— Профессор Снейп, можно? — привычно сохраняя легенду, поприветствовал парень. Он старался не зацикливаться на ощущении дикости при обращении к родителю подобным образом, но получалось не всегда.
— Доброго дня, Гарри, — а вот Северус со временем стал обращаться к своим змейкам, всем без исключения, по имени. Директор не мог к этому придраться, ведь исключение ни для кого не делалось. И лишь в тех случаях, когда студенты его факультета что-то натворили, по имени никто их не называл. — У вас что-то срочное?
Гарри достал подозрительную мармеладку и сосредоточился на мысли:
— «Директор очень желал меня угостить. Слишком желал».
— Мармеладки не в вашем вкусе? — поинтересовался с ухмылкой Северус, нарочно не показывая того, как насторожен вниманием директора к своему сыну и попыткой его «покормить». — А взяли вы явно за тем, чтобы не расстраивать директора?
— Это было бы слишком грубо с моей стороны. Он так старался, чай предлагал. Мне как-то стыдно стало, — подтвердил Гарри. На деле же ему было плевать на гостеприимство директора. — А ещё мне стало интересно, вы можете уловить посторонние вещества в пище или напитках?
Приложив палец к губам, профессор тем самым дал понять, что последнее предложение не стоило так бездумно говорить, в замке всё ещё много глаз и ушей. Если не картины, то привидения могли докладывать полезную информацию директору.
— Пройдемте в мой кабинет, Гарри. Думаю, нам есть что обсудить касательно Турнира.
«Обсудить турнир». Эта фраза — лучший предлог перейти в более уединённое место. В силу такого мероприятия, количество подобных консультаций должно было взлететь до потолка. Отец привычно навесил на кабинет множество дополнительных защитных чар, из которых Гарри знал разве что половину, после чего забрал сладость из рук сына, предварительно завернув в платок.
— Дамблдор славится своей манией что-либо подмешивать в напитки или сладости. В основном это безобидные вещества, которые могут улучшать настроение, аппетит. Может быть добавлено в небольших порциях зелье доверия. Самая крайняя стадия — сыворотка правды.
— Он предлагал мне чай, от которого я отказался, — добавил Гарри, с улыбкой вспоминая под каким предлогом он это сделал. — А что скажешь насчёт этого? Там что-то есть или же я переборщил?
Парень с интересом стал наблюдать за отцом, как тот ловко накладывал анализирующие чары на маленькую сладость, как точно и изящно работала его рука, и никаких слов, все на высшем вербальном уровне.
— Нет, — наконец произнёс Северус. — Ничего не подмешано. Сладость как сладость.
— Ну ладно, — пожал плечами Гарри, испытывая лёгкую досаду от того, что его подозрения не оправдались. Но съесть мармелад он так и не пожелал, предпочтя сжечь. — Есть ещё кое-что. Он пытался прочесть мои мысли. Конечно, у него это не получилось, но сам факт…
— Это следовало ожидать, — с неохотой подтвердил Снейп. Уж он-то, за годы работы в школе бок о бок с директором, знал, если не о всех, то о многих его чертах. — Ты участник Турнира, есть повод контактировать. Дамблдор не упустит шанса узнать от тебя больше о тёмной стороне. О том, чем твоя семья занимается. Ты и сам можешь не заметить, как он повяжет тебя, начиная, казалось бы, с обычного прощупывания почвы. Поэтому я рад, что Милорд подарил тебе артефакт, что ты понимаешь, как может быть опасен директор, и не принимаешь от его рук ничего.
— Ты можешь научить меня распознавать всякие вредоносные чары? — попросил Гарри, боясь, что на этом контакт не ограничится. Гораздо безопаснее научиться и заранее занять о неприятных моментах.
— Без всяких сомнений, — согласно ответил Снейп. — Дамблдор ещё не раз будет звать к себе на чашечку чая, теперь повод весомый. Ты должен быть начеку. А ещё носить с собой антидот. Иначе вызовешь подозрения, если каждый раз будешь отказываться от чая.
— Мне это всё напоминает Грюма, — нахмурился Гарри, уже не ходящий по коридорам школы без незаметного купола из защитных чар. С антидотом же была другая ситуация.
— Я буду носить с собой всё, что ты для меня приготовишь. Но все-таки ты научишь меня распознавать вредоносные вещества и разного рода чары?
— Я всему тебя научу, — пообещал Северус, и в его голосе проскользнули тёплые нотки. — Ты не останешься без моей защиты.
Так как их никто не мог увидеть, Гарри обнял отца. Как бы часто он его не видел — тёплые и любимые объятия не могло заменить ничто.
— Спасибо, пап. За всё. Я… каждый день по тебе скучаю, — грустно выдохнул Гарри, не отпуская мужчину из рук, сердцебиение которого участилось и сам он, на секунду напрягшись, довольно скоро расслабился, осторожно обнимая в ответ. Не скупясь на нежности.
— Все еще трудно привыкнуть обращаться ко мне исключительно как к профессору?
— Я не хочу к этому привыкать, потому что ты мой отец. Маску держу и довольно, — буркнул Гарри, словно маленький.
— Возможно, тебе было бы проще, — после тихого вздоха заговорил Северус, — если бы учился не в Хогвартсе, а, скажем, в Дурмстранге. Как и многие другие дети Пожирателей. Мы все отталкивались от своего прошлого, сами учились в Хогвартсе, и своих детей отправили теперь уже в стан врага. Стоило раньше об этом задуматься.
— Нет, дурмстрангцы мрачные как на подбор, — поморщился парень. — По-моему, это не столько школа, сколько армия. И потом, здесь ты за мной присматриваешь. Хоть одна родная душа. И не вяну от тоски.
— Вянуть от тоски тебе никто не позволяет. И не позволили бы. Ты в любой школе отыскал бы приключения на свою голову. И, я уверен, нашёл бы подходящих друзей в Дурмстранге. К тому же, без наказания за поимку смог бы изучать тёмные искусства.
— Марволо объяснит их мне гораздо лучше, — усмехнулся Гарри, всё ещё обнимая родителя. Торопиться было некуда, а нежностей хотелось много. — У него больше терпения. Рассказывать сразу куче народа — очень утомительно.
Об этом он мог сказать по себе. Натаскивать однокурсников накладывать на себя защиту, оказалось делом непростым. К каждому требовался индивидуальный подход, и на каждого тратилось много времени. Поверхностного изучения недостаточно. Осваивать тёмные искусства лишь наполовину — невозможно, если волшебник не желает для себя неприятные последствия. В этом и заключалось отличие светлой магии от тёмной.
— Конечно, — чуть усмехнулся Северус и отстранил от себя сына, погладив того, явно недовольного таким поворотом, по затылку. — Милорд даёт тебе те знания, которые и в Дурмстранге не изучают. Не говоря уж о Хогвартсе. Даже я боюсь представить, каким ты станешь волшебником, когда достигнешь совершеннолетия. Твой потенциал раскроется на все сто процентов. Сила возрастёт.
— До этого ещё далеко, — улыбнулся Гарри.
Все возлагали на него огромные надежды, которые хотелось оправдать. Но путь к этому лежал через множество прочитанных книг, массу освоенных знаний и испытаний всего, что можно испытать. Никто не говорил, что будет просто. И он это понимал. Потому был готов к любым трудностям.
========== Тренировка ==========
Первый учебный месяц Гарри учился и тренировался, выкладываясь вдвое, а то и втрое больше обычного. В этом изнурении находились свои плюсы. Во-первых, изучение новых заклинаний. Во-вторых, работа над своим телом. В-третьих, больше времени проводил с отцом. Однако и без минусов не обошлось. Задиры гриффиндорцы, безбашенные личности, что не боялись словить мелкое, несильно вредящее проклятье, старшекурсники, смотрящие косо, не считая слизеринцев, с которыми декан провёл поучительную беседу, девицы, которые вдруг воспылали к нему любовью, не меньше фанаток Крама, и директор. И если студентов можно было как-то отшить — с директором возникали трудности.
От всего этого дурдома спасало уединение, где Гарри отдыхал или же отрабатывал изученные недавно чары-заклинания. Защиту удалось отточить, но стал отставать в атакующих заклинаниях.
Ходить к озеру мало кто любил, поэтому в поисках удобного места для занятий парень направился именно туда. Ранним утром тишь да гладь, запах свежести, прохлада — то, что нужно для быстрого пробуждения и дальнейшего разогрева. Вот только пройдя ещё немного, Гарри в удивлении вскинул брови. Он не услышал никаких звуков заклинаний, последующего шума от него и не почувствовал никаких потоков магии из-за купола, который не пропускал ни единого звука, но увидел знакомого старшекурсника, прибывшего гораздо раньше его. Личностью оказался никто иной, как Виктор Крам. В спортивном костюме тот кружился по своеобразной арене, разбивая заклинаниями двигающиеся манекены, которые ещё умудрялись атаковать в ответ.
