Бессонница нередко мучила меня и прежде: я пила различные травяные чаи и даже одно время экспериментировала с медикаментами, но, к счастью, постепенно сон нормализовался сам по себе, и я почти не вспоминала о проблемах с засыпанием. Я старалась по возможности не засиживаться допоздна и не сбивать биоритмы ночными бдениями, и пусть мне не всегда удавалось придерживаться строгого графика подъема и отбоя, приступы бесцельных шатаний из угла в угол практически сошли на нет. Между тем, Джулс был ярко выраженной «совой», и лучше всего ему работалось именно по ночам, но в первые годы после переезда в столицу он был вынужден ежедневно подниматься ни свет, ни заря, с неимоверным трудом продирая глаза и сквозь зубы кляня весь мир за несправедливое устройство. Сейчас Юлиану уже не требовалось измываться над организмом, и периодически он ложился с рассветом, если, конечно, у него не было запланировано срочных дел на утро. Джулс уделял немало внимания зарубежному опыту в обучении детей иностранным языкам, и потому вел активную переписку на тематических форумах и в группах социальных сетей, но внушительная разница часовых поясов приводила к тому, что наиболее интересных собеседников из отдаленных точек земного шара приходилось «ловить» исключительно среди ночи. Юлиан мечтал пройти стажировку в Англии, окунуться в языковую среду и несколько месяцев пожить рядом с носителями, но пока его заветная мечта упиралась в финансовый вопрос: Инесса впала бы в бешенство, узнав, что ее бывший муж внаглую смеет раскатывать по заграницам вместо того, чтобы отдавать последнюю копейку на содержание Олежки. На мой непредвзятый взгляд Джулс спокойно мог бы поднапрячься и воплотить в явь свои давние чаяния без ущерба для сына, однако гипертрофированное чувство то ли ответственности, то ли вины неизменно вынуждало моего мужа откладывать реализацию своих планов на неопределённое будущее. Инессе всё-таки удалось внушить Юлиану, что он отвратительный, никчемный отец, а Олежка с подачи обиженной на судьбу матери относился к нему с пренебрежением и совсем не признавал его авторитета. Сейчас, когда Олежка напрочь слетел с катушек, Джулс вообще перестал даже заикаться о поездке «за кордон», объективно понимая, что более неподходящего момента для повышения квалификации сложно и придумать. Да, мы потихоньку копили деньги на путешествие в Европу, но в данном случае мы ставили скорее развлекательные, а не образовательные цели, а Юлиан грезил именно специализированными курсами для преподавателей. Инесса же искренне считала такого рода желания чистейшей блажью, и продолжала трясти Джулса, как грушу, не оставляя ему даже призрачных шансов заняться самосовершенствованием. Правда, если судить по невоспитанному поведению Олежки, исправно перечисляемые Юлианом средства Инесса направляла не в то русло, а ее нескончаемые жалобы на нехватку денег были лишь призваны оправдать отсутствие у ребенка базового умения держать себя в рамках приличия. Я слабо верила, что у Джулса получится радикально исправить сложившееся положение вещей, но тем не менее в моей груди теплилась надежда на удачный исход, и я ждала мужа с победой. Несмотря на то, что Юлиан рано стал отцом, к сегодняшнему дню у него сформировался необходимый багаж жизненного опыта, и как бы Инесса не силилась выставить его бессовестным подлецом, ее голословные обвинения не имели под собой реальной подоплеки. У Олежки были все основания гордиться и восхищаться отцом, ни на миг не забывавшем о существовании сына, а Джулс в свою очередь заслуживал не испытывать стыд за поступки своего отпрыска.

Заснула я мало того, что при свете ночника, так еще и при включенном телевизоре, а, вынырнув из объятий Морфея под назойливую трель будильника, первым делом услышала, как диктора в студии круглосуточного новостного канала бурно обсуждают какое-то чрезвычайное происшествие, случившееся минувшей ночью. Спросонья я долго не могла вникнуть в суть, но затем разобралась, что в общих чертах речь шла о потере связи с отдаленной пограничной заставой на южных рубежах страны. Пограничники резко перестали отвечать на вызовы, и на заставу был выслан наряд для проверки. Дальнейшее развитие событий осталось для меня тайной, так как я опаздывала на работу, и нажала кнопку на пульте дистанционного управление прежде чем диктор озвучил дополнительные подробности. Вышеупомянутый инцидент, бесспорно, внушал небезосновательные подозрения, но сегодня решалась судьба контракта, над которым я работала больше месяца, и у меня не было времени, чтобы задумываться над проблемами государственной безопасности.

ГЛАВА XXI

Мягкие столичные зимы разительно отличались от суровых морозов моей малой родины, где с ноября по март непрерывно задували снежные бураны, а температура окружающего воздуха регулярно опускалась ниже отметки в минус тридцать градусов. Здесь же, на мой взгляд, никогда по-настоящему и не холодало, однако, чрезвычайно сырой климат не позволял в полной мере насладиться теплой погодой. Три месяца в году небо над столицей было затянуто серой пеленой густых облаков, а вместо снега часто шел ледяной дождь, вызывающий повреждения линий электропередач и надолго обесточивающий целые районы. Под ногами вечно хлюпало тающее месиво из песка и соли, а даже самая дорогая и качественная зимняя обувь благополучно приходила в негодность за один сезон носки – только за первый год студенчества у меня буквально развалились две пары сапог, не выдержавших ежедневного воздействия едкого реагента. В ходе жарких дебатов о вреде и пользе пескосолевой смеси было сломано немало копий, и вроде бы столичные власти собирались запретить эту «термоядерную» химию, но дальше обещаний дело так и не зашло, хотя это был тот редчайший случай, когда пешеходы и автовладельцы были удивительно едины в своем праведном негодовании, потому что на машинах постоянный контакт с пескосолью также сказывался крайне негативным образом. Но ответственные за жилищно-коммунальное хозяйство чиновника не спешили перенимать передовой опыт европейских государств, и продолжали бороться с гололедом по принципу «дешево и сердито», а населению столицы оставалось лишь предусмотрительно обзаводиться запасными ботинками. При высыхании соль образовывала белесые разводы на коже и замше, практически не поддающиеся чистке, и Джулс угробил ни одни кроссовки в попытке удалить подручными средства обильно проступающие пятна. Со временем мы открыли для себя защитный крем, который умудренные горьким опытом жители столицы сметали с прилавков еще до начала снегопадов, и наша обувь стала сохранять относительно пристойный вид, а сразу после покупки автомобиля Джулс отогнал его и в сервис и покрыл кузов антикоррозийным составом. Надо сказать, что в родном городе осадки выпадали не чета столичным, но такой атомной смеси на дорогах почему-то не применялось, и, хотя у нас имели место быть заносы и переметы, а сугробы порой достигали высоты человеческого роста, снег убирали при помощи специальной техники и потом вывозили на самосвалах.

Я думала, что, переехав в столицу, я, наконец, избавлюсь от порядком опостылевших холодов и сменю пуховик на легкую курточку, но промозглая сырость быстро моментально внесла свои коррективы, и, кажется, здесь я мерзла еще сильнее, чем дома, а уж на давнишней мечте походить зимой без надоевших головных уборов пришлось сразу ставить крест. Когда-то мы с Эйнаром часами гуляли по набережной при минус двадцати, а в столичные минус десять у меня не попадал зуб на зуб всего после нескольких минут пребывания на улице, и я зябко куталась в шарф, докрасна растирая окоченевшие пальцы. Не то, чтобы в столице мне откровенно не климатило, но в целом погода мне совершенно не нравилась: я привыкла к ярко выраженному контрасту между сезонами, а тут лето плавно перетекало в осень, а весна незаметно окрашивалась в белые тона грядущей зимы. Нормальным летом столица, кстати, тоже радовала далеко не каждый год: дожди могли безостановочно лить две недели подряд, зато потом наступала аномальная жара, и город превращался в одну большую парилку. К счастью, мой организм достаточно быстро адаптировался к новой обстановке, а вот у Джулса резко просел иммунитет, и разнообразные инфекции прекратили цепляться к парню только пару лет назад. Лично я предпочла бы жить в теплых краях, но в южных регионах нам не светило никаких перспектив, и перебираться туда имело смысл лишь если бы мы всерьез решили развивать агробизнес. Как ни крути, столица давала гораздо большее количество возможностей, и постепенно мы свыклись и с мутным небосводом, и с утренними туманами, и с катастрофической нехваткой солнечного света. Если Джулсу по-прежнему причиняли невыносимые мучения ранние подъемы, и он был несказанно счастлив, что теперь может устанавливать свой собственный график, то я существенного дискомфорта не испытывала и запросто просыпалась по будильнику, но сегодняшняя бессонная ночь не прошла для меня даром.