Клуб был двухэтажным, с небольшим летним балконом. Сначала парни решили побыть на первом этаже, а дальше как пойдет. И они, не теряя и минуты, пошли к бару и заказали немного виски. После второго бокала Юнги начал обращать внимание на внешность Хосока, особенно на укладку, открывающую такой красивый лоб. Хосок же смотрел на тело Мина, особенно когда они переместились на танцпол. Он был для младшего таким соблазнительным, хоть и двигался не всегда удачно. Иногда они подпрыгивали в такт ремиксам на довольно известные песни, орали строчки и двигались в такт. Толпа бушевала, особенно после полуночи.

После половины бутылки на двоих они решили переместиться наверх, где было чуть меньше народу.

Один из барменов зазывал совсем знакомым для Мина голосом. Но он решил не обращать на это внимание и заказал еще пару бокалов алкоголя для себя и Хосока, пока тот кружился на танцполе, словно это была самая лучшая музыка для его уличного стиля.

Чон действительно выглядел для старшего очень привлекательным: обтягивающие джинсы, накаченные ноги, черная почти облегающая рубашка с завернутыми вверх рукавами, немого пота на висках, который обычно бывает у людей, танцующих долго. Острый нос, открытый чистый лоб действительно волновали не только сердце Юнги, но и окружающих.

Юнги попросил у бармена еще немного виски и автоматически протянул руку к наполненному бокалу.

— Did you find what you were looking for*? — Юнги подавился из-за голоса бармена. Почти чистый английский, уставший немного хриплый и грубый голос. Ким Намджун.

— Что? — спросил он, автоматически переходя на японский по привычке.

— Не что, а как ты поживаешь, милый друг, — Нам громко усмехнулся и приобнял Юнги за плечи, отвечая на корейском.

Ким Намджун. Лучший друг и учитель в одном флаконе. В Японии он нашел Мина при заказе не особо вкусной пиццы. Совсем запутавшийся в жизни и музыке младший нашел своего хёна и приобрел свой собственный стиль и голос. Он был так благодарен ему за все, что не хотел оставлять его в Японии, когда корейская компания пригласила его работать в свободном режиме в Сеуле. Они очень долго расставались перед самолетом.

— Что ты тут делаешь? — Юнги был очень удивлен и отстранился чтобы рассмотреть друга.

— А ты как думаешь? Я покинул компанию после того, как они чуть не спалили мне студию. Решил, что ничего не держит в Японии и вернулся, — обычный жест пожатия плечами. Все то же привлекательное тело, хриплый голос, знания трёх языков, все те же ямочки на щеках.

— Блять, не верю своим глазам, — Юнги выдохнул, действительно не осознавая этого.

— Что происходит? — Чон замечает разговор неизвестного парня и его хёна и подходит ближе.

— Блять, — вновь срывается с уст Юнги. Намджун улыбается, а на его щеках появляются ямочки.

Хосок не может ничего понять и лишь смотрит на Намджуна.

— Ким Намджун-хён? — срывается у него автоматически, когда до пьяной головы доходит происходящее.

— Он самый, — усмехается самый старший и смотрит на него в ответ.

— Did you find what you were looking for*? — Задает тот же вопрос Намджун.

— May be*, — Юнги загадочно улыбается и смотрит на еще больше удивленного Хосока и смеется от алкоголя в крови.

Хосок ничего не успевал понимать. Юнги лишь усмехался над ним, но скоро перестал.

— Почему решил работать барменом? Ты же все бутылки разобьешь, — Юнги вспомнил как тот пытался в Японии работать по этой же профессии, но его быстро уволили.

— Ты хочешь, чтобы я работал в офисах программистом и подыхал от скуки? Мой диплом позволяет только это. А агентство я по пока не нашел, так что решил вот… — Ким усмехнулся и налил какой-то девушке пиво. — Я скоро заканчиваю так что смогу присоединиться к вам, — Намджун кивнул в сторону скучающего Хосока. — Тебя как зовут? Кстати, ты первый человек, который заставил Юнги пойти в клуб. Я должен знать тебя по имени, — он подлил тому виски.

— Чон Хосок. Преподаватель танцев в детской академии, — он поклонился старшему и сделал глоток.

— Давай без формальностей. Не люблю я это. Называй хёном, — Намджун улыбнулся и подмигнул Юнги. Тот сделал вид что не заметил, хотя начал догадываться о намерении старшего.

— Хорошо… Хён, — Хосок не привык людям на 3 года старше себя говорить «хён» и вести себя неформально, но, по словам Юнги, это реально бесило старшего.

— Отдыхайте, ребят. Я присоединюсь через полчаса, — махнул младшим и отошел к прибывающим клиентам.

— Пошли, уж если ты меня вытащил в такое заведение, — уже нормально пьяный Мин позвал донсена на танцпол.

— Угу, — Чон оставил бокал в покое и пошел за старшим.

Хосоку повезло что в этом клубе играли очень редко медляки, и они никогда не выходили на него в зал, ибо его пьяное сознание толкнуло бы его на мысль станцевать с Юнги сейчас полупьяное танго. Но оба держали себя в руках и продолжали танцевать в ритм какой-то давно заезженной песне.

Намджун подошел к парням через сорок минут уже в другой одежде и позвал их на освободившийся диванчик. Юнги и Хосоку это было лишь на руку, ибо они очень устали, голова начинала гудеть от басов и алкоголя, ноги ныли.

Старший принес им почти ополовиненную бутылку коньяка и бокалы.

— За счет заведения, как говорится, — он начал наливать парням, но Хосок остановил.

— Я конечно умею пить, но мне нужно следить за Юнги-хёном, он попал в больницу недавно. Ему не наливай, — он отодвинул бокал среднего подальше.

— В больницу? Что опять учудил этот молодой человек? Не ел по-любому опять, — Намджун хотел отвесить Юнги подзатыльник, но тот успел увернуться. Мин насупился.

— Чего вы, а? Я пришел веселиться, а не подыхать со скуки, — Мин все же налил себе немного.

— Знаю я как ты умеешь веселиться. Напьешься и потом тебя хрен от кого оттащишь. Однажды он буквально вцепился в меня и признавался в любви. Хотя из трезвого слово благодарности не вытянешь, — Намджун закатал рукава рубашки, полностью допил свой бокал и налил ещё.

— Врёшь, — он злобно посмотрел на старшего и отвернулся к Хосоку.

— Мне нужно ненадолго отойти, — младший встал, икая, и отошёл в туалет.

Старшие остались одни на своем диване.

— Мне, кажется, вы нравитесь друг другу, — Намджун стал серьёзным, алкоголь медленно развязывал ему язык.

— Может, оставишь свое мнение при себе? — Юнги не хотел начинать ссору.

— С чего бы? Мои советы всегда помогали. Запомни. Тем более, мне кажется, ты искал своего человека, который бы помог тебе раскрыться и расслабиться, а не смысл жизни в музыке, как ты говорил ранее. Мне нравится этот парень, вы немного похожи. Такие же упертые, как бараны, перфекционисты. По крайней мере, сказать большего пока не могу. Просто наблюдал за вами, пока вы танцевали, — Джун между предложениями останавливался и пил жгучий напиток.

— Давай не будем спорить? Я не хочу нарываться на твои советы, на которые мне глубоко похер, — он откинулся на диване.

— Запомни… — хотел начать Ким, все же догадываясь, что младший что-то чувствует к Чону. Мин проигнорировал его.

— Может запихнешь своё мнение в задницу?! — младший разозлился и хотел встать, но как раз рядом уже стоял Хосок.

— Что случилось? — обеспокоенно спросил он у парней.

— Ничего. Юнги опять становится раздражительным, в нем много алкоголя, — Намджун презрительно фыркнул, вливая в себя очередной стакан.

Хосок опять не понимал, но захотел успокоить обоих и стал расспрашивать про их прошлое: как они познакомились, как сдружились и сработались. Сначала говорил старший, а затем Юнги стал вливаться в беседу, когда немного остыл.

Дело было в Японии. Сначала младший начинает жить в маленьком отеле на окраине города, работать в магазине, а потом и вовсе спать под его крышей. Затем совсем отчаявшегося композитора находит Намджун и приводит к себе домой. Там он знакомит его со своим творчеством. Так Юнги открывает для себя рэп с новой стороны и больше любит этот жанр. Через полтора года они находят студию и слушателей, их популярность растёт. Но затем компания, которой принадлежала студия, сносит ее. Намджун и Юнги теряют себя вновь. Затем Киму предлагают вступить в другую компанию, Юнги не дают шанс, зато предлагают вернуться в Корею. Так, спустя 3 года, Юнги возвращается обратно на родину.