— Ничего, — нахмурился Гарри, а после до него дошло и он засмеялся. — Марволо, это рисунок. Приглядись, он ещё чуть влажный. Как тебе? Что скажешь? Как по мне — шикарно!

— Если не магия оставила свой след, — подозрения не исчезли, мужчина так и продолжал с недовольством смотреть на изображение кобры, — то что тебя разрисовало? И что это за яйцо в твоих руках?

— Разрисовала меня одна миловидная художница, собиравшая травы неподалёку. Я ей заплатил за работу. Краска будет держаться около двух недель. Я даже обнюхал её, травяная и безвредная.

Поразило мужчину не то, что какая-то девчонка решила разрисовать крестника, а то, что он это дело проспал. Он не слышал чужих шагов, не слышал их разговора, а работа явно не могла проходить в тишине. Позволил себе чудовищную неосторожность. А если бы заранее не наложил защиту на себя и Гарри — что тогда бы произошло?

Ничего не говоря, он поднялся, вернул матрасу его изначальный вид, и уже дорожку сжёг.

— Что за яйцо? — повторил вопрос, так и не услышав ответ.

— Это… знаешь, пока она рисовала, мы молчали, чтобы тебя не будить, и я вдруг услышал невнятный шёпот. Под деревом, позади нас я нашёл гнездо. Змеиное. В нём было вот это яйцо, единственное целое. Мангусты гнездо разорили, а змей-родителей загрызли. Я не мог не взять его. Давно себе змейку хочу, — закончив объяснения, Гарри с улыбкой погладил яйцо. Именно оттуда он услышал тихий невнятный шёпот.

Ситуация напомнила сказку про Рики-Тики и Нагайну. Как мангуст, главный герой истории, храбро противостоял змеям, что населяли сад. Кобры были показаны воплощением зла. Тогда как в жизни все может быть наоборот. Марволо посмотрел ещё раз на яйцо в руках крестника и обошёл дерево, чтобы разглядеть некогда змеиное гнездо. И верно, останки говорили о том, что королевские кобры ждали пополнение. Их тела уже начали подсыхать. Яичные скорлупки, с невылупившимися змеёнышами, вызывали жалость при взгляде на них. Яичку в руках Гарри сильно повезло. Возможно, в момент борьбы за гнездо, его отбросило.

— Если будет самка, — заговорил тёмный маг, как только оценил масштаб разрушения, — назови Нагайной. Если самец — Наг.

— Хорошо, — согласился парень, отметив, что злость крёстного почти сошла. — Признаться, я не мог определиться с именем. А почему именно Нагайна и Наг?

— Ты читал сказку про мангуста Рики-Тики?

Удивление парня было слишком явным. Уж что-то о сказках от крёстного он не ожидал услышать. Мама, конечно, читала их множество в детстве, но про Мангуста он никогда не слышал. Ответом послужило отрицательное качание головой.

— Вернёмся домой — дам тебе книгу, почитаешь. И ещё, — добавил Марволо, помогая Гарри подняться. — Эту сказку я читал, будучи ребенком. Она магловская.

— А, тогда понятно, почему я её не знаю. Ну, посмотрим, какие сказки ты читал в детстве. Мне даже любопытно стало.

— Ещё бы, — усмехнулся Марволо, подбирая водолазку, которую Гарри скинул с себя, и которую не скоро теперь наденет.

О том, что парень жаждет узнать о нём как можно больше — не удивляет нисколько. Только делился с ним Реддл крупицами. А всё потому, что не любил рассказывать о том, кем был. Его детство ужасно. И только светлая, почти солнечная, улыбка крестника не давала вспоминать о кошмарах прошлого.

Пора было возвращаться в номер. Гарри без страха взял крёстного за руку и слегка потянул за собой.

— Уже темнеет. Пойдём?

— Да, я вижу, — сжав в ответ ладонь парня, Марволо наложил на него и себя согревающие чары. — Идём.

========== Начало пятого курса ==========

Благодаря своей заботе, парень получил чешуйчатого питомца уже через два дня. Нагайна. Умильная девочка полюбила обвиваться вокруг руки парня, как браслет Марволо, который тот до сих пор носил, только живой.

Гарри ощутил себя почти отцом. Диковато, но приятно. Нагайна ещё плохо разговаривала, напоминая Хвосторогу, с небогатым словарным запасом, но для змейки, которой всего несколько дней, это простительно. К Марволо Нагайна так же проявила сильную симпатию, учуяв в нём «своего», говорящего.

Когда они вернулись домой, Гарри представил её родным, не переставая думать о словах крёстного, сказанных перед прощанием:

— В будущем она может стать твоим фамильяром.

Беллатрикс схватилась за голову, когда увидела нового питомца. Когда Гарри был маленьким ребёнком, она боялась, что тот будет окружать себя целым сборищем змей. Со временем этот страх прошёл. И вот, он дал о себе знать! Впрочем, запретить животное у неё бы не повернулся язык. Но потребовать дрессировки она могла, чтобы змея не была такой же несносной, как Разбойник, норовящий укусить всех, кроме хозяина, и уже почивший Дятел, что не отличался кротким нравом.

В тот день Гарри дал слово, положа руку на сердце (которую обвила Нагайна), что она будет самой послушной очаровательной змейкой и своих никогда не тронет.

А буквально через неделю случилось чудо. И это чудо Гарри видел по трём причинам. Первое, Нагайна самочка. Второе, она не пернатая. Третье, дело в ответственной дрессуре. Та стала послушной и тихой питомицей в доме, она научилась хорошо разговаривать, и теперь Гарри вечерами вёл с ней беседы, если было скучно и хотелось поболтать на парселтанге, но главный плюс заключался в том, что к Беллатрикс она стала питать слабость. И та отвечала ей полной взаимностью. Наги, похоже, воспринимала её кем-то вроде бабушки, и поэтому с удовольствием сворачивалась на ней, как чешуйчатая горжетка, чем весьма смешила хозяина.

Когда же пришло время ехать в Хогвартс, Белла провожала в школу обоих. Гарри взял Нагайну с собой, не собираясь оставлять дома. Об этом и речи не заходило. Как показала однажды практика, его очаровательная змейка не могла подолгу оставаться одна. Гарри был первым, кого она увидела, появившись на свет, он был первым, с кем она заговорила. Он был для неё целым миром.

Пропадая у Марволо часами, а то и целыми днями, он и не догадывался о том, что Нагайна с тоской сворачивалась на его подушке и начинала терять чешую. Беллатрикс тогда впервые за долгое время смотрела на сына хмуро, говоря, что такими темпами он убьёт змею.

Тогда-то подозрения в том, что он с Нагайной крепко связан, и это не просто слова, стали сильнее. И Марволо подтвердил теорию. Гарри не только змееуст, он на четверть является змеем. Поэтому Нагайна связана с ним. Без него она зачахнет, словно цветок без солнца и воды.

Свернувшись жгутом в большом мягком домике, наподобие кошачьего, она ехала в школу вместе с Гарри в купе, лишь иногда высовывая голову за копчёной мышью.

Блейз и Драко, с которыми Гарри встретился, успел наобниматься-наговориться и познакомить с Наги, решили ехать, заранее попросив прощение, только вдвоем. И Гарри понимал, почему. Эти голубки успели соскучиться. Для них поездка пройдет очень… жарко. Тем же лучше. Чешуйчатая хищница могла смутить кого угодно с непривычки. Напомнив ребятам быть осторожными, он отпустил их, представляя, как будет выглядеть кузен после этой встречи. Вот уж где идеальная внешность помашет ручкой на прощание. Он предстанет покрасневшим, взъерошенным, с шальным блеском в глазах, с припухшими губами…

Представляя его таким, Гарри тут же себя одернул. Нельзя это воображать в сексуальном ключе, хватало и того, что он засматривался и испытывал явное сексуальное желание к крёстному. Если бы не каждодневное обучение чему-нибудь, и не уход за Наги — он бы морально загрыз себя. Марволо был безумно привлекательным, но он никак не должен был это замечать. А он замечал. И фантазировал. Желание быть прижатым к чему-то и зацелованным Марволо — не покидало. Особенно оно любило посещать в душе и по ночам.

Будь проклят тот день, когда он позволил Динешу себя поцеловать. Именно тогда всё началось! Марволо так не вовремя появился! Из-за чего теперь Гарри бесстыдно представлял себя с ним не с самой приличной стороны.

«Срочно завести себе парня, если год будет спокойным», — очень странная задача на повестку дня, если подумать, но она становится скорее необходимостью. И хотя Марволо запретил ему вступать в отношения до совершеннолетия — тяга к нему, как к любовнику, требовала радикального уничтожения.