– Не бойся…
– Что?
– «Мы – как трепетные птицы… мы – как свечи на ветру… дивный сон ещё нам снится… да развеется к утру…»
Его глаза распахиваются.
– Что?! – челюсти сжимаются.
– Это «Пикник».
– Я знаю.
Мы зависаем. Секунды идут, люди идут…
– Олег! – Татьяна. – Телефон!
Протягивает ему трубку.
Снова сбегаю.
Не чувствую, что он дёрнул меня по работе. Чувствую его досаду, что не может зафиксировать происходящее, что оно вытекает из его рук. И беспокойство, давящее в мою спину. Привыкай, Зверь… По-другому не будет.
Глава 22 – По-другому не будет
Стол у Ожникова непобедимо завален. Поэтому мы сидим по-турецки на полу на каремате и едим из коробочек запечённые в кляре острые морепродукты прямо руками, запивая соком. Ну не умею я пользовать эти палочки! Костя ловко ловит ими китайскую лапшу. Ну как?? Скармливает порцию мне. Вкусно!
Волосы мешают, и я быстро плету две косицы и закрепляю их цветными резиночками.
Колечки кальмаров… Ммм…
– Лопай, детка, лопай… – стебётся Чеширский. – Ровняй мордашку с попой!
– Тихо мне тут! – хихикаю я, отбирая у него самую большую креветку.
– Как показывает практика, данное заклинание сильно корректирует аппетит моделей. И оставляет самое вкусное мне.
– Так то моделей! – пародирую его манеру говорить, поднимая вверх палец. – А я – ассистент.
Заглядывает Олег.
– Ожников, Костя – вниз. Коллекцию привезли. Проверьте по накладной.
– Женьку не трогай, – проходит мимо Олега Ожников. – Первый раз за сутки ребёнок ест.
Ребята выходят, и мы остаемся одни. Он стоит в дверях, сложив руки на груди и опираясь плечом на косяк. Сложно сбежать.
Я чувствую его вибрацию. Он хочет поговорить. Но этот разговор должен случиться у него с Крис, а не со мной.
Мне хочется говорить с ним о чём угодно, кроме того, о чём хочется ему.
– Садись?.. – киваю ему на каремат.
– Спасибо, я не голоден. И здесь, напротив, есть неплохой ресторан.
– Ресторан – это долго и дорого! А ты потратил все мои свободные деньги на кроссовки, – улыбаясь, ставлю ему ещё разок прививку на будущее от несогласованных со мной вливаний.
– Это был подарок, Женя. Ты неправильно повела себя в этой ситуации, поставив в неловкую меня.
– Мой ВТУ сломан! Откуда мне знать, как правильно? Я делаю так, как чувствую.
– Может, тогда стоит довериться в таких вещах мужчине?
– Чужому? Нет.
– Но… – и я опять чувствую, куда он хочет идти в этом разговоре.
– Никаких «но». А то, что произошло… Это ничего не меняет в статусах. Это… просто моё самоисследование.
– Самоисследование? – с вызовом прищуривается на меня.
– Как узнать свою природу, если не «войти в огонь»?
– Борхес… – цокает он, закатывая глаза. – Серьёзно? Борхес в семнадцать?
– Восемнадцать…
– Семнадцать и тринадцать месяцев.
– Ну и что? Ты не читал Борхеса в свои семнадцать?
– В двадцать. Единственный на курсе.
– А что ты тогда читал в семнадцать? Дюма?
– Леблана, Дойла!
– А Гессе? «Бисер»?
– Позже.
– Де Сада? Мазоха? – улыбаюсь я.
Игнорирует. Глаза улыбаются.
– Может, мазо потяжелее? Андреева?… – поднимаю я бровь.
– Не нужно тебе читать Андреева, Женя, читай Булгакова.
– Булгаков – это любимое из детского! – смеюсь я. – Андреев – когда жизнь становится вдруг слишком забавной, и пора возвращаться в ад.
– Что ещё любимое из «детского»? – улыбается.
– Много… «Идиот», например, Библия, Старый завет, Стивен Кинг… Фрай!
– Посмотри «Догвилль», думаю, останешься в восторге.
– Ты остался?
– О, да.
– Обязательно посмотрю!
Хмурится.
– Олег Андреевич расстроен моим выбором литературы? – выразительно облизываю я пальцы.
– Нда… – сам с собой. – Она слушает «Пикник», читает Борхеса, пахнет так, что стафы начинают заискивающе скулить… и… да… хочет «массаж» в четыре руки.
– Она такая! – улыбаюсь я.
– А ещё ей семнадцать, и она невинна.
– Восемнадцать…
– Семнадцать и тринадцать месяцев.
– Это у тебя такой блокирующий якорь? Работает?..
Молчит.
Ребята возвращаются и падают со мной рядом.
– Чёрт… остыло уже всё… – недовольно ворчит Ожников. – Андреич, купи нам микроволновку!
– Столовую не организовать? – скептически.
– Лучше бар!
Переводит взгляд на меня. Его настроение меняется на тяжёлое.
– Поела?
– Да.
– Тогда вперёд. Тебя люди ждут.
– Чего сразу не сказал?! – подскакиваю я.
– «Ребёнок» был голодный.
Люди, дела, телефоны… Ноги подкашиваются, и я падаю на уютный диванчик Крис. Никуда не поеду… Всё равно через три часа вставать. А если останусь здесь – целых четыре! В гримёрке есть душевая… И всё необходимое у меня с собой в рюкзаке.
Я засыпаю…
Мне снится волшебный трамвай из Фрая. Я привычно покидаю на нём эту реальность. И я не одна в нём.
Олег.
Мы на разных рядах.
Но по-другому ведь не будет…
Глава 23 – Правила игры
– Ты на Фесте будешь?
– Нет, я дежурю в агентстве.
– Подожди. Я ведь дежурю!
– Нет, – сжимает челюсти Данила. – Олег сказал, что ты нужна на Фесте. Дежурю я.
– Ясно…
Меня в известность не поставил. Почему?
Хотя… Целый день стараюсь с ним не пересекаться. Возможно, поэтому.
Сегодня приезжает Крис, и можно будет расслабиться.
– Есть хочу… – жалобно хныкаю я.
Последний раз ела вчера под «присмотром» Олега. Сегодня только кофе.
– Заедем?
– Некогда.
– В бардачке шоколад.
– Ты же не ешь шоколад.
Открываю бардачок. Мой любимый, молочный с цельным фундуком.
– Это для тебя.
– Даня… Спасибо! Расплачусь кофе.
– Не надо расплачиваться, Жень. Сходи со мной на день рождения к другу? Послезавтра.
Только открываю рот, чтобы вежливо отказать, как звонит его телефон.
– Да? Да. Нет. Едем, скоро будем, Олег, – стреляет в меня он взглядом, скидывая вызов. – Такое ощущение, что он тебя контролирует.
– Он всех контролирует. Это нормально.
Тормозим у агентства. Данила выходит, открывает мне дверь. То, как он берёт меня за руку, сильно отличается от того, как делает это Аронов. Его пальцы неуверенные и не хотят отпускать мои. Вытягиваю руку.
– Жень… Ты пойдёшь со мной?
– Дань! – взмахиваю я руками, тормозя его. – Мы коллеги.
– Женя, я о чём-то неприятном тебя попросил?
– Да нет… Но очевидно, Дань, что ты хочешь перейти на более близкие форматы общения, а я не могу. Поверь, пожалуйста, на слово – ничего разумного, приятного или хотя бы терпимого из этого не выйдет. Ни для тебя. Ни для меня. Мы испортим отношения!
– Почему?
– Потому что… – я начинаю рисовать руками в воздухе, подыскивая нужные слова. – Потому что под этим милым в рабочей обстановке костюмчиком спрятано много всякого треша и неадеквата, который я выгуливаю в нерабочее. Ходить в костюме человека ещё и в выходные – это слишком для меня!
– Ты говоришь какую-то чепуху, – улыбается.
– Нет, это ты слышишь чепуху! А я использую метафору из «Донни Дарко», чтобы объяснить тебе, почему «нет».
– Это всего лишь день рождения!
– Дань! Что я там буду делать?
– Пообщаешься с моими друзьями.
– Да о чём?!
– О чём хочешь.
– Хочу о Тангенциальной Вселенной и стратегиях манипуляторов по отношению к живому проводнику! – вызывающе поднимаю бровь.
– Что мне нужно сделать, чтобы ты пошла? Почитать твоего «Донни Дарко»?
– Не почитать. Понять, Данечка! Что практически невозможно из твоей сборки вселенной.
– А Аронов, конечно, понимает!
– Да при чём тут вообще Аронов?! – хватаюсь я за голову.
– Ну Жень…
– Данила! Тормози. Укушу.
– Женя? – голос Олега за моей спиной.
Мне хочется поцеловать его взасос. Без всяких «мальчиков-девочек». Просто из человеческой благодарности, что спас меня от этого бесперспективного разговора до того, как я по-настоящему щёлкнула зубами на Даню. В его руках кофе, а в моём рту очень приторно от Даниного шоколада.