Дуэль началась с навешивания щита. Грюм с извечным «постоянная бдительность» втолковал им обоим непреложный принцип. А дальше пошли разрушения. Ограничений на стихийные заклятия профессор Скортезе не ставил, их можно было применять. Вопрос стоял лишь в мощности. На некоторые из заклинаний не стоило тратить свои силы, всё одно, половина этих сил пропадёт из-за поглощения, поэтому Гарри создал призрачную огненную змею, немедленно размножившуюся, и пустил трещины под ногами Долгопупса. Себя же окружил дополнительным щитом, на случай, если в него полетит что-нибудь мощное.

Невилл не растерялся — быстро отпрыгнул от места разрушения и использовал режущий хлыст, стоило ощутить вибрацию на поставленной защите. Пока змеи пытались проломить невидимую стену, он рассекал воздух, в надежде зацепить хоть одну, пока те не разрушили щит.

С последней их дуэли Невилл усилил навыки, в особенности защитную форму. И хлыст освоил! Будь змеи настоящими, точно бы были устранены. Гарри добавил ещё несколько заклинаний — огненную волну, удушающий ветер и несколько подножек.

Ход был за гриффиндорцем.

Но тот сумел обойти повторный натиск. Помнил, как поступили с его сокурсницей, ударяя по самому слабому — ногам. В бой со стихией огня вступила стихия воды, которая затушила огонь, и тут же обратилась в лёд.

Долгопупс поразил своим умением накладывать стихию. Гарри едва не подставил себя под удар. Чудом сумел вернуть сосредоточенность и избежать участи быть пронзённым множеством сосулек. Таким, чёрт его подери, можно убить, и неважно, что защита арены поглощала половину силы!

Поставив очередной щит, теперь возвращающий любое действие отправителю, Гарри поджёг в следующий миг пол под ногами Долгопупса и использовал осколки льда, рассыпавшиеся по полу после блокирования. Поднял вихрь из льда, пламени, и кусочков потрескавшегося пола. Это умение было смехотворно простым для всех слизеринцев, кто посещал тренировки и был старше четвёртого курса.

— Остудите свой пыл, парни! — донёсся до обоих грозный тон профессора. И это впервые, когда он повышал голос и был так недоволен. Но, как не странно, ещё не вмешался. Лишь словесно.

Парни ходят по тонкому льду, но ни один ещё не соскользнул. Слова про остудить пыл Гарри решил использовать буквально. Возвести небольшую баррикаду изо льда не составило труда. Раз уж противник его так наловчился на водной стихии, умея не только «плескаться», но и морозить — он ответит тем же.

Что гриффиндорцы, что слизеринцы, приходили к единогласному мнению о лидерах на последней битве. И пусть видели их способности ранее — сейчас они не могли оставаться спокойными, не могли не восхищаться и ужасаться тому, что творили пятикурсники. Что не сравнится с показанным ранее.

Никто, ни Гарри, ни Невилл не хотел отдавать победу, воспринимая всё всерьёз. То, что свершалось на глазах двух враждующих факультетов, говорило однозначно. Это не экзаменационная дуэль. Это война.

Гарри наворожил «снежки с сюрпризом». Большие комки льда летели в Долгопупса прямой наводкой, и когда корка спадёт — покажется огненная начинка. От таких «пирожков» любой щит начнёт истощаться из-за воздействия разнополярных стихий и постоянного поглощения удара.

Невилл стал сдавать позиции под сильным давлением. Чтобы выстоять, приходилось затрачивать куда больше магических сил, чем он изначально планировал, хотя и всё рассчитал. Потихоньку начинала подступать паника. Проиграть, истощить себя и не вытянуть последний этап, показать себя ещё большим ничтожеством, чем есть сейчас. Подставить своих… снова…

Щиты Долгопупса падали, и оба дуэлянта это видели. И если для одного это был источник страха, другой воспринимал это как хороший знак и продолжал давить. Но аккуратно. Пусть магическая ёмкость Лестрейнджа была немаленькой, но и не бездонной. Исполнение разнополярных заклинаний било не только по щитам противника, но и по собственной концентрации. Переключаться за доли секунды с природы одного заклинания на другое — весьма и весьма непросто.

Последние заклинания и снежные снаряды окончательно разрушили щит Долгопупса. Гарри не мог не признать, тот продержался неприлично долго под шквалом, что обрушился на него. Защитные чары Лестрейнджа не выдержали бы такого без длительной и изматывающей подпитки.

Чувствуя победу, что была так близка, Гарри испытал слишком сильную уверенность в себе и прошляпил контрольный, полный ярости и ужаса, удар. Долгопупс словно подпитку взял из воздуха, испытал дикий адреналин и пустил заклинание такой силы, что Гарри не смог себя защитить. Щит на возврат урона оказался слишком слаб перед такой силой, не сберёг.

Парень получил сильный удар в грудь, который сломал бы ему ребра, если бы купол не поглотил пятьдесят процентов мощности. Тело подверглось знакомому чувству неконтролируемого полёта в потолок. Невидимый купол, в который он влетел, по ощущениям оказался, как деревянный шкаф. Плюс, свалился Гарри на пол с двухметровой высоты. Дыхание перехватило, грудь заболела от удара, лёгкие требовали воздуха, но боль едва давала делать вдох, почти мучительно отзываясь в рёбрах.

Последний удар Невилла мог бы переломить ход в его пользу. Силы Лестрейнджа таяли, он почти дошёл до своего предела. Но не сдался. Он использовал стихию земли, которая рухнула на гриффиндорца огромным грязным сугробом и похоронила заживо. Такой странный, но однозначный финал.

— Закончили! — громко провозгласил профессор Скортезе, помогая Долгопупсу выбраться из земли с помощью заклинания, и в обычном физическом плане Лестрейнджу, подавая руку. — Мистер Долгопупс, никаких ран? Как вы себя чувствуете?

— … Отвратительно, — честно признался тот, не придя до конца в себя после… случившегося. Он избавлялся от земли, которая была практически везде, и руки его тряслись после пережитой дуэли. — Но я не пострадал.

— Мистер Лестрейндж, как вы?

На слова не хватало дыхания, делать вдох приходилось через силу. Гарри так и не ответил. Только махнул рукой, чтобы показать, что в норме. Настолько, насколько можно было быть в норме, после изнуряющей дуэли и мощного удара по диафрагме. Ему требовалась передышка. Утомление било по всему телу, но ноги держали, и на том спасибо. Да и надёжные руки профессора помогали скоординировать себя в пространстве. Страшно подумать, какая зверская дезориентация ждала бы его, не поглоти защитный купол половину мощи заклинания Долгопупса.

— Делаем перерыв, ребята, — услышал голос мужчины над своей головой и ощутил, как его уже придерживают за плечи. — И кто-нибудь, позовите мадам Помфри.

Школьная медведьма явилась через две минуты, будучи неподалёку от места проведения занятий. Как оказалось, двадцать минут назад директор попросил её отправиться к кабинету защиты и подежурить на случай каких-либо серьёзных травм. Она быстро обработала царапины, синяки и подозрения на растяжения всем, кто в этом нуждался.

А как только мадам Помфри покинула кабинет защиты, профессор Скортезе угостил всех студентов сладеньким. И приятно, и энергию восстановит. По старой-доброй привычке, Гарри сперва понюхал полученную пластинку шоколада на предмет посторонних веществ, и убедившись, что таковых нет, с аппетитом откусил кусочек. Не только питательно, но и вкусно.

Многие разделяли его мнение. Кроме, разве что, девушек, что посадили себя на строгую диету, отказавшись от сладкого. Три таких леди нашлось. И одна из них слизеринка. Разубеждать их никто не стал. Никому не было до этого дела. Поголовно все были заняты тем, чтобы прийти в себя. Кому-то после перенесённого, кому-то после увиденного. А также стоило морально подготовить себя к третьему этапу. Пошло обсуждение, кому какое чудовище достанется. Варианты самые разные. И точно студенты знали одно — противник даётся по уровню силы и подготовки.

Когда боль в груди утихла, Гарри стал перебирать в голове мощных тварей и пытаться предугадать, какой достанется именно ему. В обсуждение Драко и Блейза он не включался, хотя они озвучивали самые разные теории. От безобидных, но превосходящих числом тварей, до оборотней и троллей. Вряд ли их будут подвергать такой опасности. С троллем ладно, лично Гарри не чувствовал проблем, они здоровые, под три-четыре метра ростом, но только этим и вызывают страх, и если под рукой что-то тяжелое есть. В остальном же — тупы. Обхитрить их не составит труда.