— Я не хочу отпускать тебя, — усадив ее на свои бёдра прошептал он в ухо, нежно касаясь губами разгоряченной кожи.

Вздох так и застрял в горле Бель, а его рука на талии заставляет ее внутренности сжаться. Другая рука покоится на открытых ногах девушки. Глаза его изучают изгибы тела, не жадно раздевая, как это делали другие мужчины, а будто бы нежно поглаживая.

— Но ты не хочешь меня, — выдыхает она, а его рука на ее бедре застывает.

Юнги ухмыляется, направляя взгляд в ореховые большие глаза. Нежно берет ее руку, поглаживая большим пальцем тыльную сторону, и с осторожностью кладёт на выпуклость в штанах. Бель удивленно моргает, не сдерживая вздоха. Он возбуждён. Она чувствует под ладонью пульсацию твёрдой мужской плоти. Закусив губу, поднимает взгляд к его лицу.

Она такая маленькая и беззащитная в его руках, такая податливая и манящая, что Юнги не может сдерживаться.

— Прости, что врал тебе.

Подхватив ее под ягодицы, он встаёт с кресла, направляясь к кровати. Бель цепляется за его шею, плечи, запускает пальцы в чёрные волосы, отливающие серебром в свете Луны. Они мягкие, шелковистые, как она и представляла.

Потянувшись к нему, оставляет нежный поцелуй на шее. От нетерпения и желания он утробно рычит, сжимая руки на округлых ягодицах девушки сильнее, так что пальцы «тонут» в ее невероятно мягкой коже.

Нежно положив жену на кровать, он закрывает глаза, сглатывая слюну. Древние инстинкты пробудились в нем. Кажется, он не чувствует ни рук, ни ног, а разум объединился с сердцем, «выкрикивая» немедленно обнажиться и взять ее, непременно так, чтобы насытиться сполна. Впервые ему хочется знать, как будет звучать ее голос во время эйфории, во время того, как она будет выкрикивать его имя все громче и громче.

Но имеет ли он право? Все это время он всего лишь либо игнорировал ее, либо причинял неприятности и боль. Он даже Хосоку позволил захотеть ее, претендовать на неё.

Опущенные руки сжались в кулаки. Он злится. На самого себя.

Бель, увидев эту борьбу, села на кровати. Такая же борьба идёт и внутри неё. Но она не может отрицать то, что хочет этого мужчину, хочет своего мужа. Так сильно. Хочет, чтобы она пахла им, а он ею. Чтобы все знали, чтобы Лиен знала, что он принадлежит ей одной.

Она обвила пальцами широкое запястье, слегка потянув на себя. Юнги все же открыл глаза, рассматривая сидящую у его ног женщину, желанную женщину.

И он подчинился ее зову. Сбросив всю одежду, он заглянул в ее глаза, прочитав в них лишь восхищение и такое же желание.

А когда ее пальцы отпустили струящуюся ткань, позволяя одежде приземлиться на пол воздушным облаком, он притянул Бель к себе, жадно впившись в припухшие губы. Голая грудь девушки приятно щекочет его. Она тихо стонет, прикрыв глаза, поглаживает голый торс Юнги руками.

Тот слегка толкает ее, и Бель падает на кровать, в прохладный шелк, который ничуть не помогает остыть.

Он нависает сверху, внимательно проводя взглядом по вздымающейся груди. Плавные линии; округлые формы груди; затвердевшие от возбуждения соски; рёбра, выбивающиеся из-под кожи; мягкий, но впалый живот; широкие, крепкие бёдра и прекрасные икры ног. Юнги представляет, как идеально она будет обхватывать этими бёдрами его талию, прося войти глубже. С губ срывается стон, а член подрагивает от нетерпения.

Он голоден. Дорожка поцелуев от скул до самого низа живота заставляет ее раскрыть губы от наслаждения.

— Юнги, — выдыхает она, голос слегка дрожит, — Пожалуйста, быстрее.

— Жена, ты такая нетерпеливая, но мне нравится это, — низким голосом произносит он, устраиваясь между ее ног.

Целуя мягкую кожу груди, ключиц, он слегка покусывает.

Бель притягивает его лицо к своему, впивается голодным поцелуем.

Стонет прямо в губы, чувствуя, как он медленно входит.

Юнги отрывается от сладких губ.

— Такая узкая, тёплая, черт… — рычит, кусая ее нижнюю губу.

— У меня несколько лет никого не было, — улыбается Бель, откидывается на подушки, тяжело дыша. Слова ее еле различимы.

Юнги довольно ухмыляется. Эта мысль заводит его ещё сильнее, поэтому движения становятся более активными, быстрыми. Глубокие толчки заставляют мышцы на бёдрах, ягодицах, спине, руках, торсе напряжённо сжиматься. Капелька пота медленно бежит от шеи по позвоночнику. Дракон на спине раскрывает крылья.

— Моя, — выдыхает Юнги прямо в ее губы.

Бель хитро улыбается, отвечая на его поцелуи поцелуями.

***

Утреннее летнее солнце врывается в комнату, отбрасывая тени листьев от растений Бель на спящего мужчину.

Юнги все ещё спит, лёжа на животе. Каждый мускул на руках выделяется. Волосы растрепаны, а губы приоткрыты.

Взгляд опускается вниз. Царапины на плечах и спине вгоняют ее в краску. Они уснули буквально пару часов назад, но Бель почему-то все равно проснулась в обычное время своего пробуждения.

Аккуратно выбравшись из постели, она накинула шёлковый халат на голое тело. Направилась в ванную и тихо прикрыла дверь за собой, стараясь не разбудить Юнги.

Зеркало напротив выдаёт ее глупую улыбку, румянец на щеках и блеск в ореховых.

— Я спала со своим мужем. Я спала с Юнги, — выдыхает она, заглядывая самой себе в глаза. В отражении будто чужое лицо, не лицо Ынбель вовсе.

***

— Пахнет вкусно, — громко произнёс Чонгук, вошедший на кухню.

Мисук приготовила завтрак, но тот уже успел остыть. Похоже, она отправилась за покупками, поэтому Бель «орудует» одна, готовя бельгийские вафли.

— Доброе утро, Гук, — улыбается, помахав силиконовой лопаточкой.

— Юнги уже уехал? Когда выдвигаемся на работу? — хитро ухмыляется он.

— Он все ещё спит, поэтому подождём пока что.

— Хён до сих пор дома? — удивленно спрашивает, откусывая от горячей вафли.

Бель кивает, смахивая вылезший на лоб локон. Когда готовка, наконец, подходит к концу, бодрым голосом напевает победную песню.

— Гук! Я закончила! Можем приступить к поеданию, — смеётся она.

— А я? — все ещё сонный голос за спиной заставляет прирасти к полу.

Бель молчит. Мозг работает судорожно, а сердце стучит в висках.

— Почему ты утром сбежала? — его дыхание опаляет кожу на шее. Юнги подходит вплотную, расставляет руки на столешнице по обе стороны от девушки, тем самым загнав ее в ловушку.

Бель поворачивается к нему лицом. В домашней одежде он выглядит даже лучше, чем в костюме.

— Не хотела тебя будить, — облизывается.

— В следующий раз разбуди, — шепчет почти в губы.

— Бель, я не нашёл этот чертов кленовый сироп. Кто-то выжрал его полностью, — громко жалуясь, входит недовольный Чонгук с клубничным джемом в руках.

Бель вздрагивает, пытается выбраться из объятий Юнги, но тот будто специально не отпускает.

— Гук, ты немного не вовремя, — ухмыляется Юнги, стоя спиной к младшему.

— Вот черт, — смеётся он в ответ, быстрыми шагами вылетая из кухни.

— Юнги, перестань, — шипит она, толкая его в плечо.

Юнги отпускает, громко смеётся, облокотившись на стол и скрестив руки на груди.

— Я не хочу, чтобы на нас тыкали пальцами.

— Но мы муж и жена, и это нормально, если мы занимаемся сексом.

Бель отворачивается, посыпает вафли сахарной пудрой. В сердце почему-то становится неприятно от «занимаемся сексом». Ей казалось, что ночью они занимались любовью, а эти два понятия значительно отличаются друг от друга. Хотя чего она ожидала? Что после бурной ночи, проснувшись утром, он скажет, что любит ее? Бред.

Это был секс. Желанный, отличный секс. И Бель не стоит этого стыдиться.

Подхватив тарелки с «завтраком», она проходит мимо мужа, направляясь к сидящему поодаль за большим столом Чонгуку.

— Можешь налетать, — произнесла она, занимая своё место.

Юнги тоже занял своё. Каждый из них готов признать, что в воздухе витает напряжение.

Бель чувствует, как Чонгук пристально рассматривает то ее, то Юнги.

Молчание приносит дискомфорт.