— То, что ты не стал умнее за это время, Нотт, ещё не значит, что все остались на этом уровне, — в ответ съязвил шестикурсник Майлз. — Я согласен. Пусть дети побудут детьми.

— Кто бы говорил, Берт, — нехорошо прищурился Теодор, глядя на старшекурсника, посмевшего его оскорбить, пусть и в мягкой форме. — Сам-то себя помнишь два года назад? Явно не блещущего умом.

— Хватит! — громко одёрнул их Гарри, пресекая споры, пока те не перешли к драке. А после продолжил спокойно. — Если кто-то считает, что это дискриминация, не согласен со мной, или же просто не желает принимать в этом участие — настаивать не буду. Мы все здесь вольные люди. Я даю вам время подумать. И я подумаю насчёт младших. Когда кто решится — на камине будет лежать тетрадь — запишитесь туда. Кто-то ещё хочет что-нибудь спросить?

— Да, — слегка приподнял руку семикурсник Дэнис, держа до этого руки скрещенными на груди. — Это решение полностью твоё? Или же такова воля твоего отца?

Гарри готов был благодарить Дэниса за то, что от его слов в гостиной воцарилась мёртвая тишина. Отцом Гарри, в их глазах, являлся никто иной, как Тёмный лорд.

— Только моё. Про планы гриффиндорского Избранного стало известно сегодня, и вы первые, кому я об этом говорю. К слову, да, конечно, до моего отца, мне ещё очень и очень далеко, — признался Гарри, сдерживая улыбку от того, насколько легко было сказать, кто его отец. — Но я учусь, следую его примеру. Во всяком случае, стараюсь это делать.

На этом разговор, как и напряженная обстановка, подошли к концу. Никто больше вопросов не стал задавать, для каждого было дано время на то, чтобы подумать. Однако, после упоминания отца Лестрейнджа, те, кто был против затеи, начали менять своё мнение. Причина тому оказалась весьма серьёзная.

Через неделю Гарри ещё удивится, увидев полный список слизеринцев с четвертого по седьмой курс.

========== Память ==========

Память — одна из самых сложных и непредсказуемых способностей человека. Её можно поменять, можно подкорректировать, но при этом некоторые вещи никак нельзя из неё изгнать, насколько бы бесполезными или вредоносными они не были.

Разве что… использовать «Обливиейт».

Однако стирание некоторых фрагментов из памяти негативно скажется на состоянии волшебника. А множественное стирание памяти может привести к сумасшествию.

Том Марволо Реддл бережно хранил все свои воспоминания, не важно насколько те могли быть ужасны.

Что-то не помнить — всё равно что терять часть себя.

Но с возрастом воспоминания начинают блекнуть и исчезать. Как бы молодо не выглядел Марволо, как бы не был полон сил, он чувствовал, как некоторые его воспоминания теряли краски и чёткость. И чтобы не допустить забвения, он приобрел для себя великолепную вещь — Омут памяти. Его функции были незаменимы.

Все воспоминания были бережно заключены во флаконы и хорошо скрыты, чтобы ни один пытливый гость не нашёл их.

Впрочем, единственный человек, кто мог беспрепятственно ходить по дому Марволо, — юный Гарри, его крестник.

В редчайшие минуты меланхолии, он вспоминал, как этот ребёнок появился в его жизни. Оно казалось таким давним… И глядя на воспоминания, связанные с ним, ещё совсем ребенком, Марволо удивлялся тому, как быстро пролетело время. Каким малышом был Гарри, и каким стал сейчас.

А совсем скоро парень пополнит ряды Пожирателей. Два с половиной года — и его самый близкий человек встанет рядом с ним. И тогда, вместе, они смогут творить по-настоящему великие дела.

Во всех своих последователях Марволо видел ту искру, которая делала их особенными. Он помнил всех и каждого, от самого юного до самого старшего. Помнил как звали, помнил, что с ним стало и кто чего достиг.

Скольких он вырастил… и скольких пережил…

Вспоминая и просматривая в омуте свои юные года, первых сторонников, которые, по праву, могли считаться хорошими товарищами, он чувствовал… самое невероятное. То, что, казалось, давно в нем мертво — тоску.

Всех своих когда-то однокурсников, и тех, кто был немного младше, — он пережил.

Теперь его сторонниками стали их дети. И станут дети их детей.

Младшее поколение росло в его обществе, он видел, чего они добивались, и видел, как они погибали в рейдах или засадах. Каждый, даже самый ничтожный, остался в памяти.

Те же, кто не погиб, и не был рядом с ним сейчас — сидели в Азкабане, страшной тюрьме для волшебников. Тюрьме, из которой никто не мог сбежать и никто не мог помочь выбраться.

До Блэка.

Он доказал всем, что даже самое невозможное — возможно.

Всех тех, кого ловили, и с кем проводили суд, Марволо особенно рьяно изучал. И один его особенно сильно зацепил. Правильнее сказать, его слова во время ареста. Барти Крауч-младший.

Марволо взял пузырёк с воспоминанием о нём, и отправил в омут, желая просмотреть ещё раз. Иногда некоторые вещи становились понятны лишь со временем.

Тринадцатое августа, вечер пятницы, тысяча девятьсот восемьдесят седьмой год.

В тот день Барти попался в руки мракоборцам по собственной глупости, за что Тёмный лорд желал жестоко наказать своего последователя. Азкабан взял на себя эту роль. Восемь лет заточения — слишком суровое наказание.

Ярый ненавистник маглов, тогда ещё молодой парень, полный амбиций, вступил в ряды Пожирателей и был довольно полезен Тёмному лорду, докладывая о делах своего отца. Старший Крауч изрядно старался наладить сотрудничество с самыми разными народностями, в том числе и с маглами. За последнее младший Барти и ненавидел своего отца.

Периодически он выходил на охоту, отлавливал магглов и пытал их для настроения. И всегда стирал за собой следы.

Однако в тот раз что-то пошло не так. Он привлёк внимание. Своими действиями Барти Крауч-младший показал своё истинное отношение к маглам отцу, заставил страдать старика, но очень большой ценой.

Тёмный лорд, чувствуя тогда неладное, отправился лично узнать, в чём дело, рьяно следя за юными Пожирателями.

Но не успел.

У Барти отняли палочку, скрутили сразу два мракоборца, и стали уводить к созданному порталу.

Напоследок Марволо успел услышать яростные слова своего последователя, сказанные сквозь громкий смех:

— Он не лучше! Ради своего блага пошёл на преступление! Ради блага!

Марволо своими глазами видел, как мракоборцы трансгрессировали вместе с Барти. Он был готов ввязаться в схватку, чтобы отбить своего последователя и лично промыть тому мозги в самой жестокой форме, но не смог.

Время.

Пары секунд оказалось слишком мало, чтобы вмешаться, когда мракоборцы стали растворяться в воздухе, что и он вскоре сделал.

Не имея возможности увидеть всё сразу тогда, сейчас Марволо посмотрел на сцену ареста со стороны. И увидел интересное — присутствие Дамблдора в тот вечер. Но вот что бы ему там делать?

Для того, чтобы выяснить правду, Марволо на несколько раз пересмотрел воспоминание, разглядывая каждую деталь, внимательно следя за реакцией каждого находящегося в ту ночь, включая мракоборцев, за мимикой и жестами.

Последние держали профессиональное хладнокровие — от них не много было толку. А вот Дамблдор…

Крауч младший не убивал тех, кого пытал. Слишком милосердно. И Марволо это знал. Но труп, лежащий перед ними, был вполне свежим по всем признакам.

Чтобы разглядеть старого врага, пришлось подойти очень близко. И именно тогда Реддл разглядел его глаза. Одну короткую и багровую вспышку…

Но только не верилось. Старик не мог пойти по тому же пути и создать крестраж.

В тот день Марволо погрузился глубоко в свои думы, находясь между отрицанием и действительностью. И ушла у него вся ночь, чтобы прийти к самому верному и логическому выводу — все выяснить и перестать гадать.

Цель виделась не простой, но ясной - освободить единственного свидетеля из Азкабана. А заодно и остальных своих соратников.

Они слишком долго были в тени. Слишком долго страдали. Настало время вернуться.

========== Тренировка и план действий ==========