Спорт был очень популярен в 1950-е, когда рос папа, и неудивительно, что многие толковые ребята шли в спортсмены, а потом – в науку, поскольку это тоже было престижно. Поэтому папа был мастером спорта по баскетболу, 7-кратным чемпионом России в составе «Уралмаша». Папа всю жизнь проработал в НИИТЯЖМАШе, на Уралмаше, «заводе заводов», был одним из 5-ти докторов наук. Много раз ему говорили: вступай в партию, ведь он работал в отраслевом техническом НИИ, и сможешь тогда продвигаться по службе; и хотя он был честолюбивым и активным, но в партию не пошёл, поскольку возлагал на неё ответственность за репрессии, и остался завлабом. А еще он преподавал в двух вузах города и начал активное сотрудничество с только что образованной Инженерной академией, но умер в 1994 г. на шестом десятке. В начале 90-х папа ездил в Америку, был у них совместный контракт, поездка в целом понравилась, но сказал, «жить я там не буду, чужое там всё, – хочу жить на родине».

Мама, Татьяна Михайловна Головина, таких высот в спорте не достигла, а стала хорошим, добрым, очень самоотверженным врачом, который откликался на звонки незнакомых людей, чтобы куда-то бежать ночью, кого-то спасать; и хотя она была главным детским пульмонологом города, но из больницы уходила поздно вечером, ведь у неё… «сегодня тяжелый ребенок поступил, как его бросить?» Кажется, в Америке платят бешеные деньги врачам, но такой самоотдачи от них не получают.

Была доброй и ни на кого не обижалась, не ругала никого! Все же кого-то ругают – шефа, соседа, сотрудника, кого-нибудь из близких, свекровь, сноху; у мамы все были совершенно замечательные.

Моя семья – это просто один пример нашего российского прошлого, где все события государства отражались в истории семьи, где люди сами делали эту историю и были добрыми и готовыми прийти на помощь в трудную минуту. Какое неплохое будущее у нас ожидалось в Российской империи! По крайней мере, для половины моих предков было бы лучше жить в империи, однако другой половине – при советской власти, несмотря на репрессии, которые и нашей семьи коснулись (но поскольку из всех родственников членом КПСС был только один дедушка, вот он и отсидел 4 года). А репрессии при коллективизации были повсеместны: был расстрелян брат дедушки (по маминой линии), а прабабушка (по папиной) была раскулачена, потом она переехала к дочке в город. Через 4 года ей сказали, что мы ошиблись, но она всех уже простила. Конечно, не все крестьяне так хорошо жили до революции 1917 г., как часть моих предков, но что было выдающимся – это наше православное мировоззрение, которое помогало людям жить в трудных климатических условиях, при том государственном устройстве и позволяло заботиться о тех, кто попал в трудную жизненную ситуацию. Также уникальность имперской национальной политики помогла создать мощную империю, когда другим народам давалось даже больше прав, чем русским. Татары и другие народы (кроме русских) не были крепостными! Можно сказать, что наши предки жили в тех реалиях, которое давало им государство. Иногда эти реалии были героическими, иногда трагическими, иногда будничными, но я уверена, что люди жили с оптимизмом и верой в будущее, творя историю, которая часто была лучше той, что им была уготована судьбой.

Да, моя семья обычная, одна из миллионов, и мы, как правило, мало знаем о наших предках. Два года назад я знала о них, наверное, тот минимум, что и большинство знают о своих предках, родившихся ещё до революции: что моя бабушка из Симбирска, дедушка – из деревни где-то рядом, другая бабушка – из-под Камышлова, а дедушка родился на Среднем Урале. Какие-то немногочисленные факты из их жизни, а вот дальше бабушек и дедушек – вообще ничего. Первое и важное, я узнала названия деревень от моих самых старших родственников. Дальше был вовлечён историк Владимир Гуркин, который в архивах города узнал дополнительную информацию о моих родственниках из Симбирска. Мои родственники из Екатеринбурга тоже смогли выстроить цепочку предков по архивам церквей, которые хранятся в центральной библиотеке города. А дальше – интернет в помощь.

Историк В.О. Ключевский писал: «Предмет истории – то в прошедшем, что не проходит, как наследство, урок, неоконченный процесс, как вечный закон. Изучая дедов, узнаём внуков, т. е. изучая предков, узнаём самих себя. Без знания истории мы должны признать себя случайностями, не знающими, как и зачем мы пришли в мир, как и для чего в нём живём, как и к чему должны стремиться».

М. Булгаков писал в статье «Театральный Октябрь», опубликованной в одной из владикавказских газет в 1920 или 1921 году: «Надо отдать справедливость русской интеллигенции. Она со своей вечной способностью всюду отставать и оказываться в хвосте, со своей привычкой оценивать события гораздо позже того, как они произошли, со своим извечным страхом перед новым осталась верна себе и тут».

Сейчас не понимают причину распада Советского Союза (если вы, конечно, не либерал, иначе всё понятно – Советский Союз так не мог больше существовать, и точка), ведь можно было наладить экономику, перейдя к новой экономической политике. Но Россия, кажется, всегда в лидерах всех катаклизмов за последние 100 лет. Наши политики исходят из материалистической идеологии, где бытие определяет сознание; и на первом месте – производственные силы. Но мир меняется, и теперь средства массовой информации получают такую первичную роль. Я считаю, что 1991-й был первым опытом революции в мозгах, революции сознания, охватившей целую большую страну, когда не было ни революционных масс, ни особых выступлений; когда идея несовершенства государства завладела массами, поскольку и верхи, и 90 % населения поддержало идею слома строя. И это была совместная победа западных сил, прозападных сил в России и той российской элиты, которая от этого выиграла, обогатившись на проданной за бесценок государственной собственности, смогла вывезти деньги за границу и, как следствие, развалить крупное производство, что привело к обнищанию населения. Однако всё бывает обычно не столь однозначно. С другой стороны, Россия тоже выиграла за счёт того, что реализовался потенциал активных предпринимателей, которые смогли накормить страну, обеспечить ширпотреб более успешно, чем это делалось в совхозах и на советских предприятиях. Выиграл мелкий и средний бизнес, проиграло крупное производство, наука и вся социальная сфера. Как тут не вспомнить другую революцию 1917 года, которая тоже была неоднозначна. С одной стороны – кровавый террор, голод, разруха, но с другой стороны – новая экономическая политика, индустриализация, электрификация и повсеместная грамотность населения. Всё это позволило создать совершенно новую цивилизацию, где новый тип человека – советский человек – смог за короткое время превратить аграрную страну в мощную индустриальную, создать передовые науку и технику, новую культуру и образование, что позволило выиграть Великую Отечественную войну и стать первой страной, пославшей человека в космос. Можно ли было избежать трагических перегибов в этих революциях? Наверное, да, или сделать их менее кровавыми. Разделение между либералами и патриотами проходит как раз по этому вопросу – либералы зациклены на всём отрицательном в советском прошлом, а патриоты, оптимисты хотят двигаться дальше и брать из русской истории различных периодов всё хорошее, что было создано нашими предками.

Что же явилось предпосылками революции сознания 1991-го? Основным недостатком стал застой в экономике и неэффективность существовавшего производства. Дополнительно тяжёлым финансовым бременем оказалась война в Афганистане. Идеологическими предпосылками стали однопартийная система и отсутствие свободы слова на фоне углубляющегося экономического кризиса. Возможно, полное отсутствие каких-то оппозиций привело к тому, что любая отличающаяся от партийных газет информация воспринималась в перестройку на ура. Видимо, отсутствие оппозиции – нездоровая вещь, люди тянутся к тому, что им запрещают. Когда ограничение свободы слова было снято, то под лозунгом гласности и перестройки Советский Союз был затоплен (в прямом и переносном смысле) критической информацией о России, и в первую очередь о Советском Союзе, а также очень хвалебной информацией о жизни на Западе – всё это попало на благодатную почву сознания неподготовленного читателя. Благодаря предательству элит (вспомним Андрея Козырева, министра иностранных дел), журналистов, которых мы сейчас оцениваем со знаком минус, а раньше пытались не пропустить их передач (например, E. Киселёв), сознание жителей было обработано до той степени, что они стали противниками советской власти; кризис экономики поддерживал эти устремления. Однако вместо модернизации экономики выплеснули с водой и ребёнка – нашу систему социальных благ и защиты населения. Пользуясь тем, что большинство людей никогда не жило при капитализме, элиты провели так называемую «ваучеризацию» страны, что позволило им приобрести в свои руки государственную собственность за бесценок, при этом оставив большинство своих граждан нищими. Услуги, мелкое производство, товары для дома, ресторанный бизнес, сельское хозяйство – всё это расцвело, когда открылась возможность частной инициативы. Но крупная страна не может успешно и независимо существовать при отсутствии крупной промышленности. А вот развивать крупную промышленность, вкладывать деньги в модернизацию, создание новых рабочих мест захватившие предприятия владельцы, как правило, не собирались и в основном были нацелены на распродажу западным компаниям и вывоз капитала за рубеж. И без работы и средств к существованию остались миллионы людей. А новый курс на развитие последние 20 лет в условиях, когда экономика России сначала не поддерживалась западными странами, а потом уже стала проводиться и санкционная политика, не смог остановить деградацию промышленности. Некая положительная динамика стала наблюдаться только в последние годы.