Оковы, что сдерживали мощную магию, завибрировали. Ярость, охватившая тёмного лорда, была столь же огромна, как и накопленная магическая энергия. Но при ослабленном теле она могла выйти из-под контроля и заполонить разум, который подвергался насилию долгое время. Глаза тёмного мага налились кровью, а его ненависть, при взгляде на светлого волшебника, ощущалась буквально на физическом уровне.

Упустить этот шанс Дамблдор не мог. Не имел права. Он был обязан хоть как-то облегчить неподъёмную миссию Невилла. Он сможет сделать тёмного лорда уязвимым. Одним коротким движением палочки, бывший директор Хогвартса отрезал своему пленнику палец, на котором было кольцо.

Марволо стискивал зубы, чтобы не быть ещё более жалким, чем есть уже. В битве с Древним он терял руку, но не позволял себе тогда кричать, терпел сквозь невыносимую боль. Но сейчас… ослабленный, без магии, с яростью, что затмевает разум!.. не мог сдержаться. Не мог себя контролировать.

Поспешно содрав с обрубка кольцо, Альбус использовал одно из сложнейших заклинаний, что было способно восстановить даже отрубленную конечность. Он не монстр, чтобы оставлять измученного пленника истекать кровью.

— Эти оковы… не удержат мою мощь, — на парселтанге стал шипеть тёмный маг, не замечая, как перешёл на другой язык, — как только я освобожусь — ты пожалеешь, старик. Я голыми руками вырву гнилое сердце из твоей груди и запихну в глотку.

На жуткое шипение Дамблдор старался не обращать внимание. Боль, которую он нанёс человеку, отзывалась эхом в душе. Он знал на что шёл. Знал, что делал. Но грызущий стыд было не унять.

Послышались приближающиеся шаги, которые были знакомы Альбусу. Невилл не пожалел ноги и сам спустился по лестнице на пять этажей вниз. Ключ от лифта был только у хозяина дома.

— Сэр? — тихо позвал Невилл, опасаясь проходить дальше в тёмные камеры.

Он кожей чувствовал неприятную, тёмную ауру, витающую в воздухе. По собственному желанию ни за что и никогда не спустился бы в подобные места, но Дамблдор готовил его к встрече с Тёмным лордом. Писал в письме и говорил лично, вчера вечером, посетив их дом, что тёмный маг схвачен в плен.

Новость не просто удивила, она обескуражила. Невилла столько лет готовили к тому, что он должен сразиться с великим тёмным колдуном, чьё имя до сих пор боятся произносить… Трудно смириться с тем фактом, что Волан-де-Морта загнали в ловушку. И что сейчас он на время лишён своих магических сил. Это ли не возможность покончить с ним раз и навсегда?

Невилл одно не понимал — почему Дамблдор медлит? Неужели ждёт, что именно он должен положить конец жизни Волан-де-Морта, идя по пути пророчества?

— Я тебя ждал, — тяжело оперевшись о заботливо подставленную руку парня, Дамблдор вышел из камеры и сел на лавку напротив неё.

Стоило бы подняться наверх, чтобы не обсуждать важные вещи здесь, перед лицом врага, но Альбус чувствовал сильный упадок сил. Тесный контакт с таким сильным тёмным магом опустошал его морально и физически.

— Взгляни на эту вещь, — попросил он, держа кольцо в руке, но не давая его Невиллу. Он и так почувствует, незачем прикасаться к настолько тёмной материи. Даже ему, Альбусу Дамблдору, не по себе держать чужой крестраж голыми руками. Частица души, заточенная в кольцо, чувствовала враждебное к себе отношение.

— От неё исходит бешеная, мрачная энергетика, — высказал своё видение и ощущение Невилл, рискнув провести диагностику, как учили родители. — Что это, сэр?

— Крестраж. Если говорить вкратце — это предмет, содержащий в себе часть души мага, благодаря чему тот может сделать себя бессмертным, — доступно для понимания, рассказал Альбус, но слов было мало, чтобы выразить настоящую силу опасного предмета. — Вернее сказать, физическая оболочка умрёт, но благодаря крестражу будет возможность воскреснуть вновь. Наш знакомый создал не один такой предмет. Как минимум три. Точно сказать, к сожалению, не могу. Вот почему я не могу убить его прямо сейчас.

Теперь все вставало на свои места. Невилл слушал Дамблдора с возрастающим шоком и не мог оторвать взгляд от ужасной вещи, которая буквально делала волшебника бессмертным. И эта вещь — причина, почему Тёмного лорда не убили сразу. Они не сотрут его с лица земли, только лишат физической оболочки. Он сможет вернуться. Не сразу, могут пройти десятилетия, но вернётся…

— Как же возможно разорвать свою душу? — важный вопрос, вертящийся в голове, Невилл никак не мог заглушить в себе. Он не понимал. Кто в трезвом уме способен собственноручно калечить себя… свою душу?

— Если для тебя нет ничего святого, даже человеческая жизнь, проще простого, — заверил Альбус. — Именно так оно и работает. С помощью убийства. Оно раскалывает душу. Но до тех пор, пока все её части на месте, ты ещё можешь остаться собой. Стоит извлечь кусочек — и прежним никогда не станешь. Однако несмотря на очевидный плюс, крестраж увечит мага по всем фронтам.

— Он… монстр, — выдохнул Долгопупс, не переставая поражаться тому, на какие злодеяния был способен Тёмный лорд. Он вздрогнул от голоса пленника, на которого даже взгляд поднимать опасался.

— Дамблдор, — обратился удивительно спокойным тоном Волан-де-Морт. И это после пыток. После пережитой ярости и боли. — Кажется, ты забыл упомянуть о собственном крестраже. Что скажешь на это, светлейший?

— Ах ты… — Альбус серебристой фурией вскочил с лавки, игнорируя упадок сил, и схватил за грудки тёмного мага — Откуда ты узнал? Отвечай! — шипел он, прикладывая пленника головой об стену пару раз. Голубые глаза полыхали яростью, какой ещё никто и никогда не видел.

А Тёмный лорд засмеялся. Его смех был пропитан злорадством, ликованием и безумием. И оковы, сдерживающие магию, вновь завибрировали. Мужчина ощущал, как их сдерживающий эффект ослабевал. По одному из браслетов уже пошла мелкая трещина.

— Что, старик? — не обращая внимания на боль, на то, что голова готова расколоться надвое, и по затылку явно течёт кровь, Марволо оскалился, смотря на перекошенное от ярости и страха лицо старого волшебника. — Не нравится, когда твои грязные секреты раскрывают? Что твой золотой мальчик скажет на это? Великий светлый волшебник пренебрег жизнью невинного маггла, чтобы обезопасить свою задницу.

— Считаешь меня убийцей? И будешь прав. Я не горжусь этим. Но, во всяком случае, я избавил его от страданий, после того, как с ним поигрался один из твоих неуравновешенных соратников! — несдержанно прокричал Дамблдор и брезгливо оттолкнул тёмного мага, с трудом вставая на ноги. — Было больно отнять жизнь даже у одного человека. А скольких ты бессовестно убил в погоне за бессмертием? Каким чудовищем надо быть, чтобы заставить своего сына сделать то же самое? Про твои игрища с ним я вообще молчу, — поморщился Альбус. Тот подсмотренный половой акт он долго не мог выбросить из головы. При одном лишь воспоминании бежал мороз по коже. Подобные извращения мог сотворять только Тёмный лорд.

— Ты в самом деле считаешь, что Гарри мой сын? — зацепился за последнее Марволо и его взгляд ожесточился. Ненависть окатила мощным потоком. — В самом деле, старик? Даже мыслей не было о том, кем на самом деле являлся мальчик?

Дамблдор нахмурился, не понимая того, что услышал.

— Когда парень попадал в переделки, ты не стеснялся приходить в мой кабинет и трепать нервы в огромных количествах. А теперь отказываешься от своего отцовства? И это при том, что оно очевидно?

— Не очевидно, — презрительно фыркнул тёмный волшебник. — Этот мальчик — главная причина, почему я оставил кровавый путь. Но он мне не сын.

— Вот как? Что ж… мне плевать на ваши взаимоотношения. Того, что я увидел — достаточно, — с трудом держась за решётку камеры, Альбус вышел и снова сел на лавку. Когда злоба остыла, упадок сил снова взял своё. Но у него было важное дело. — Невилл, мальчик мой, посмотри на меня.

Весь недолгий разговор между светлым и тёмным волшебниками, парень находился в ступоре и отказывался верить в услышанное. И сейчас, когда Дамблдор обращался к нему… он не мог. Реакция наставника давала понять, что Тёмный лорд не лжёт. Невилл всегда считал бывшего директора идеалом. Могущественным волшебником, который готов биться до последнего, чтобы уничтожить зло в их мире. Но теперь… чем он отличается от сидящего в камере зла?