«Я еда… Я ЕДА. Для кого?». Вытираясь полотенцем я вновь глянула в зеркало, — Так лучше, но не намного.

Наливая себе на кухне полный до краёв бокал красного полусухого, я не могла понять «Кто они? И откуда?». Там же закрытое железобетонное сооружение, подземное. А эти двое не реально здоровые мужики — под два метра ростом и обладают не человеческой силой. Одному я еда, а для второго…? Сделав очередной глоток я уже приземлилась на диван. Вот тебе и бомбоубежище, а кому-то убежище с едой и летучими мышами, а кому-то судилище.

Допив бокал я вернулась на кухню и пожарила пачку пельменей, а осилив только половину отправилась принимать ванну. Пены напустила с горкой, увидев эту белоснежную массу улыбнулась и наполнила очередной бокал вином, поставив бутылку на пол ванной. Разделась и нырнула в это волшебное безумие.

На телефоне врубила музло и сделав глаток вина закрыла глаза.

Ожидая в Коридорах тьмы окончания срока, будучи невинно осуждённым я терял себя… Чувствовал это из-за дня в день. Присутствие друга спасало, но не совсем. Во мне проявлялась жестокость с каждым уродом в человеческом обличии, которого я тащил с земли. Знал об их преступлениях и сам вершил правосудие, так я думал в начале. Со временем правосудие становилось всё изощреннее и растягивалось во времени и я получал от этого неимоверное удовольствие. Крики и стоны, мат и проклятия… Раны и ожоги, кишки наружу, кровь и мольбы — я питался этими эмоциями, наслаждался ими и млел. Это единственное, что было в моём распоряжении и я терял себя десятилетия на пролёт.

А потом невинную приволок, Стрекозу, так я её назвал. Тогда имён у нас не было, лишены их были. С нее всё и началось. Хотел с ней как с остальными — не вышло. Мелкая и терпеливая попалась. Ни о чём не просила и не умоляла. Ни звука, ни скулёжа не издала. Вырезал на её теле снежинки и клеточки, бабочки и солнышко… Упивался силой духа и терпением её. По меркам земным ей 18 было, не больше, юная совсем. Чуть не угробил её. Не осознавая как, но обороты мои и жестокость на убыль пошли. Наказывать сволочей начал быстро и без особых пыток, что были раньше. Старшие всё-таки узнали про мой косяк и единственный кто рядом был забрал её. Другой вылечил её, не я. И вернул он её на землю, но не совсем. Засела Стрекоза в нас обоих, глубоко, очень. И выбрала, не меня, а его — Сатана. После того, что я сделал с ней, расчитывать было не на что. А когда она оперилась и оказалась родом из Империи Светлых, наша история выплыла наружу и всё стало на свои места. Нас оправдали и освободили из Коридоров Тьмы, вернув имена и прежнюю жизнь. Но для меня она уже прежней не стала. И союза демона и ангела — никто не ожидал, Совет уж точно. Узнал, что Стрекоза сына Сатану родила, а затем ещё и двух дочерей. Ребёнок в клане, это радость, а трое — это достижение. Зависть гложила сознание. Чем больше счастья я видел в глазах друга, тем яростней служил Совету, проклиная свою жестокую натуру. Любая поставленная задача была по плечу. И чем дальше от Мира Тёмных, тем легче душа переносила невзгоды и боль.

Демониц в нашем мире мало и заслужить их любовь задача не из лёгких. Но брак демона Сатана Хаал-Тира и ангела Арии Хаинка-Сибирия и заключение мирного договора на новых условиях между Светлой Империей и Тёмным Миром — это одно из важных достижений Совета.

Кто бы мог подумать, что девушка с Земли окажется ангелом. И я чуть не угробил ангела. Жить мне с этим не одну сотню лет. Теперь в каждой на Земле ангела вижу, тронуть и навредить опасаюсь…

Нашёл таки Николаса там, где вовсе не ожидал, на Земле. Последний вампир из рода Страдишь, клан первородных вышедший из под контроля Совета два века назад. Старшие приговор вынесли, исполнитель я и ещё пара Охотников. Старшего из Страдишей мы с Конаном на суд доставили. Долго охоту вели, помотал он нас по мирам. Конон тогда «не плохо размялся», по его словам. Средний Страдишь, по глупости и жадности своей сам спалился, лёгкой добычей оказался. А со смертью младшего, Николаса — на общее счастье тьма нечисти канет в лету. Как противник он силён и в бою мне равный соперник. Но сегодняшняя встреча решила, кто из нас достоин участи победителя. Мне держаться не за что, поэтому и дерусь так отчаянно. Дома кроме родителей никто не ждёт, а встретить смерть в бою для демона-воина — это честь. Я единственный сын и видимо тот, на ком закончиться история клана Мирив.

Победитель выбран, Николасу не повезло. Его тело изрублено на тысячи кусков. Достаю из кармана зажигалку и завершаю приговор. Кремирование вампира в железобетонном саркофаге и я единственный кто проведёт его в последний путь. Его личный палач — Финис Мирива-Лонг.

Огонь сбавил обороты и сошёл на нет, задача выполнена. Выйдя из этого не большого помещения я захлопнул за собой дверь. Достал платок и протёр меч, а вернув его в ножны отправился на выход, наружу.

Оказавшись на улице и прищурившись от яркого весеннего солнца, решил «А может перекантоваться здесь пару дней»?

Перед лицом мелькнула летучая мышь, реакция не подвела, секунда и я сжал её в руке. Поднёс эту дрянь к носу и глянул с презрением. На её когтях подсохли капли крови, но запах её ещё сохранился. Запах человека. Сжал руку до хруста мелких костей и крошечная голова повисла без признаков жизни, и я бросил этот ошмёток на асфальт раздавив его сапогом.

Запах чужой крови всё ещё стоял в носу. Он явно принадлежал той девчонке, что дала дёру. Прикрыл глаза, глубокий вдох и я уже знал её направление. Проверю, как она там. Желудок предательски заурчал, н…да и поесть не мешало бы.

Вот эта улица, вот этот дом. Посмотрел на окна, этаж 6-ой или 7-ой, этаж… 6-ой. Зашёл к ней в квартиру через балконную дверь, не вписавшись в проем ляснулся о него рогами, — Бл@ь, — вырвалось по привычке. Никак не привыкну, что в этом мире всё не под мой рост.

Квартира однокомнатная, странная какая-то, почти не жилая. Вещей практически нет, от того и порядок. Прошёл в коридор и услышал в ванной музыку, плеск воды. Значит она там. Заглянул на кухню. Открыл холодильник. Это всё, что она ест? Что за хрень? Йогурты, сыр и десяток яиц… Фсё? На плите в сковороде оставались пельмени. Выложил их в тарелку, подогрел в СВЧ и стою ем у окна. Открывается дверь в ванной, музыка замолкает и она в полотенце прямиком отправляется в комнату. Стою и ем, даже не заметил что за она? Возвращается в ванную и выходит от-туда с бокалом вина и бутылкой, в коридоре наполняет бокал и направляется ко мне на кухню.

Стоп?! Увидела меня рогатого и замерла. Глаза как блюдца и выдаёт:

— Ты! — указывает на меня бокалом, — Это ты зря пришёл, я хорошая девочка и в ад не собираюсь, — выпивает пол бокала, закрывает глаза и считает, — Раз, два, три, четыре, пять! — Я прячусь за угол, возле мойки и доедаю пельмени, — То-то же! — заявляет она и заходит на кухню не замечая меня.

Выливает остатки вина в бокал и оставляет бутылку на столе. Нагибается и выбирает в морозильнике мороженое. Выгнулась так, что я замер. Аппетитная такая попка в анфас в коротких шортиках — «мой формат». Сглатываю слюну без пельменя, иначе бы подавился и чуть не выронил вилку. А она выбрав мороженое забирает бокал и уходит.

Доел пельмени, тщательно пережевывая каждый, этой порции оказалось мало. Открываю морозильник, а там порций десять этого мороженого. Ого! Одно мне, выбираю себе как и она, в стаканчике.

Думал она напугана, истерит или головой в стену долбиться, а она бухает и мороженым закусывает.

Подошёл к комнате, облокотился о косяк и ем мороженое. Гляжу на это пьяное чудо. Симпатичное такое чудо, с каштановыми волосами и милым личиком. Сидит оно на диване и пьёт вино, ест мороженое и в телефоне тыркается. Допила, икнула и поставила бокал. Что-то пошло не так, заглянула в бокал и вздохнула:

— Всё хорошее когда-нибудь заканчивается, — выдала с тоской, опять икнула и зависла в телефоне. Заржать подрывает, но сдержался. Потёр левую руку, столько лет прошло, а она не проходит, тянет.