Услышав его, орденовцы негодующе выругались. Все были согласны с тем, что такое стал бы проворачивать только Пожиратель. И ведь как изящно провернул дело, стервец! Прикрывался тем, что ценит своих людей. Такому сложно не поверить.
— Но согласитесь, в отличие от Фаджа он поступил честно, — после недолгого, возмущенного и тихого переговора между собой, своё слово вставил Ремус Люпин. — Тот случай с амулетами показал его истинную, алчную натуру. Толстоватый вернул народу потраченные деньги и заменил поломанные артефакты на более сильные и прочные.
— Кстати об этом, — добавила Нимфадора, согласная с выводами супруга, — в министерстве открылся отдел артефакторики.
— Её ведь и в школе преподавали целый год, дети рассказывали, — нахмурился Артур Уизли. — Пока не убрали Лестрейнджа с должности.
— Верно. А теперь в Хогвартсе планируют открыть эту дисциплину официально и с самых низов. Есть мнение, что народ бы не стал покупать плохой товар, если бы разбирался в качестве. Что ни говори, а артефакторики как таковой никогда не преподавалось. Отличить стоящую вещь от подделки только мастера в состоянии.
— Однако, если преподавать это всем — много качества тоже не станет. Это будет практически фабричное производство. В итоге, само слово артефакт будет обесценено. Они превратятся в самые обычные висюльки. Как брошь на лацкане.
— Такое не обесценится, Кингсли, — нахмурился Люпин. — Я лично не считаю плохим возможность каждого волшебника обучить азам, а в дальнейшем, если будет желание создавать что-то своё — подойти к делу с профессиональной стороны и стать в будущем мастером.
— А созданные предметы будут валяться на полках, будучи никому не нужными, ведь каждый сможет сам создать себе всё, что ему надо, — не согласился Кингсли, однако спорить не стал. — Меня больше волнует, что Толстоватый начал сильно наседать на сектор контроля недвижимости. Он явно собирается что-то строить, но все планы держатся в жесточайшем секрете.
— Соглашусь, — кивнула Алиса, — Толстоватый темнит. И доверяет слишком узкому кругу людей.
— И все эти люди…
— Пожиратели. Но опять же, никаких прямых доказательств у нас нет. Просто знаем как данность, — проворчал Фрэнк Долгопупс.
Именно этим и отличались древние фамилии — их никогда нельзя было уличить напрямую, даже точно зная об их причастности. Благодаря этому большая часть Пожирателей смерти до сих пор остаются безнаказанными. За их прошлые деяния каждому должно светить по несколько лет в Азкабане. Если не пожизненно.
— А что есть у нас конкретного на Пия? — поинтересовался Дамблдор, уже прикинув свой план.
— Мы пробовали установить за ним слежку, — решил признаться в не совсем честных целях Кингсли. — Но сукин сын чист. В подозрительных местах замечен не был, работает усердно, на благо страны, даже по личной жизни не найти грязных секретов.
— Сложно что-то найти, когда он едва ли не живёт в своём кабинете, — фыркнул Фрэнк. — Что не неделя, то новый свод. Хренов трудоголик.
Собравшиеся в холле волшебники ещё долго могли перемывать косточки новому министру, но нужно было действовать. И действовать как можно скорее, пока новые законы не поставили чистокровных на пьедестал.
— Есть неплохая мысль. Власть министра держится на народном уважении. И нам придётся сыграть грязно — уничтожить репутацию Толстоватого так же, как Фаджа. Репортёры сделают своё дело по нашей наводке. Многого не нужно. Хватит доли сомнения. Людская молва всё сделает сама со временем, — поделился Дамблдор. — Если у вас есть планы, как сделать ещё лучше, прошу, излагайте. Я буду только рад продумать все варианты, чтобы наконец получить успех.
— Есть более радикальные меры, — после недолгой тишины, в которой каждый размышлял о плане бывшего директора Хогвартса, Кингсли решил поделиться своими мыслями. — Прижать Толстоватого. Застать врасплох, напоить сывороткой правды и выведать у него все планы.
— Эта идея мне не нравится своей слишком сильной грубостью. Но это не означает, что я против, — неожиданно для всех согласился Дамблдор. Идея была откровенно грязной, но он понимал, что в такой ситуации придётся запачкать руки. — Можно так сделать, но сперва всё же заставим его понервничать за свою репутацию. И когда мы этим выбьем его из колеи — пойдём в лобовую.
— Остальные молчат, — вновь заговорила Нимфадора, когда оглянулась и не увидела больше никого, кто мог бы ещё что-то предложить.
На сегодняшнем собрании удивительно мало человек входило в беседу. Большинство слушали. Особенно это касалось новеньких.
— Думаю, молчание можно считать за согласие. Если же нет, давайте проголосуем. Кто за идею Альбуса Дамблдора? Поднимите руку.
Руку подняло достаточно много человек, а чуть позже выяснилось, что есть люди, поддерживающие одновременно обе идеи, мысля, что если давить гадину, то по всем фронтам. Чтоб наверняка.
Выслушав всех, Дамблдор принял к исполнению обе идеи. Осталось только одно — назначить сроки, в которые они возьмутся за дело.
========== Тет-а-тет ==========
***Откладывать планы в непростое время, когда каждый день мог преподносить новый закон — непростительно. Дамблдор взял на себя ответственность составить текст для журналистов. Очень тонкий и осторожный. Слишком много людей считало нового министра своим героем. Эта иллюзия была небеспочвенна, приходилось признавать. Сложно уверить народ в том, что человек плох, если тот совершает благо.
Но не невозможно. Достаточно в деталях поведать, чем опасны законы, которые устанавливаются в их стране, и упомянуть о тех делах, что были прикрыты министром. Напомнить об испытанном ужасе, когда по всей Британии прокатилось известие о побеге из Азкабана. Донести до людей, что править страной будут преступники, которых не посадят ни за что и никогда с нынешней властью, потому что глаза будут навечно закрыты. Никто не сможет остановить их, если дать и дальше вершить им своё дело.
Благодаря зелью, что хранился в запасах старого друга, Слизнорта, Дамблдор принял облик другого человека, опасаясь, как бы его не лучший статус в обществе всё не испортил. От лица мужчины, что был не так давно уволен благодаря новому министру, он поведал правду, что скрывается за стальными дверями.
Выпущенная статья дала плоды. По стране начали проходить волнения. И хотя вызваны они были на уровне слухов и пересудов — начало положено. И пусть остались люди, что стояли на стороне министра. Появились и те, кто выказывал подозрение. Этого уже немало. А если дело дойдет до бунта — им не придется применять радикальные меры, о которых говорил Кингсли. Разве что Толстоватый не придумает, как утихомирить народ и отвести от себя подозрения в участии на тёмной стороне.
Имя Волан-де-Морта всё ещё вызывало страх у людей. Однако, не так сильно, как стоило бы. Причина этому проста, от них давно ничего не было слышно. Самая громкая акция — побег из Азкабана. А своё участие в борьбе с вампирами они и вовсе не афишировали широкой округе. Может, оно и к лучшему. Было бы сложно продолжать считать их врагами, если бы все узнали, что именно тёмные приложили руку к уничтожению созданий ночи, терроризирующих жителей.
Так же есть мнение, что именно тёмные виноваты в нападении вампиров, несмотря на потери с обеих сторон. Дамблдор был намерен согласиться с теми людьми. Реддл мог неверно подойти к древним созданиям, предлагая союз, и тем самым спровоцировал восстание. Однако, ни доказать, ни опровергнуть этот факт Альбус не мог.
От тёмных следовало ожидать удара. Молчание с их стороны слишком уж сильно затянулось. Дамблдор призывал каждого к готовности. Словами или же действиями, но они покажут себя, что только подтвердит их участие в политике.
***
В плане деятельности, по указке Тёмного лорда, Пий Толстоватый был почти безгрешен. Уличить его невозможно. И лишь поэтому он не упал под волнами людских сомнений. Смог удержаться у власти и продолжить работу на благо Британии, пусть даже у всех сложилось разное мнение по этому вопросу.
