– Ну вот, заработал – долги! Взял чужие деньги и сейчас надо срочно возвращать.

Молодой водитель за рулем обернулся.

– Че, загрустил, юный монгол? Вспомнил вашу жизнь «по законам степей»? Ну, вспомни еще и вашу пословицу монгольскую «Если ты один – душа узкая, как ладонь, а с друзьями – широкая, как степь!» Ну и где твои друзья? Вот пусть они тебе помогут, твои друзья!

Но в ответ на эти насмешливо – ироничные высказывания парню совсем не хотелось снова что – то придумывать и находить какие – то новые причины и отговорки. И он отважно взглянул в желтые, как у тигра, жесткие глаза водителя.

– Да, у меня нет здесь никого, и денег сейчас нет. Ну, давай, поедем к речке. А что мне делать, давай, утоплюсь!

Черная «Виста» выехала к пустынной набережной и остановилась на заснеженной возвышенности. Они вышли из легковой машины, спустились по извилистой тропинке к берегу большой реки. Ледоход! В лучах утреннего весеннего солнца – это было величественное природное явление! Белое полотно снега и льда, разрываемое мощным потоком воды, медленно продвигалось по реке, как многоглавый белый дракон. Огромные глыбы льда шумно поднимались и опускались, как гигантская чешуя при дыхании гигантского чудовища. И они, как зачарованные странники, смотрели на это волнующее событие природного мира! Весенний ветер со стороны реки усиливался, и «странникам» было холодно стоять на ветру. Они молча прошлись по песчаному берегу, покрытому, подтаявшими на весеннем солнце, мелкими ледяными островками, которые похрустывали при ходьбе под тяжелыми ботинками парней. Водитель черной «Висты» приостановился на дорожке и взглянул на юного «монгола».

– Ну, иди, топись! Молись всем своим святым. Если ты не утонешь во льдах, молись и благодари своего Будду или Аллаха, кто у вас там?

Юный «монгол» несмело шагнул на большую льдину и покачнувшись, едва удержал равновесие. Сегодня утром, собираясь на эту встречу, он дал себе слово – остаться живым, и недостойно для мужчины свое утреннее слово – менять вечером, а вечернее слово – менять утром. Но было бы еще глупее и недостойнее погибнуть во льдах, а мог бы прожить – долго и счастливо – на своей далекой родной земле. Но все труднее было удерживать равновесие на больших льдинах, чтобы не свалиться в быстро нарастающее течение реки. В день отъезда он видел тревогу и нежность в глазах своей матери, которая помогала ему собраться в дорогу. В горном селении мудрейшие старики говорили: «Идти по жизни сила нужна, а силу эту материнская любовь дает!»

Как бешено колотилось сердце! Но юный «монгол» настойчиво продвигался по раскачивающимся льдинам, стараясь не смотреть в темную, затягивающую глубину реки. Он с легкостью перепрыгивал через образовавшиеся трещины на заснеженных льдинах, но с мрачной веселостью ему подумалось:

– Как горный козел по снежным вершинам!

Водитель «Висты» поднялся по узкой тропинке, ведущей вверх от реки, и неподвижно стоял на небольшой площадке, на высоком берегу, покрытом снежно – ледяной крошкой. Он с детства очень любил природу, рыбалку и читал много хороших книжек. И вот сейчас он, как мальчишка из своего детства, смотрел на это мощное движение льда по реке.

– Да, какая великая эта река – Амур! И мы должны жить здесь в великой любви. И об этом говорил французский писатель в своем романе: «Подумать только, где – то в России есть целая река под названием Амур! И где‑то в глубине России, в Сибири, амурные волны поднимаются в квартиры по водопроводу. Эти люди должны жить в избытке любви и доброты…». Да, но почему мы здесь, в большом городе, на этой великой реке, не переполнены этими ресурсами любви и доброты? И люди в стране, без веры, не покаявшись, «мрачные, как демоны», неприветливые, трудно и тяжело всегда жили и живут – об этом говорили люди старшего поколения и великий классик: «Да, хорош божий свет, но одно нехорошо – мы. Как мало в нас доброты, смирения и справедливости, как дурно мы понимаем патриотизм». Да, через «многие лета» не прекращаются войны народов, и молитвы народов не услышаны. Наверное, поэтому и вода на планете становится другой – агрессивная, беспощадная среда, изменился благотворный, целительный, «кристаллический рисунок» воды! Поэтому – здесь, у нашей великой реки Амур и на всей нашей голубой планете, мы не переполнены этими водными «ресурсами любви». Но человек живет на земле для того, чтобы кого – нибудь любить и чтобы кто – нибудь его любил…

Молодой мужчина снова перевел взгляд на движение льда по великой реке. Снежно – ледяное полотно медленно продвигалось вниз по течению реки, огромные льдины раскалывались и открывали бегущую темную волну. И вместе с речной волной на него снова «накатывала» эта тема нелюбви (предательство, лицемерие) в отношениях между людьми, о ложном понимании общечеловеческих ценностей.

– И сколько было их, пропавших в этой темной бездне! Да, это были обманутые надежды на материальное благополучие, накопление богатства, а сказано – «не собирайте себе сокровищ на земле». И нередко – большие деньги уводили на «золотое дно» (проклятие Золотого Тельца) и в роковую неизбежность – «царство теней». И когда возвратится к людям познание истинных ценностей, сколько должно пройти веков, и кто должен это объяснить, достучаться? Но, наверное, «это под силу только Всевышнему, только у него есть на это время».

С высоты речного берега водитель (с некоторым чувством раздражения и жалости) снова посмотрел на юного монгола, прыгающего по льдинам.

– Вот, хитрость и жадность человеческая! Этот пацан готов пойти на любую подлость – врать, воровать, «крысячить»! Ну и что его толкает, заставляет идти на эти поступки – бедность, глупость? И пусть он здесь пропадает, этот «заблудший козел»? Но водитель вспомнил, что как – то поздним вечером услышал по радио короткий рассказ о том, как хозяин и слуга отправились в путь по зимней дороге, и в пути началась метель, и легкие сани опрокинулись в глубокий снег. Хозяин увидел своего немощного слугу, барахтающегося в снежном сугробе, и подумал: «А пусть пропадает эта пьянь – рвань, необразованность!» И он ушел в темноту, надеясь встретить людей или какое – нибудь жилище, но возвратился к замерзающему слуге и долго согревал этого бедного крестьянина своим теплом. Это было сострадание, и нет ничего в мире ценнее человеческой жизни!

Водитель «Висты» снова спустился вниз к реке и прошел по заснеженной тропинке на песчаный берег реки. Остановился на краю подтаявшей темно – серой кромки льда у воды и в течение нескольких минут смотрел на «прыгающего человечка».

– Слышь, ты? Ну все, хорош прыгать! Давай, выходи на берег!

Юный «монгол» приостановился в своих опасных, утомительных перебежках по льдинам и оглянулся на берег (ему снова показалось, что видит своего старшего брата). И дрожа от холода, едва удерживаясь на ногах от усталости, но грустно улыбаясь, он подошел к молодому мужчине, одиноко стоявшему на берегу. Он увидел спокойное лицо водителя, и в глаза ему глянули огненные очи древних ликов! И он вдруг вспомнил, как этот молодой мужчина рассказывал друзьям о своих дальних предках из забайкальских казачьих станиц. Отважные казаки после своих военных походов нередко привозили к себе в станицу красивых женщин из далеких горных поселений. И в давние времена эти старики говорили о своих предках, русских монголах. И вот сейчас юный «монгол» увидел эти огненные очи на красивом, смуглом лице мужчины и негромко проговорил:

– Наверное, мы с тобой одной крови…

И мужчина прикоснулся сильной ладонью к плечу парня и приподнимая черную бровь, взглянул своими «тигриными» желтыми глазами, но как – то совсем не зло, усмехнулся.

– Мы одной крови, говоришь? Да, все может быть. Ну, живи пока. Ты, давай, быстрее шагай домой! Холодно, ветер!

И юный «монгол» поверил в свой неожиданно счастливый поворот судьбы! Но еще минуту назад ему казалось совсем безнадежным его желание остаться в живых и у него не оставалось никаких надежд на «чудотворное» спасение. От всех происходящих событий, от всего пережитого за этот день у него перехватило дыхание, ему захотелось нарыдаться, но он решительно повернул в сторону прибрежной дороги. В своей легкой курточке он быстро зашагал прочь от заснеженного песчаного берега реки, наклоняя голову от холодного ветра и потока слез, заливающих его юное смуглое лицо. Водитель посмотрел в след уходящему вдоль берега реки парнишке и в какой‑то момент ему захотелось его окликнуть и может быть, еще поговорить «за жизнь» и подвезти его к дому, но – передумал.