Вскоре голова начала прекращать крутиться волчком. Стало существенно легче. Можно наложить согревающие чары на лавку, а то ведь в самом деле отморозит себе всё драгоценное.

После применённой магии, Артур мог сесть нормально, но не стал. На корточках ему было удобно, ноги спортивные, сильные, ничего не затекало. И по привычке он достал нож, поиграться.

Порой Гарри ловил себя на мысли, что Артур таким образом успокаивает свои нервы. Сам он тоже имел подобную привычку — теребил кольцо с частицей своей души.

Обоим трудно оказалось прервать молчание. В компании, или же на тренировках, оно давалось гораздо легче. Не так смущало. Положение спас ещё один человек, решивший устроить себе прогулку. И этим человеком оказался молодой профессор — Виктор Крам.

— Добрый день, Гарри, Артур.

— Здравствуй, Виктор, — радостно поздоровался Гарри, помня, что Крам разрешил ему называть себя по имени вне учебного времени. По старой памяти. — Тоже вышел подышать?

— Лестрейндж, ты не прихирел? — задал больше риторический вопрос Артур, стоило отойти от ступора. Он, конечно же, обучался с Крамом, когда тот был их возраста, а сам Артур ещё мелким спиногрызом, но не позволял себе, и никто другой такого не позволяет, обращаться к профессору, пусть и молодому, без должного уважения.

— М?

— Перед тобой профессор стоит, а не студент.

— Не стоит, Артур, — остановил мрачного парня Крам. — Гарри — мой старый друг. Нас многое связывает и я сам позволил ему обращаться к себе без формальностей в свободное от учёбы время.

Охреневшее лицо Артура так и просилось в рамочку. Вопросы читались невооружённым глазом: Когда успел семнадцатилетний парень стать другом их профессора? Что их связывает?

— Рад оказанному доверию, — искренне поблагодарил Гарри, дорожа этой дружбой.

— Что же вас связывает? — всё-таки спросил парень, перестав крутить в руке нож.

Одним взглядом спросив разрешения у Виктора и убедившись, что тот не против, Гарри ответил:

— Участие в Турнире трёх волшебников. Виктор представлял родной Дурмстранг, а я участвовал от Хогвартса.

События трехлетней давности. Артур помнил, как всех семикурсников тогда собрали, что желали участвовать в Турнире, и как не повезло тем ребятам при подготовке к экзаменам в другой школе. Другой стране. Более того, они всё лето провели в родной школе, практику сдавая именно здесь. Крам входил в их число.

— Присаживайтесь, профессор, — пригласил молодого мужчину парень, который так и продолжал стоять, а после обратился к Лестрейнджу. — Тебе ведь на тот момент было четырнадцать. Каким образом ты оказался участником?

— Подбросил своё имя в Кубок. И он меня выбрал. Вероятно, почуял силу. Мне удавалось справляться. А благодаря, ныне профессору, Краму, я изучил много новых вещей, — отсалютовал Гарри. — У Виктора уже тогда были задатки преподавателя.

— Ни в коем случае, — тихо посмеялся мужчина, изволив присесть по другую сторону от Лестрейнджа. — Объяснял, как мог, и считал, что это до безобразия глупо передано. А ты понимал только потому, что с мозгами дружил.

— Брось. Если бы ты не умел рассказать, хоть какие мозги имей — фиг бы я что понял. Так что, будь у нас алкоголь, я бы за тебя выпил, — улыбнулся Гарри, понимая, какой странный комплимент сморозил. — Правильно тебя назначили. Главное, чтобы самому нравилось.

— Я, пожалуй, пойду ждать Келли, — влез в их милую беседу Артур, которая резала ему слух. Не мог он слышать, как Лестрейндж спокойно разговаривает с профессором, словно они давние друзья. Хотя почему словно? Оно так и есть.

— Бывай! — попрощался с ним Гарри, а после тихо засмеялся. — Теперь этот парень меня ещё больше возненавидит. Вконец борзею!

— Артур очень темпераментный и вспыльчивый парень. Завести с ним дружбу непросто, — задумчиво проговорил Крам, глядя в сторону ушедшего студента. — Но я бы не сказал, что у вас плохие отношения.

— Наедине очень плохо общаемся. А вот в компании вполне прилично, — буднично сказал Гарри. — И я не спросил, как тебе твоя работа? Сверху не давят?

— Прежде чем я отвечу, — хмыкнул с усмешкой Крам и поймал взгляд парня, — что ты подразумеваешь под «сверху»?

— Старшие коллеги, директор, кто там ещё у вас?..

— Ах, об этом, — мужчина вскинул голову и прикрыл глаза. — С коллегами хорошие отношения. Они знали меня ещё студентом и уже тогда я подавал надежды. Одно их расстраивает — загубленная карьера ловца. Расстраивает даже больше, чем меня самого. Я не постесняюсь сказать, что среди них были мои фанаты. А уж моё участие в турнире как их обрадовало. «Победа была так близка, но её вырвал из твоих рук сопливый, четырнадцатилетний школьник!» — цитата нашего директора.

— Прости, — смущённо простонал Гарри, на тот момент совершенно не думавший, как отреагирует директор школы, где учился старый друг. На тот момент он думал только о победе, которой умудрился подставить одного из лучших студентов Дурмстранга. — Надеюсь, он тебя не травил? Не удивлюсь, если я ему теперь, как кость в горле.

— Нет. Директор не говорил, но видно было невооруженным глазом — он хотел себе такого студента, как ты. В четырнадцать лет сражаться наравне с выпускниками других школ — ты был настоящим бриллиантом Хогвартса. И он злился именно потому, что ты «на другой стороне». Представь, как он обрадовался, когда узнал, что ты желаешь обучаться, пусть и последний свой год, в нашей школе.

— Этого я не знал, — Гарри зарумянился от похвалы. Даже собственный директор не относился к нему с таким восторгом. За исключением отца. — В любом случае, я очень рад, что мы с тобой сдружились и время не растащило нас наглухо.

— Могло бы, на самом деле, — грустно улыбнулся Крам. — У меня почти не было свободного времени, письма были редкими, я уж не говорю о невозможности встретиться. Но у судьбы свои планы. Ты оказался здесь, в Дурмстранге. Я очень рад, что ты теперь часть нас. Пусть и на год.

Чего Гарри не ожидал, так это легких объятий. Крам очень сильно изменился, став профессором. Угрюмость его и неразговорчивость исчезла. Он стал будто бы… мягче. И более открыт. Не ответить на объятия было бы преступлением. Тем более на объятья Виктора.

— Я тоже рад быть здесь. Особенно, когда ты тут.

Их общение проходило удивительно, да и до этого встречи были приятными, что возвращали их в прошлое. В приятные воспоминания трехлетней давности. Для полного баланса не хватало Флёр. Поиграли бы они в снежки сейчас…

— Помню как мы засыпали тебя снегом и смеялись, — высказал свои мысли вслух. — Но не помню кто из вас вырастил букет орхидей у меня в волосах.

— Флёр конечно же, — как само собой разумеющееся ответил Виктор. — Я был самим воплощением зимы и должен был быть погребён под снегом. Наша милая Флёр — воплощением весны. А ты маленький рыцарь, который боролся за её честь.

— Которую ты поругал клубничными пятнами! — хохотнул Гарри. И хотя прекрасные воспоминания были омрачены падением и последующим пребыванием в лазарете, он вспоминал моменты с «противниками» с огромным теплом.

— А вот и профессор!

Раздавшиеся голоса, принадлежащие явно детям, и один особенно громкий, который обратил внимание всех, прервали беседу двух волшебников. Виктор первый обернулся, заметив своих ребят, с которыми проводил тренировку каждую среду, пятницу и субботу.

— Добрый день, сэр! — почти хором поздоровались мальчишки разных возрастов, от одиннадцати до четырнадцати. Голоса многих все ещё были тоненькие.

— Привет, ребята, — улыбнулся им Крам. — Искали меня?

— Да! Мы готовы! — наперебой сообщили мальчишки.

— Спасибо за беседу, профессор, — учтиво поблагодарил Гарри, соблюдая формальности, чтобы не смущать младших.

— До встречи, Гарри.

Нагулявшись на свежем воздухе, Лестрейндж пошёл обратно в школу, решив посетить столовую и взять перекусить внеурочно. Хотя бы салатом. Холод неожиданно поднял аппетит с колен. И оказалось, что не он один проголодался. Школьные приятели сидели на своих местах, что-то горячо обсуждая.