Мама снова приносит шоколадное печенье, я сразу же забираю мешок в комнату и принимаюсь хрустеть этим рассадником жиров и калорий, пока не съедаю все подчистую. А завтра, когда я встану на весы и испугаюсь, снова начну голодать, – и этот порочный круг повторяется вновь и вновь. Смогу ли я однажды его разорвать? Если бы диеты и спорт давали быстрый результат, все было бы легче, но даже они вгоняют меня в тоску, ведь иногда и две недели голодовки помогают сбросить не более чем пару килограммов. Но что я могу поделать со своим организмом?

Со мной теперь разговаривают только те, кому нужно списать домашнее задание. Конечно же, я даю им свою тетрадь, просто потому, что мне не жалко, а еще я скучаю по общению со сверстниками. Однако одноклассники перестают быть милыми, как только получают то, чего хотят. А я каждый раз будто бы чувствую очередную оплеуху. Быть чрезмерно чувствительной – это непросто в любой ситуации, но ночной кошмар для таких людей, как я – каждый день находиться в обществе, которое тебя ненавидит, но с которым ты так отчаянно пытаешься найти общий язык. У меня нет больше сверстников, с которыми я бы могла поговорить вне школы. Весь мой круг общения – одноклассники, не могу с этим ничего поделать, поскольку мне очень сложно заводить новые знакомства, и в этом причина, почему я так отчаянно держусь за старые привязанности. Привыкать к новым людям – худшее, что я могу представить. Выходить за рамки комфорта – это крайне мучительное занятие, которое требует решительных мер.

Хорошо, что все решает мама.

– Доброе утро – говорит она, заходя сегодня в комнату, каким-то чрезмерно оптимистичным тоном, что меня немного настораживает.

– Дооброе? – протягиваю я слово и с вопросительным видом смотрю на нее.

– После ноябрьских праздников ты переходишь в новую школу – говорит мне мама.

Нужно ли говорить, что меня будто бы по голове ударяют, и первые мгновения я просто пытаюсь осознать, что происходит. После долгого молчания я нахожу в себе силы и произношу: – Подожди, что?.

Надо сказать, что сейчас я учусь в престижной частной школе. В классах – по девять/десять человек, что нетипично для любой общеобразовательной. Однако, как показывает опытный путь, то чем меньше коллектив – тем больше проблем. В маленьком классе жизнь каждого оказывается на виду, всем есть до тебя дело, и хорошо, если бы была подобрана компания единомышленников, а иначе – какие уж тут взаимоотношения и дружба?

Оказывается, что школа, где мне предстоит учиться, находится недалеко от моей многоэтажки. Это заведение не считается лучшим в городе, скорее, даже худшим, но близость к дому и то, что лишь там согласились меня принять в середине года, играет свою роль.

На следующий день мы с мамой отправляемся знакомиться с этим учреждением. Школа встречает нас добродушно. Тут нет шикарного ремонта, да и камер слежения еще даже в проекте не предвидится, но в атмосфере есть что-то располагающее. Ну и первое, что я вижу, это библиотека.

– Хороший знак – проносится мысль в голове.

– У нас в классе 25 человек, но детки хорошие, в большинстве своем – умные, – произносит моя будущая классная руководительница, – блондинка лет пятидесяти, в слегка затемнённых квадратных очках.

Классное помещение поражает меня своими размерами, – кабинеты в прошлой школе были гораздо-гораздо меньше. Я ни разу не видела такое количество парт, и это меня пугает даже больше, чем сообщение о том, что мне придется встретиться с двадцатью пятью незнакомцами. До этого дня еще целых две недели, а столы – вот они, как молчаливое доказательство того, что эта жизненная авантюра скоро станет реальностью.

Я так боюсь оказаться в незнакомой компании с людьми, которые знают друг друга долгие годы и состоят в сложившихся устойчивых дружеских и прочих отношениях. И эти связи складывались на протяжении семи лет… Только интроверты поймут, насколько я сейчас испугана.

Дни проходят как в тумане, я не верю, что моя жизнь скоро в корне изменится. К концу первой недели я забываю о том, что видела семь дней назад, все кажется какой-то иллюзией, а реальность – вот она, с ребятами, которые знать меня не желают, но, тем не менее, нуждаются в моих знаниях. Я гордо сижу за первой партой, потому что унижаться – не мой стиль. Я всегда сохраняю внешнюю невозмутимость, и пусть в душе ревут бури, я не показываю, что меня что-то как-то задевает. Вы можете сказать, что мои отчаянные попытки восстановить отношения – как-то не очень вяжутся с концепцией гордости, но я всегда знаю грань. С одной стороны, я могу забыть про все, ради дорогого мне человека. С другой, я всегда тонко ощущаю, где стоит нажать на «Стоп». Так вот. Я останавливаюсь и не собираюсь больше оживлять мертвые дружеские отношения, тем более что дружескими они были лишь с моей стороны.

Я с детства читала книги, полные доброты, гуманизма и человечности. В попытках брать пример с «Тимура и его команды», с Гули из «Четвертой высоты» да даже со святой троицы – Рона, Гарри и Гермионы, – наверное, я задала для себя слишком высокие планки для человеческих взаимоотношений. Существует ли настоящая дружба? Я так в этом сомневаюсь. Слишком много боли и слез принесли мне отношения, которые, как предполагается, должны были даровать мне поддержку и успокоение. Я всегда пыталась чем-то помогать, быть нужной, находиться всегда рядом, только никто этого не видел или принимал за нечто должное.

Примерно с такими мыслями я упаковываю свои вещи в конце отведенных мне двух недель, находясь в нелюбимых школьных стенах. В классе тоскливо и одиноко – одноклассники, точнее, уже бывшие одноклассники, сейчас на выходном, ну а я… Просто ухожу по-английски. Сумку со школьной формой – на одно плечо, рюкзак со сменкой – на другое, пару тяжелых пакетов в две руки и прощай, моя милая альма-матер, надеюсь, больше никогда не увидимся.

Выходные проходят в суетных попытках подобрать модный наряд на мой несколько округлившийся силуэт, – регулярные заедания стресса дают о себе знать. Что я ни надеваю, – из зеркала на меня смотрит жирный поросенок, а не красивая леди.

– Ничего, с понедельника на диету – обещаю я себе в сотый раз. Самое интересное, что я действительно каждый раз держу свое слово, но терпения хватает так ненадолго… Один срыв и ненавистные килограммы возвращаются еще в большем количестве.

– Ненавижу свой организм, и тело свое ненавижу – в очередной раз гневно думаю я.

В итоге, отыскиваю в шкафу серую юбку, которая, вроде как, скрывает мой живот и даже придает видимость талии. Белая блузка и туфли на небольшом каблуке завершают мой завтрашний образ.

– Доченька, ты просто прелесть! – говорит мама, увидев меня.

Проблема в том, что для них, я имею в виду – искренне любящих родителей, мы всегда будем самыми красивыми и лучшими. Но дети обычно не верят этим комплиментам, прислушиваясь к тому, что думают о них сверстники или случайные незнакомцы. И эти мнения иногда бывают уничтожающими. Морально я всегда готова к тому, что меня назовут толстой, но слышать это каждый раз – мучительно. А хуже всего то, что слова незнакомцев ты всегда принимаешь за единственную правду, а то, что говорят родители – за сладкую ложь.

Понедельник. Я не сплю всю ночь, ворочаясь с боку на бок и стараясь хоть чуточку подремать. Сильнейший стресс преследует меня всю дорогу до школы, ноги подкашиваются, а воздуха совершенно не хватает. Наверное, так выражается паническая атака, я читала о них. Утешаю себя тем, что в школе все-таки будут знакомые лица, ведь наш город – такой маленький, их там просто не может не быть. Пусть даже не в моем классе. Я надеюсь, что кто-нибудь просто ободряюще улыбнется мне и скажет, что все будет хорошо.

Задержавшись на секунду перед белой деревянной дверью, я чувствую, что отступать уже некуда, и распахиваю ее. А в следующую секунду будто бы оказываюсь в хаосе. По меньшей мере, пятнадцать пар глаз оборачиваются, чтобы посмотреть на меня. Я замираю, натягиваю улыбку и произношу: «Привет!», тихонько проходя к вешалке, чтобы снять пальто.