— Марволо, ну твою ж… Я тут стараюсь, отдаю дань традиции, а ты! — Гарри сделал вид, что обиделся, но в это никто бы не поверил из-за весёлой улыбки. — А шептать свои желания на ухо я буду, когда окажемся в постели. И ты не ответил.

Прежде чем дать ответ, мужчина, будущий министр магии, шлепнул наглого мальчишку по ягодице. И на ошарашенный взгляд пояснил:

— Гадкая привычка с Дурмстранга, дорогой. Мой супруг должен выглядеть достойно, не выражаясь, будто невоспитанный оборванец.

— Я опомнился и оборвал ругательство в последний момент, так что не надо. Я стараюсь, — ехидно ответил парень, а после решился на дикую выходку — взяв Марволо за руку и поднеся к губам, он приоткрыл рот и надел им кольцо на палец.

Подобная выходка вызвала желание повторно шлёпнуть по попе, но в этот раз не в целях воспитания. Глаза, в которых полыхнул недобрый огонёк, послали по коже парня приятные мурашки и окатили жаром ниже живота. Только Марволо мог ТАК смотреть на него. Одним взглядом и раздевая, и раскладывая на своём столе, и выбивая из него весь дух вместе с похабными стонами.

— Кто будет нас венчать? И когда? — будничным тоном поинтересовался Гарри, прикусив губу, так и напрашиваясь на жаркие поцелуи.

— Найдём человека, что проведёт магический брак. Только так и никак иначе, мой дорогой. Быть связанными, так не только по документам, но и самой магией. А когда — решать не только нам. Для начала стоит рассказать твоим родителям.

— Вот сейчас мне страшно, — нехотя признал парень.

У него не было ни малейшего представления, как они отреагируют. Два года прошло, как они вместе, а ни мама, ни отец с дядей, не знали правды. Только друзья в курсе.

Смешно ли, но первым его раскусил Артур! После тех признаний Гарри, когда они, учась в Дурмстранге, решили друг друга получше узнать, с выпивкой за компанию, он дал подсказку. А на церемонии вступления в ряды Возрожденных, парень увидел «свою копию». Тогда-то он понял, чем был вызван напрягающий интерес Лестрейнджа. И конечно, он не мог не подкольнуть смущенного Гарри. О том, что тот не стал довольствоваться малым и присвоил себе аж Тёмного лорда. Бывшего Тёмного лорда.

А после и другие ребята из Дурмстранга узнали правду. В тот день они все вместе вступали в новую организацию. По большей части они, конечно, работали с Гарри. Как с тем, кто их привёл, и довольно неплохо скооперировались со слизеринцами, так же пожелавшими вступить в новую организацию, узнав, что там есть хорошо знакомый им человек, умеющий вести за собой ещё с юношеских лет.

— Сейчас пойдём сообщать или у тебя дела?

— Назначена встреча на два часа, — Марволо притянул вдруг парня к себе за бедра, так близко, что они соприкоснулись пахом. — Минут тридцать-сорок у нас есть. Если ты, конечно, хочешь. А после встречи — прямиком к родным.

— Не надо. Ты так роскошно оделся, не хочу всё снимать второпях, — с извиняющейся улыбкой ответил Гарри. Один Мерлин знал, как бы он хотел ощутить своего мужчину в себе у этого большого зеркала, но нет, не сейчас.

— Тогда вечером, — не стал настаивать Марволо и оставил нежный поцелуй на приоткрытых губах. — Украду жениха.

— Я уже в нетерпении, — ответил парень и выпустил будущего министра магии из рук. Будет ещё время, когда они насладятся друг другом. А перед этим стоит просидеть в ожидании и немного-много попаниковать, готовя себя к сложному и страшному разговору.

========== Признание ==========

— Хоть бы постыдились, — проворчала Белла, застав деверя и его обожаемого зельевара обнаженными по пояс. — Спальни не хватает?

— Я зачитался в вашей библиотеке, а Рабастан решил сделать мне массаж, — смущённо проворчал Северус. Только Рабастан мог додуматься до того, чтобы начать приставать к нему в библиотеке. А он поддался. Тоже не лучше. — А ты зачем здесь?

— Обещала Цисси поделиться знаниями, что хранятся только в библиотеке Лестрейндж, — ведьма не стала говорить подробности и прошла мимо мужчин. Слушать оправдания одного и видеть наглость второго она не хотела, на них уже злости не хватало. — Если, когда я пойду на выход, вы всё ещё не будете одеты — двери библиотеки для вас закроются навсегда.

Новость о их отношениях стала для Беллатрикс шоком. Хотя возможно, будь Руди жив, она не стала бы злиться и отгораживаться от них целых полгода. Деверь заслужил того, чтобы кто-то его окольцевал. Но временами милующаяся по всем углам парочка вызывала у неё приступ раздражения. А причина до боли проста. Она одинока. Она тоскует. И немного завидует тем, кто счастлив со своей второй половинкой.

Подойдя к нужному стеллажу, ведьма пальцем провела по корешкам книг. Высшая руническая защита, что и требовалась сестре, была где-то в этом отделе. Тёмно-синего оттенка, если память не изменяла. И пока она вела пальцем, до слуха донёсся тихий, до боли родной голос, отчего она дернулась и резко обернулась.

— Милая?

— Рабастан? Клянусь, если ты так шутишь…

— Ты меня выпорешь, знаю. И я согласен, — с хитрой усмешкой заявил голос тем самым тоном, который она так хорошо знала и любила.

Идя на него, почти не дыша, Беллатрикс добралась до… портрета. Ранее он был пуст. То, что когда-то было портретом отца Рудольфуса, тот уничтожил. Он пустовал многие годы. А сейчас Рудольфус смотрел на неё, с той самой улыбкой, и разрывал сердце ведьмы, которое только-только перестало кровоточить после ужасной потери. Она закрыла себе рот руками и громко всхлипнула. Из глаз потекли слезы, что она не могла контролировать.

— Не плачь, моя валькирия. Я всё равно остался с тобой. Может, не в той ипостаси, как был, но хоть так, — улыбался ей Рудольфус в меховой одежде, с мечом в руках и в толстых перчатках. Именно в таком образе он хотел быть запечатлён всегда.

Сквозь всхлипы и еле сдерживаемые стоны, что рвались из груди в преддверии настоящего рыдания, Белла издала истеричный смешок, растягивая губы в улыбке, и закивала головой. Сложно перестать лить слезы и найти успокоение, видя любимого человека после всего… в виде портрета. Именно поэтому он просил вернуть тело домой. Чтобы часть его магии, что не ушла за грань вместе с душой, впиталась в дом и он смог вернуться. Ведьма подошла ближе и дрожащей рукой коснулась рамы.

— Я самый счастливый человек на свете. Потому что моя жена оплакивает мой уход, — сказал Рудольфус, сам едва сдерживая слёзы в голосе. И как жаль, что он не мог её обнять…

— А ну заткнись, ублюдок! — совсем неожиданно взъярилась Белла. Слова покойного супруга подействовали на неё разрушительно, как огонь для пороховой бочки. — Ты не имел права оставлять меня одну! Слышишь, Лестрейндж?! Не имел! Я полгода восстанавливалась после твоей смерти! Я не спала ночами и не могла нормально есть! Я почти утонула в безумии! А теперь ты появляешься здесь! Я тебя сожгу, Рудольфус!

Мужчина на портрете встал на колени, словно сдаваясь ей. Как оно часто бывало.

— Мне жаль, что я сделал тебе больно. Но я там, где должен быть. Дома. Как любой уважающий себя маг. И теперь мне придётся ждать. Прости, милая, но ты тоже не бессмертна. А значит, спустя много-много лет, окажешься на портрете хозяев этого дома. И я буду ждать, когда этот день настанет.

Ярость и боль, что так ярко вспыхнули в душе, лишь усилились. Белла закусила дрожащую нижнюю губу до крови, ощутив вспышку боли, и сжала руки в кулаки от бессилия. А ноги… они перестали держать. Она упала на колени перед портретом супруга и сгорбилась, словно на неё свалили огромный валун. Ждать. Только это им и остается. Ждать, чтобы воссоединиться вновь. Любовь безумной ведьмы… тоже безумна. Полгода она проклинала день, когда равнодушие к супругу сменилась на вспыхнувшую страсть и сильную любовь. Самое сильное чувство на свете стало её камнем, тянущем ко дну. Петлей на шее, что затягивалась сильнее с осознанием утраты.

— Белла, как там наш Гарри? — попробовал отвлечь её портрет мужа, не лишённый чувств и понимающий эмоции своей жены. Он бы не выдержал на её месте.