— Майкфорт, почему мне дают увидеть Джона? — не повернув головы, спросил Шерлок и продолжил смотреть в окно. — Я здесь почти два месяца, но мне ничего не говорят. — Шерлок стал догадываться, но не осмеливался об этом даже думать. Этого не должно было произойти. Молчание брата сводило с ума. — Мам, почему у меня так болит в области сердца? — облокотившись на подоконник, он развернулся к ним лицом. Через порог переступила миссис Вайолет, равняясь со старшим сыном. Они переглянулись. Майкрофт решил, что маму Шерлок захочет слушать больше, чем его, поэтому сделал шаг в сторону, позволяя матери начать разговор. Она прошла в комнату и присела на койку, взяв сына за руку.

— Шерлок, мне нужно тебе кое–что рассказать… Может присядешь? — попросила она и брюнет вмиг выровнился, бросив на брата полный страха взгляд. Майкрофт опустил голову, исследуя пол. Всё стало понятно без слов. Осознание придавило его подобно огромному валуну. Им овладели страх и потрясение, они давили, душили. Он стал медленно оседать на пол. Слёзы, и так уже блестевшие в глазах парня, полились по щекам. Рука Шерлока выскользнула из руки мамы и медленно, дрожа от боли, потянулась к груди. Холмс закрыл глаза, прижав ладонь к груди. Шерлок рухнул на пол, привалился спиной к холодной стене и поджал ноги к своей груди, уронив голову на колени. Джон умер. А он ничем не смог ему помочь. Он зарыдал. Громко. Душераздирающе.

С этого дня Шерлок больше не произнёс ни слова.

Через неделю его выписали из больницы. Майкрофт приехал забрать брата, чтобы он, не дай бог, чего–нибудь не натворил на свою голову. Брюнет, сев в машину, назвал адрес кладбища. Майкрофт кивнул водителю в знак согласия и машина тронулась с места.

На выходе из кладбища Холмс встретился с отцом Джона. Его взгляд был безжизненным, как и взгляд Шерлока.

— Не думал я, что последний раз увижу своего сына в гробу, — остановившись, процедил мужчина сквозь зубы. Холмс взглянул на него, но ничего не ответив, прошёл дальше. К сожалению, ему не удалось присутствовать на похоронах Джона из-за ухудшения состояния.

Шерлок почувствовал, как воздух медленно, беззвучно вышел из него, и его грудь и спина поникли. Обессиленный, он опустился на ближайшую скамейку, и его накрыло. Охватили настолько сильные эмоции, что Шерлок с трудом мог дышать. Он вызвал в пямяти образ Джона, его улыбку, голос… При мысли о нём грудь сдавило стальным обручем. А ещё его гложило чувство вины, ведь в тот последний день он так и не ответил Джону, что тоже любит его.

Когда–то Шерлок сказал, что ощущать прикосновения сквозь сон невозможно, теперь же он готов был взять свои слова назад. Этой ночью ему приснился сон, как Джон сидит напротив его кровати и держит его за руку. Холмс готов был покляться, что ощутил прохладу от рук Ватсона, поэтому открыл глаза, но перед ним никого не было. Одна сплошная темнота. Он не помнил ни сколько времени просидел возле могилы Джона, ни как оказался дома.

Вернуться в дом, который совсем недавно слышал смех человека, который сейчас находится в могиле – невыносимо больно. Майкрофт прошёл на кухню и поставил чайник. Шерлок зашёл в комнату Джона. Он взял в руки подушку. Сложно поверить, но она все ещё пахнет Джоном. Она пропитана его запахом. Шерлок разрыдался. Он до сих пор не мог поверить, что Джон больше никогда не обнимет его, провожая всю хандру прочь. Он больше никогда не возьмёт его чуть прохладную руку, чтобы согреть, никогда больше не коснётся губ. Комната ничуть не изменилась. Всё такая же прибранная, как в тот роковой день, но, если только появился тонкий слой пыли. Стоило только вспомнить, как счастливо начался день и чем он закончился, как у Шерлока сдали нервы. Руки затряслись и Холмс не выдержал… Он ударил кулаком по стеклянному журнальному столику, отчего тот рассыпался на кусочки, а после скинул все книги с полок. Майкрофт забежал в комнату, сразу ища глазами брата. Он крушил всё вокруг, и Холмсу потребовались силы, чтобы успокоить его. Присев с ним на пол, Майкрофт пытался крепко держать Шерлока. Он не стал использовать утешение, потому что эти слова были бесполезны в данной ситуации. Он просто прижал брата к себе, давая понять, что никогда не бросит его. Чуть успокоившись, Шерлок заметил вдали комнаты раскрытую тетрадь с какими-то рисунками. Взяв её в руки, он не смог сдержать слёз. Это были рисунки Джона, на которых был изображён он вместе с Шерлоком. Просмотрев все рисунки, брюнет прижал тетрадь к своей груди, всё ещё не в силах остановить слёзы…

***

От Майкрофта Шерлок узнал, что в тот злополучный день, у водителя марки «Mazda» случился сердечный приступ. Он умер ещё до аварии со встречным автомобилем. Остальные машины и их пассажиры отделались лишь несерьёзными повреждениями, в то время как пассажиры чёрного автомобиля скончались, даже не дотянув до приезда скорой помощи.

— Майкрофт, — впервые, после долгого молчания, заговорил Шерлок. — Почему всё так?

— Что так?

— Почему кто-то отделался ушибами и незначительными травмами, а я потерял Джона? Навсегда…

— Это жизнь, дорогой брат, — присев в кресло, заверил Майкрофт. — Здесь всё не так, как хочешь ты.

Холмс поджал губу и поспешил покинуть комнату.

Шерлок вышел из подъезда и достал пачку сигарет, но остановился, не закурив. Он обещал Джону больше не прикасаться к этой «заразе». Холмс задрал голову вверх, посмотрев на солнечное небо, и ощутил прохладу осеннего ветерка, а затем бросил сигарету на землю. После подошёл к урне и выбросил туда всю пачку. Сжав кулаки, он пошёл к Лестрейду, в надежде, что тот найдёт для него какое–нибудь дело, потому что как жить дальше, Шерлок не знал. Ему нужно было отвлечься. Вместе с Джоном, что-то умерло и внутри Холмса.

Положенное начало чему–то, всегда имеет конец, так же как и жизнь нашего маленького мальчика. Он хотел жить, но судьба распорядилась по другому.

Небо так прекрасно… теперь Джон один из тех звёзд, на которые каждую ночь смотрит Шерлок.

Для смерти у нас есть бесконечное количество времени, а для жизни - всего мгновение… Вот так закончится всё, друг мой, как ни печально, всегда кончается лишь так. Смерть, зачастую забирает у нас самых лучших людей. И с этим, к сожалению, ничего не поделаешь… такова жизнь.

Всё когда–то кончается, и кажется, эта история тоже подошла к концу, но мы навсегда запомним того парня, что до сих пор ходит по пустым улицам Лондона и не может забыть свою первую и единственную любовь в этой сломанной жизни.