

— Доктор, что с ним? Он в порядке? — дрожащим голосом, спросил Шерлок.

— Физическое состояние нормальное, но душевное состояние не в порядке. Мистер Ватсон хотел покончить с собой, неизвестно это было для привлечения внимания или он действительно хотел умереть, но в любом случае проблема большая. Ему нужна будет помощь психотерапевта и психолога, — поведал врач. — Сейчас его переведут в палату и вы сможете навестить его, но только не долго. Юноше нужен покой.

— Майкрофт, он жив… — прошептал Шерлок, когда врач ушёл. Казалось, что слова доктора, добрались до головного мозга только сейчас. — Он жив! — повторил Холмс и слегка подрягивающими руками обнял брата. Майкрофт оцепенел. Это были его первые в жизни объятия с братом. Он неуверенно обнял Шерлока в ответ.

Шерлок следил за тем, как Джона закатывали в палату. Юноша лежал в постели с закрытыми глазами. Казалось, что он просто спит, если бы не перебинтованное запястье, на которое пялился Шерлок. Через семь минут вошла медсестра, он проигнорировал её просьбу выйти из палаты, наблюдая, как поднимается и опадает грудь Джона. Он до сих пор не пришёл в себя. Приборы, режущие слух, беспощадно пиликали. Наконец, Шерлок сдался и вышел из палаты.

— Я не уйду отсюда, пока лично не удостоверюсь, что с ним всё в порядке и он пришёл в сознание, — Шерлок решил предупредить брата сразу.

— Шерлок, прояви благоразумие, — встав со стула, проговорил Майкрофт. — Тебе нужно поспать и набраться сил. Мужчина видел такого брата впервые: растерянный, в глазах стоят слёзы, руки дрожат, но что хуже всего — пустота в глазах. Его изумрудные глаза потухли.

— Я остаюсь здесь! — сквозь зубы процедил Холмс. — Договорись с врачами, пожалуйста, — уже молил Шерлок. Майкрофт прикрыл глаза, обдумывая предложение, а после молча куда-то ушёл. Шерлок, смотрел вслед уходящему брату и безмолвно ненавидел его. Он поднял голову, исследуя потолок, чтобы не разрыдаться прямо в больнице. В палату его больше не пустили. Через минут десять вернулся Майкрофт и с более, чем серьёзным выражением лица, встал перед сидящем на стуле братом, который прятал лицо в ладонях и предупредил его, что он договорился, чтобы Шерлок остался здесь, но при одном условии: он не станет перечить мед.персоналу, спорить или вступать в конфликты. Юноша убрал ладони от лица и поднял голову, посмотрев на брата, мелькнувшим огоньком в глазах.

— Спасибо, Майкрофт, — прошептал он и ему вдруг стало стыдно за то, что он смог подумать, что брат бросит его в сложной ситуации. Сжав плечо Шерлока, Холмс молча удалился из больницы.

Шерлок сидел на полу, прижавшись затылком к стене, которая огорождала его от Джона. Он знал, что Ватсон ещё не пришёл в сознание и это пугало, вводило в истерику, ужас, нагоняло оцепенение. Даже, если бы ему сейчас сказали, что через минуту наступит конец света, он испугался бы в разы меньше, чем если бы сказали, что Джон Ватсон больше никогда не откроет свои глаза и мир больше никогда не увидит их красоту. То самое чувство безысходности, когда ты уже ничего не можешь сделать. Рад бы помочь, но не можешь, потому что на этом полномочия человека заканчиваются и в игру вступает Жизнь, Судьба.

Молодая девушка медсестра подошла к Холмсу и предложила ему прилечь на кровать в свободной палате, чтобы он отдохнул, но Шерлок любезно отказался, сославшись на то, что чувствует себя лучше, находясь не близко, но рядом с человеком, который лежит за этой белой стеной. Она, кивнув головой, ушла, но вернулась снова через два часа. Шерлок не изменил своего положения тела. Создавалось впечатление, что он застыл, как статуя, если бы не редкое, но всё же моргание уставшими и сонными глазами.

— Этот человек дорог Вам? — присаживаясь перед юношей на колени, спросила девушка.

— Очень, — медленно повернув голову, ответил Шерлок.

— Я могу поговорить с главврачом, чтобы он запустил Вас в палату, — предложила медсестра. Холмс взглянул на неё, как на последнюю надежду.

— Буду благодарен.

Девушка поднялась с колен и ушла в неизвестном ему направлении. Хотя нет, в том же направлении уходил Майкрофт. Он обхватил свои колени и вновь откинул голову, опираясь о стену. Медсестра вернулась только спустя двадцать минут. За это время Шерлок успел подумать, что она забыла о своём предложении или не захотела идти, чтобы не расстраивать его, но тем не менее она пришла и важно было знать с какими новостями.

— Мистер Пенси разрешил Вам войти, но с условием…— секунда молчания. — Не больше двадцати минут.

«Почему сегодня все ставят ему условия?»

— Спасибо… огромное, — запинаясь, но сдержанно поблагодарил он девушку и тихо вошёл в затемнённую палату. Взяв стул из другого угла, поставил его напротив больничной койки и сел. Шерлок открывал и закрывал рот, не зная с чего начать. Чувство вины не покидало его. Страх тоже.

«Джон, открой глаза, пожалуйста…» — умолял Шерлок, ожидая чуда, но увы…

Молчание — сильнее слов, поэтому Холмс решил помолчать, сжимая руку Джона. Его взору открывались шрамы на предплечьях. Дрожащей рукой он коснулся их, водя кончиками пальцев. Эти шрамы останутся с Джоном навсегда, напоминая ему о несчастливом детстве и ничем не отличившейся юности. Шерлок закрыл глаза и поднёс ладонь Джона к своим губам.

— Я виноват, — прошептал Шерлок. — Я оставил тебя одного. Я совершил ошибку, поцеловав тебя.

— Ты не виноват, — хриплым и ослабшим голосом прошептал Джон, пытаясь сжать руку Шерлока в ответ, но из-за слабости получилось как-то никудышно.

Шерлок открыл глаза, чтобы понять, что ему не привиделось и он правда услышал голос Джона. И, действительно, он пришёл в себя.

— Джон, ты очнулся… я рад, — наклонив корпус чуть вперёд, сказал Холмс.

— Я пришёл в себя где-то час назад, но почувствовав слабость вновь заснул, а проснулся уже от твоих разговоров и чувства теплоты, греющего не только руку, но и всё тело.

— У тебя холодные руки, — заметил Шерлок. — Тебе холодно?

— Нет, мне не холодно, — прошептал Джон. Шёпот — это всё, на что хватало сил. — Ты очень устал, — сумел разглядеть или угадать Ватсон, лежа в затемнённой палате, источником света которой была луна, мерцающая на ночном небе, освещающая улицы своим холодным светом и пробирающаяся сквозь окна зданий.

— Я в порядке, — подперев одной рукой щёку, а другой держа Джона за руку, пробормотал Шерлок. Он действительно хотел спать, его веки постепенно смыкались, но он уверенно приводил себя в чувство, иногда хлопая по щекам, иногда даже часто моргая.

— А я очень устал. Ты не против, если я прилягу спать? — создавалось впечатление, что Джону было немного неловко.

— Хорошо, — ответил Холмс и откинулся на спинку стула, понимая, что слово он сдержал и лично убедился, что Джон пришёл в сознание, а это значит, что ему наконец можно отдохнуть, иначе его мозг просто–напрасто откажется с ним сотрудничать. Он наблюдал за размеренным дыханием спящего юноши и чувствовал, как его глаза слипаются, отправляя его в царство Морфея.

Проснулся Шерлок от того, что его кто-то потряс за плечо. Пока он открывал глаза и фокусировал взгляд, морщась от столь, как ему показалось с просони, очень яркого света, человек успел пройти вглубь палаты, поправить подушку на пустой кровати и умело отправить одеяло в пододеяльник. Наконец Шерлок разглядел всё ту же девушку-медсестру, которая добродушно настаивала, чтобы он лёг на кровать и спокойно отдохнул, а уже утром он сможет нормально поговорить со своим другом и, если понадобится, с главврачом, что дал добро на проживание одной ночи в этой палате. Холмс, на заплетающихся ногах, дошёл до кровати, поблагодарил девушку и, сняв туфли, аккуратно прилёг на кровать, чтобы не создать лишнего шума и не разбудить Джона. Девушка мило улыбнулась, кивнула и, погасив свет, вышла из палаты. Как только голова Шерлока коснулась подушки, он моментально отключился.