В тексте присутствуют вещи, недопустимые по культурным нормам. Автор не пропагандирует психотропные вещества, антисоциальное поведение и т.д.

Мир произведения полностью вымышлен. Разные детали взяты из разных стран. География и условия проживания созданы, как нравится мне, я не собираюсь полностью копировать реальность.

========== 1. Наказание для проблемных подростков ==========

Действие происходило в стране Нориэ́лтта, в городе Лэ́ннэр.

Третье мая.

Директриса, Раэ́лла Шмидт, сидела за столом в кабинете, пару минут назад вызвав неприлежного ученика. Хулиган явился и в тот момент вальяжно крутился на стуле перед Раэллой, откинувшись на спинке и по-царски разложив руки. Это был немного худой, но подтянутый парень семнадцати лет, Оливьé Лони́сто. Он учился в одиннадцатом, выпускном классе на оценку «удовлетворительно». Лонисто далеко не самый глупый и ленивый юноша, но однако поведение оставляло желать лучшего. На светлой коже красовались последствия школьной драки: раны на щеке и ключицах, синяки на шее и лбу – но они были не столь серьезными, не опухали, не воспалялись.

Ученик смахнул с овального лица кудрявый локон насыщенно-рыжих волос и, не обращая и малейшего внимания на Раэллу, открыл банку энергетика и отхлебнул.

– Что ж, начало оставляет желать лучшего. Энергетики запрещены в школе, – Раэлла поправила очки. – Имей совесть и хотя бы здесь не пей.

– Лады, – хулиган поставил наполовину полную банку рядом с Раэлой. Та закатила глаза, взяла её и выбросила.

– Другой мне потом купите, – ученик с обидой хмыкнул прямым носом, скривил пухлые губы и свел к переносице темные брови, мимика у него была достаточно хорошо развита.

Оливье расслабился и сосредоточился на директрисе – тридцатилетней плотной женщине с белыми волосами, затянутыми в пучок, потом бегло осмотрел грамоты, висящие позади нее на стене, и награды, расставленные в шкафу. Директриса состроила каменную мину и по-деловому сложила руки на столе.

– Лонисто, я действительно прошу отнестись к данной дискуссии резонно, при ином раскладе мне придется тебя исключить. Меня оповестили о вашей очередной драке с Джоном Уайтом. Ты ведь понимаешь, что это повод привлечь к уголовной ответственности?

Директриса утверждала в настолько официальном тоне, что казалось, будто она всю жизнь готовилась.

– Ну, я не виноват – каждый раз, как я вижу его рожу, на ней загорается «набей меня»! – воскликнул Оливье, словно фраза его полностью оправдывала.

Раэлла с унынием закрыла лицо документом. Пускай и не собеседница это говорила, она всë же постыдилась.

– Мне бы хотелось встретиться с твоим отцом, потому что дальше я не собираюсь терпеть твои выходки. Я пару раз вызывала его в школу, но он постоянно не находит время. Не волнует будущее ребенка?

– Может, лучше мать? – предложил Оливье и показал на пустое пространство рядом: – Вот же она!

– Не надо шутить над чьей-то смертью, тем более родителя – это очень низко. Я была с Катти́ знакома, она хороший человек.

Мать умерла полгода назад.

– Ну да, она при жизни успела наплевать мне в уши, что вы её задолбали. Вы знали мою мамку не так хорошо, как я. Не знали, в какого тирана она превращалась дома, какими оскорблениями меня крыла.

– С таким сыном ей простимы любые недостатки, ты невыносим.

– Господь, должно быть, уже простил, не переживайте.

– Ты скоро вступишь во взрослую жизнь, но по-прежнему дерзкий мальчишка, не готовый к самостоятельности.

– Вау, – Оливье выставил большой палец, одобрительно кивнул: – Сильно сказано, вы репетировали?

– Тебе не наскучило кривляться? Не пора ли повзрослеть и стать серьезнее?

– И типа вас сурово морали зачитывать? А повторите их, но с улыбкой, а лучше сарказмом! Обещаю, понравится же. Я однажды попробовал, теперь никак не остановлюсь.

– А стоило бы. Как насчет поменяться, начать жить правильно? Из тебя же может вырасти кто-то нормальный, даже успешный. Всё зависит исключительно от твоих стараний. Одумайся, пока не поздно. Приложи усилия. Мы сами строим себя. Не закапывай личность.

– Я живу правильно. Клянусь, положив руку на сердце, что учу уроки десять часов в сутки, занимаюсь волонтерством и помогаю инвалидам-колясочникам переходить дорогу, – и ухмыльнулся. – Пф-ф, самому смешно.

Раэлла забыла о прежнем официозе, не сдержалась, и у нее вырвалось шепотом неприличное «бля-я…». Уловив мат за собой и то, что школьник распознал его, женщина сразу неловко прикрыла рот документом и на миг отвернулась.

– Не парьтесь, свои-свои, – усмехнулся Оливье, директриса продолжила беседу в прежней манере:

– Ходят слухи, что ты стал употреблять наркотики. Стоит ли дискуссировать о вреде, и что это – незаконно? Они никогда не приводили ни к чему хорошему, наоборот губили тысячи людей. Но самое главное – наркоман испортит репутацию нашей академии. Хочу услышать правду от тебя.

– Как гласили умные аккаунты в интернете, – Оливье сперва ораторствовал, но потом потерял красивость и процитировал: – «Неважно, что трындят крысы за спиной у кисы». Слухи – они и есть слухи.

– Что ты пытался продать одноклассника в рабство – тоже слух?

Ранее.

Посреди тротуара стоял Оливье с озорной улыбкой, громко завлекал покупателей. На асфальте лежал связанный блондин того же возраста, что и горе-продавец. Одноклассник ворочался и скулил, но вскрикнуть ему мешала тряпка в губах, что сдавила зубы и явно вызывала боль. Наверное, в те минуты он отчаянно матерился и проклинал Оливье на чëм свет стоял.

Люди в спешке проходили мимо, пялясь на двух ребят как на умственно-отсталых. Серьезно никто ситуацию не воспринимал – два подростка нестандартно дурачились, ни у кого не находилось времени разбираться.

– Кому нужен домашний раб?! – объявлял «рабовладелец». – Идеальный помощник – мусор в духовку, курицу на свалку! То есть наоборот! Сто тридцать баксов и делайте с ним всё, что угодно! Договоримся о скидке?!

***

– Что вы! – с отрицанием повертелся Оливье: – Никаких наркотиков и бизнеса! Особенно второе, ох уж эти мерзкие деньги!

– Надеюсь на то, что ты сейчас честен. Изучи статистику – миллионы людей каждый день умирают от передоза, и столько же лишаются работы, убивают ментальное и физическое здоровье.

– Да-да.

– Недавно ты курил в школе и специально надымил, чтобы сработала пожарная тревога. В результате сорвал уроки.

– Да там контрольная по физике была. Я нуждался в хорошей оценке, но подготовиться не успел. Вот и пришлось вынудить учителя перенести.

– По-твоему это адекватно?

– Да порядок, многие обрадовались – благое дело.

– А что по поводу унижений окружающих? Черный юмор стоит держать при себе, как и… «стеб» над людьми.

– Я, когда людей унижаю, иногда добавляю «без обид», это меня полностью оправдывает.

– Прошлая директриса предупреждала, что ты сложный ребенок, но я и не предполагала в первые дни работы, что настолько… Хочу сообщить, что тебе придется исправляться в обязательном порядке. Еще ошибка – ты не только вылетишь со справкой, но и будешь отвечать, сам соображаешь, каким должностям. Дотерпи, скоро экзамены и конец школы.

– Я паинька, – заверил Оливье, хлопая «невинными» глазками цвета черного янтаря.

Молодая директриса устроилась на работу менее полугода назад и ещё не привыкла к разборкам с учащимися. Раэлла общалась с ними мягче, чем требовала профессия – искала мирный способ решения проблем и верила в чудесное улучшение неприлежных.

Уставшая директриса откинулась на спинке стула и потребовала:

– Застегни рубашку, ты находишься в учебном учреждении, а не у себя дома.