— Над чем ты смеешься? Тебе нравится мое страдание?

— Нет. — я фыркаю от смеха.

— Ладно, меня назвали киской пятью сотнями способов. — он засовывает телефон обратно в карман. — Это все твоя вина, ma belle — моя красавица. Как ты собираешься загладить свою вину передо мной?

— Зачем мне это? — я складываю руки на груди, больше не смеясь. — Это я на тебя злюсь, не забыл?

— Я не буду извиняться за это. Коулу нужно было знать, что ты принадлежишь мне, чтобы он держал свои когти при себе. Моих извинений ты не дождёшься.

— Дело не в этом. — мой голос такой тихий, жалкий.

Его брови хмурятся.

— Тогда какого черта ты бросила меня?

— Ничего такого.

— Тил, — предупреждает он, крепко сжимая мою руку. — Не заставляй меня применять силу.

— А разве ты уже это не делаешь?

— Это всего лишь предварительный просмотр. Моя настоящая сила включает в себя то, что я не даю тебе оргазм. — я прищуриваюсь, глядя на него. — Расскажи. Мне, — настаивает он. — Или Ларс больше не даст тебе темного шоколада. Ты же знаешь, я тот, кто их покупает.

— Ты...?

— Конечно. Откуда Ларсу знать, гений? — он приближается. — А теперь скажи мне, почему ты ушла.

— Это глупо, хорошо?

— Позволь мне самому сделать вывод.

— Я... — я замолкаю, уставившись в невидимую точку рядом со мной. — Я не хотела заниматься сексом в такой позе. Я хотела смотреть на тебя, а ты не слушал.

Тишина заявляет о себе в комнате, и я бросаю на него быстрый взгляд. Ронан смотрит с таким пристальным вниманием, что я почти съеживаюсь.

— Ронан...?

— Ты хотела смотреть на меня, — повторяет он, словно не веря словам.

Это не вопрос, но я все равно киваю.

Он притягивает меня к себе за руку, которую держит, и заключает в крепкие объятия. То же самое объятие, которое я хотела дать ему после того, как послушала его разговор с его ублюдком дядей.

— Ты сводишь меня с ума, Тил, — шепчет он мне в голову, его горячее дыхание щекочет мои волосы.

— Не так сильно, как ты меня.

В моем голосе так много уязвимости, так много капитуляции, и по какой-то причине я не ненавижу это.

— Я рад, что ты здесь, моя сумасшедшая, но прекрасная belle — красавица.

Впервые в своей жизни я обнимаю кого-то. Я чувствую его сердцебиение у своей груди, его дыхание в моих волосах и его руки, сжимающие меня слишком крепко.

Я делаю то же самое.

Мои ногти впиваются в его рубашку и погружаются туда, впитывая тепло.

Принадлежность.

Забота.

Я никогда раньше не позволяла себе пристрастий, потому что пристрастия портят тебя и путают логику и голову.

Но, обнимая Ронана, я знаю, что у меня нет выбора в этой зависимости. Это тот тип, которому ты просто сдаешься. Ты падаешь в него и позволяешь себе плыть.

Поэтому так я и делаю, признавшись тихим голосом:

— Я тоже рада, что ты здесь, Ронан.

Всю следующую неделю Ронан не отходит от меня ни на шаг.

Он утром, чтобы забрать меня. Он рядом, чтобы отвезти меня домой, и иногда он выгоняет всех с The Meet Up, чтобы мы могли провести ночь вместе.

Эти вечера и ночи мои любимые. Он не только воплощает каждую из моих фантазий в реальность, он делает шаг дальше. Он гоняется за мной по коттеджу и озеру, заставляя меня чувствовать, что я могу убежать от него, просто чтобы наброситься на меня, а затем трахнуть во всех возможных позах.

Я никогда не думала, что буду жаждать секса с кем-то так сильно, как с Ронаном. Речь идет не только о соединении наших тел, но и о том, что к этому приводит. Все дело в эмоциях, которые он проявляет, когда владеет моим телом.

Возможно, я не очень хорошо их понимаю — эмоции, я имею в виду, — но я вижу смысл в блеске его карих глаз. Я чувствую это по тому, как он прикасается ко мне и обнимает, будто хочет защитить меня от всего мира.

В последнее время у него происходила какая-то битва со всем миром. Он сделал своей работой объявить, что я его невеста всей школе, и он каждый день замышлял испортить книги Коула после инцидента в саду. Странно видеть, как Ронан ведет себя так территориально после того, как он сделал все, чтобы избавиться от меня.

Делая это, он медленно, но верно занимал уютное место в моем сердце. В какой-то момент своей жизни я искренне поверила, что у меня нет сердца, а если и есть, то оно выполняет только анатомическую функцию.

Но теперь, когда Ронан рядом, этот орган то включается, то выключается. Все, что он делает, так или иначе трогает меня. Это может быть так же мало, как искренне улыбаться каждый раз, когда он видит меня, или как он продолжает подмигивать мне, когда мы проводим время с Шарлоттой. Или, может, это то, как он каждый день приносит мне плитку темного шоколада, будто это стало его ритуалом.

Мы проводим целые ночи, переписываясь. Когда я не отвечаю в течение тридцати секунд, он посылает мне длинное драматическое сообщение, в котором в основном говорится, чтобы я ответила ему.

Ронан все еще остается Ронаном с его глупым отношением и склонностью превращать любую серьезную ситуацию в шутку, но теперь я понимаю, что это часть его защитного механизма. Однако для него это естественно, и он наслаждается тем, что находится в центре внимания.

В отличие от меня.

Эльза говорит, что, хотя мы с Ронаном разные, у нас есть химия. Понятия не имею, что это значит, но, вероятно, это что-то вроде того, как он не может держать свои руки подальше от меня. По правде говоря, я тоже не могу держаться от него подальше.

Теперь я та наркоманка, и если я не увижу его в течение дня, произойдёт что-то совершенно неправильное.

Нокс говорит, что Ронан меняет меня к лучшему, но мой брат не знает о внутренней борьбе, которую я веду из-за этого изменения.

С одной стороны, когда я с Ронаном, я забываю обо всем остальном, но с другой стороны, другие мысли вторгаются без приглашения всякий раз, когда я одна.

Но сейчас я не одна.

Ронан обнимает меня за талию, ведя по многолюдным улицам Лондона. Я не люблю толпу — там много людей и препятствий, — но с ним они как бы исчезают.

Все, что остаётся, это его тепло рядом с моим. Его запах. Его близость.

Только он.

Толпа и люди исчезают, когда он рядом.

— Эй, Ронан?

Он улыбается мне сверху вниз, показывая свою прямую, ослепительную улыбку.

— В чем дело, belle — красавица?

Я стараюсь не попадать в его орбиту, хотя большую часть времени это кажется эпическим провалом.

— Почему ты никогда не просил меня заняться сексом втроем?

Он приподнимает идеальную бровь.

— Ты хочешь секс втроем?

— Нет.

— Тогда почему спрашиваешь об этом?

— Ты всегда бегал с этой идеей за Эльзой и Ким.

И я могу ощущать себя обделённой, потому что меня никогда не включали в это. Что? Он действительно все время говорил об этом раньше.

— Ревнуешь?

— Хм. Возможно, у меня тоже состоится секс втроем с двумя мужчинами. Возможно, с Коулом и Агнусом, мы никогда не узнаем.

— Тил... — предупреждает он.

— Что? Ты не единственный, кому приходит в голову заняться сексом втроем с другими людьми.

И да, причинять ему боль в ответ это мой защитный механизм против того, что сейчас горит у меня в груди.

— Секс втроем с Ким и Эльзой был моим способом подзадорить Эйдена и Ксандера. На этом все. Кроме того, меня больше не интересуют секс втроем.

— Не интересует?

— Нет. Ты единственная, кого я хочу, и у меня нет желания делиться. — он прищуривает глаза. — Это и к тебе относится, мммлады?

Я молчу, но только потому, что подавляю улыбку.

Ронан тычет меня в щеку.

— Мммлады?

— Хорошо.

Не то чтобы у меня когда-либо был интерес с самого начала.

— Вот так, намного лучше. Мысль о тебе с любым другим мужчиной вызывает у меня желание спланировать массовое убийство с помощью маленькой черной книжечки Ларса.