— Да, — коротко и по существу ответил парень, зная, что только это могло их связывать.

— Ну и? — мужчина отложил свои дела и откинулся на спинку шикарного кресла, что выглядело до безобразия удобным. Гарри и сам бы с удовольствием на таком откинулся, но сейчас не до его хотелок. — В чем мой сын успел тебе нажаловаться? И что ты можешь сделать?

Небрежность, с которой Люциус говорил о родном сыне, вымораживала Лестрейнджа до глубины души.

— Если коротко, то рассказал, что вы саботировали его отношения и прибегли к шантажу наследством, тем самым причинив ему много боли. А я хочу это исправить. Считаю, цель вполне благородная.

— Цель благородная? — переспросил Малфой с глумливой улыбкой. — Ну да, конечно. Позорить наш род связью с мужчиной — очень благородно со стороны Драко.

— Вы можете хоть сколько говорить про позор рода, но какой в этом смысл, если родной сын страдает? Судить, конечно, не мне, я ничего в этом не понимаю, — чуть саркастично ответил Гарри, очень стараясь выбирать правильные слова. На языке вертелись гораздо более дерзкие выражения. — Но родитель, заставляющий родную кровь страдать — позорит себя сам. Не находите?

— Я нахожу лишь одно — что ты дерзишь мне, мальчик, — мужчина перешёл на предупреждающий тон, и взгляд его ожесточился.

— Хотел бы — начал сразу, — не согласился Гарри.

Дядюшка не хотел, чтобы его тыкали носом. При этом настоящей дерзости он ещё не видел. И всё же, соскочить с темы Гарри не дал. Он пошёл по другому пути — попытался воззвать к сочувствию:

— Сейчас мы говорим о Драко. Мы практически жили бок о бок, и я видел, что ему больно. Он старался не показывать этого, но я не слепой. Вы тоже. Наверняка видели, что ему плохо. Вас это устраивает?

— Более чем, — Малфой не поскупился на жестокие слова. — Любовь эта ни к чему хорошему не приведёт. Перебьётся, да успокоится.

Не показать, что в ужасе от таких слов, далось Гарри очень тяжело. Очки спасли его от несдержанных эмоций.

— А к чему хорошему приведёт то, что он сейчас страдает? К чему хорошему приведёт его женитьба на человеке, которого он будет всю жизнь ненавидеть? Что это даст?

— Брак по расчёту — дело обычное в чистокровных семьях, Гарри. Драко не первый и не последний, кто проходит через это. Мой брак с Нарциссой был по расчёту. Твоя мать вышла за Рудольфуса не потому что любила его, их брак был по расчёту. Стерпится — слюбится.

— Не буду говорить за тётушку, но мне кажется, она бы обиделась, если бы услышала, что она для вас «стерпится-слюбится». Тогда вопрос, как знающему, — вам приятно от такого брака? Не говорите, что так было нужно, что вы привыкли, или ещё что-то в этом духе, — сразу уточнил Гарри. — Вам приятно состоять в таком браке?

— В том-то и дело, мальчик, — Люциус выпрямился, а затем и вовсе поднялся. — Поначалу кажется, что это несправедливо. Какое право имеют родители влезать в нашу жизнь? Делать так, как им выгодно. Но с возрастом приходит понимание, и просыпаются чувства. Моя жена предана, и её чувства искренни. Как и мои к ней. Это пришло со временем, когда казалось, что никогда такому не бывать.

— Чудо, что вы дожили до момента, когда ваши чувства проснулись. Доживают далеко не все, и вы это знаете намного лучше меня. И что хорошего вам дал этот брак?

— Достаточно, — прервал эти расспросы Малфой. — У меня нет времени на то, чтобы ещё что-то объяснять. Драко женится на девушке, которую мы нашли для него с Нарциссой. Разговор на этом окончен. Ты можешь идти.

— У вас есть ещё сорок минут, насколько я осведомлён, — ответил ему Гарри, не покидая кресло.

— И я не намерен оставшееся время тратить на тебя. Покинь мой кабинет.

— Грубо, дядя. Очень грубо, — Гарри лениво встал и направился к выходу. Высокомерный, бессердечный ублюдок не заслуживал того, чтобы разговаривали с ним по-хорошему. Но он сдерживал себя. — Я почти обижен. Пойду поплачусь Драко.

Пару лестных слов в свой адрес Гарри начисто проигнорировал. Паясничал он специально, ибо родственник начал раздражать. И не будь он отцом Драко — Гарри снял бы очки. Пришлось заставить себя успокоиться. А когда он добрался до комнаты брата, осторожно постучал.

— Я не хочу никого видеть, — раздалось раздражённое по ту сторону. — Уходите, кто бы из вас двоих там ни был.

— А третьему можно? — спросил Гарри с хитринкой. Уж его Драко должен впустить. И действительно, дверь открылась быстро. На лице кузена читалось искреннее недоумение.

— Что ты здесь делаешь?

— На мозги капать пришёл. Твой отец не выдержал моей компании, — ехидно ответил Гарри. Грусти он не позволял взять вверх. Да, его приход к Драко означал, что он не справился. Но ещё не вечер. Так просто он не сдастся.

— Зачем ты вообще к нему приходил? — скривился, словно в отвращении, Малфой-младший. Он не хотел, чтобы кузен вмешивался. Кем теперь его отец будет считать, думая, что он, Драко, нажаловался, не найдя выхода, кроме как заставить брата поговорить за себя, надеясь, что этим они оба изменят решение главы рода.

— Пытался переубедить. И сделал много неприятных открытий в процессе. Но ещё не сдался.

— Ха, ты удивлен? — неприятно оскалился Драко, падая на постель, уже смятую от его недавного лежания в ней. Рядом лежали фоторамки, на которых был запечатлен он с Блейзом, или же один только Блейз. Убирать их парень не стал. Он не стеснялся перед кузеном. — Отцу плевать на всё, кроме себя и своего рода, который, ни в коем случае! — опозорить нельзя. Но чем плоха моя связь с Блейзом? Он чистокровный, а не грязнокровка. Вот, что непростительно в нашей семье. Смешение чистой крови с грязной.

— Якобы позорно тем, что он парень, вот и всё. Ответ на этот вопрос твой папаша мне уже дал, — процедил Лестрейндж, полностью разделяя отвращение кузена. — А то, что в чистокровных семьях инцестом не брезгуют, так это в порядке вещей.

— Есть такое, — не стал отрицать Драко и вдруг похлопал по постели. — Иди сюда.

Не самая обычная просьба, с учётом того, что они и без того живут в одной комнате. Но Гарри лёг рядом. Драко вовремя успел убрать фоторамки, на одну Гарри точно мог лечь. Парень взглянул на неё, прежде чем скрыть у себя на груди — на ней Блейз смотрел сначала удивлённо, не сразу поняв, что его снимают, а после игриво улыбнулся и подмигнул.

— Ты сказал, что не сдашься. Возникает вопрос, что ты ещё задумал?

— Твой отец не единственный актёр на этой сцене. Я попробую поговорить с твоей матерью.

Раскрыть карты для Драко можно. В конце концов, он тот, ради кого Гарри старается. Сложно сказать, пошёл бы он на всё ради Блейза… Но ради Драко — однозначно.

— Ну да, удачи, — кисло улыбнулся блондин. — Думаешь, я с ней не пытался поговорить?

— Что ты ей говорил? — поинтересовался Гарри. — Хочу прикинуть.

— Да, кажется, всё успел перебрать, — откладывая фоторамки, Драко перевернулся на бок. — И к жалости взывал, и условия ставил, и пытался её поставить на своё место, и все без толку. Мне кажется, она просто слушается отца и не хочет идти против его решения, даже если сама не согласна с браком по расчёту. Так что не знаю, получится ли что-то. Даже если мы как-то её уговорим, не факт, что она повлияет на отца.

— Двое лучше одного, я в любом случае попробую. А пока, угости чаем. Я как вернулся с поезда, ещё ничего не ел, — смущённо попросил Гарри.

— Спаситель чужих отношений, — насмешливо фыркнул Малфой, принимая сидячую позу. — Крипс!

— Что желает юный господин?

— Чай на две персоны и что-нибудь лёгкое на закуску. Побыстрее.

Домовик исчез так же быстро, как и появился. И в комнате с его уходом повисло молчание. Гарри собирался с мыслями, думал, что лучше будет сказать, пытался просчитать варианты. Дядюшка наверняка пожаловался на то, что его, бедненького, пытали, и тётя уже может ждать его, готовая к обороне. Отчасти это хорошо, не придётся юлить.

— Никогда не умел играть в шахматы, - вылетело быстрее, чем Гарри успел подумать, что сказал. И Драко посмотрел на него весьма странно, прежде чем ответить: