Думая о настоящем, Гарри настраивал себя исключительно на позитив, когда отправлялся на вокзал. На этот раз самостоятельно, попрощавшись с родными дома. Мама его задавила в прощальных объятьях, да и дядя не отставал. Весельчак.

Подумать только, каким замечательным он стал. Гарри хорошо помнил времена, когда был совсем маленьким, и магию чувствовал намного сильнее, умея уже тогда определять, как волшебник к нему относится и что чувствует. Рудольфус всегда его отвергал. Относился с холодом. Да и вообще опасался. Гарри очень сильно грустил по этому поводу, тогда ещё считая его отцом. Вскоре планка роли ослабла, он смог считаться дядей и со временем стал относиться к нему гораздо теплее, как к родному. Неясно до сих пор, с чем связаны столь разительные перемены, и разбираться Гарри не хотел. Его устраивает то, что есть сейчас. У него чудесная семья.

Уже в поезде Лестрейндж смог переключиться на друзей. Те приятно удивили, будучи вместе. Сидели как можно ближе друг к другу, держались за руки.

— Ребята-а? — протянул Гарри с довольной улыбкой и сел напротив, устраивая Нагайну на своих коленах.

— Привет, — первый поздоровался Драко, подняв свободную руку. Улыбался так открыто, и так довольно, что невольно заражал радостью. Блейз молча кивнул, так же довольно улыбаясь и гладя Драко по руке.

— Сгораю от нетерпения, давайте же! Рассказывайте! Я переживал за вас.

— Как видишь, — Малфой демонстративно поднял их руки. А вместе с тем откровенное счастье в глазах. Верный признак того, что всё прошло, как нельзя лучше. — Отец долго, конечно, упирался, и грозил нам с матерью, но кровь Блэков взыграла. Мама такое устроила… я до сих пор в восхищении! Тётю Беллу напомнила в тот день.

— Нам ехать несколько часов, — Гарри удобно устроился на диване, собираясь слушать с полным и безраздельным вниманием. — А заняться нечем. Я жажду подробностей. Вперёд.

***

Нагнетающая атмосфера усилилась после второй половины каникул. Драко остался один, без поддержки кузена, а главное, без поддержки Блейза, что ударяло по сердцу сильнее всего. Надежда на счастливое будущее с ним была, теплилась в душе, но сильный ветер, в лице отца, стремился потушить этот огонёк. Любые доводы о браке по согласию упрямо им игнорировались, он постоянно получал противопоставление с выгодой, уважением и чистокровностью.

Откуда в отце столько ослиного упорства? Драко совершенно не мог понять! И что даст ему брак с чистокровной девушкой, помимо сохранения этой самой чистоты? Да ничего! Семья «невесты», по сравнению с ними, может показаться бедной. Забини в плане богатства их превосходили. Но этот факт почему-то уходил от обозрения отца!

Спустя пару дней он, наконец, нашёл в себе смелость в глаза заявить, что брак с мужчиной не одобряет ровно потому, что он с мужчиной. А от дальнейших слов, про позор рода, уши сворачивались от отвращения.

— Давай к сути дела, — Драко нашёл в себе наглость прервать монолог отца, не в силах и дальше терпеть то, как его и Блейза поливают откровенным дерьмом. Голос звучал холодно, с едва сдерживаемой ненавистью. — Ты отменишь вынужденный брак?

— Если ты до сих пор полагал, что я передумаю и сделаю по-твоему, то ты наивен и непроходимо глуп, Драко, — с ледяным ядом в голосе процедил Люциус. — Я больше не вижу смысла это обсуждать. Больше не подходи ко мне со своими глупыми просьбами.

— Ты портишь мне жизнь, и думаешь, я буду молча стоять в стороне?! — вслед ему крикнул парень, будучи на грани. Довольно с него терпеть. Столько дней! Одно сплошное напряжение и страх потерять вновь вспыхнувшую надежду на счастье с дорогим человеком. — Как бы не так! Я не мама, и не женюсь на человеке, которого не люблю!

— Перебесишься и остынешь. Я был на твоём месте, и ничего. Как видишь, не умер, — холодно ответил Люциус, так и не повернувшись к нему лицом. — И ещё, до возвращения в школу из дома ты больше не выйдешь. Твой пыл надо обуздать.

Последний шанс оставался… Чего Драко боялся, но, чувствуя отчаяние, выкрикнул, с силой сжимая руки в кулаки:

— Я отрекусь от рода Малфоев!

Люциус медленно обернулся и в глазах его горело откровенное презрение.

— Многие могут лишь мечтать о том, чтобы стать частью нашей семьи. А ты так легко бросаешься своим единственным сокровищем по праву рождения? Вот уж, что имеем — не храним. Допустим, ты это сделаешь, в силу своей юношеской импульсивности. И с чем по итогу останешься? Дом, деньги, покровительство — всё это будет для тебя закрыто. Думаешь, кто-то будет тебя содержать? Смешно.

— Будет по первости, — собрав последнюю волю в кулак, страх перед отцом сидел в парне с детских лет, и он боролся с этим до последнего, смело смотря в ледяные глаза. — Но я сделаю своё имя. Сам. Без твоей поддержки. Без громогласной фамилии.

— А ты знаешь, что Уизли тоже когда-то пытались сделать себе имя сами? — сама фамилия в доме Малфоев звучала издевательски, и Люциус это особо подчеркнул. — Много ли у них получилось? Ты учишься с их рыжими крысятами и видел результаты. Устраивает?

— Наш род когда-то сделал себе имя. Почему я не могу отречься от него и сделать собственное? А ещё, — злобно добавил Драко, окончательно сбросив с себя оковы страха, как и уважение к отцу, — я могу напомнить, как один полукровка поставил на место всех чистокровных, в том числе твоего отца, и сделал себе великое имя. Такое, что его до сих пор опасаются произносить. У него не было ничего. И кем он стал сейчас?

— Думаешь сравниться с Повелителем? — прошипел Люциус, будто боясь, что его услышат. — Ты считаешь, что у тебя есть возможность добиться столько же, сколько добился он, и сколько добилась наша семья за несколько поколений? — глава рода терял терпение в бестолковой полемике. — Без кната в кармане, ты помрёшь от голода в первой же канаве, как собака, понимаешь ты это или нет?!

— Люциус! — крик Нарциссы раздался как гром, среди ясного неба. Он был наполнен гневом. Ведьма поднялась к родным и лицезрела не слишком приятную картину. Материнские инстинкты включились на полную мощь — она встала между супругом и ребёнком, прикрывая последнего собой. — Как смеешь ты так разговаривать с нашим сыном?

— Я пытаюсь вразумить его. Тебя бы тоже стоило, чтобы не потворствовала его сумасбродным желаниям! — ответил Люциус после секундного удивления. Обычно жена не вмешивалась так настойчиво. Она предпочитала тихое влияние.

— Вразумить путём оскорбления? — красивое, не испорченное годами, лицо исказилось от злости. — Сумасбродные желания летят с твоего языка. Как увидел связь сына с молодым человеком, мгновенно решил его женить на первой же попавшейся чистокровной девице. Ради чего? Собственной прихоти? Боишься быть опозоренным? Не придется. Мы не магглы, в нашем мире лояльно относятся к однополым парам.

— К однополым парам относятся лояльно? Не смеши меня, Нарцисса. У Яксли был брат, уважаемый человек, книги писал, почти в Визенгамот попал. А потом куда делся? Вспомни! Сбежал в глушь со своим любовником. Потому что его на смех подняли. Вспомнила? Сам Яксли его терпеть не мог за это.

— С тех пор прошло почти пятнадцать лет. Многое изменилось, дорогой, — обращение, всегда мягкое, женщина буквально выплюнула. — Я не потерплю оскорблений в адрес Драко и не позволю тебе презирать его выбор.

— Мы и без того были к нему слишком лояльны, Нарцисса, а нужно было держать в строгости! — сурово ответил Люциус. — А то вырос наглым, своенравным и слишком много себе позволяет. Как Лестрейнджи, — фамилию глава рода произнёс с заметным отвращением.

Упоминание семьи сестры, и её саму в частности, пусть и без явного указывания на человека, Нарцисса не стерпела. Достав волшебную палочку, она направила её на супруга и лишила того голоса, перед этим стандартным заклинанием отобрав его палочку, ловко перехватывая в воздухе.

— Довольно, Люциус. Ты переходишь все границы. Ищи способ вернуть себе голос, как хочешь, но я его тебе не верну, пока не покажешь своё извинение и не примешь верное решение.