– А слабо до столба пробежаться? – спросил он Игоря.

– А чего не пробежаться? – тот не почувствовал подвоха.

Валерка помнил, что у столба находится открытый колодец, из которого, скорее всего, и текла вода. Ему было интересно, как Игорь грохнется в колодец. Игорь про колодец забыл. Он разбежался и на всей скорости ворвался в воду и в следующий момент не почувствовал под ногой опоры. Не успев ничего сообразить, он обеими ногами оказался в колодце и тут же ушел под воду с головой. Однако инстинктивно вскинутые при падении руки цепко схватились за края колодца, и он мгновенно выскочил из ледяной воды. Даже испугаться не успел.

– Ну, ты даешь! – хохотал Валерка. – Вылетел как пробка! Ха-ха!

– Что, смешно, да? – возмутился Игорь, – ты это специально, да? Тоже мне друг называется! Да тебе за это надо по шее надавать!

– Да, а ты помнишь, как я из-за тебя с трубой во рту полчаса сидел? Я же тебе после этого ничего не говорил!

– Ну, так уж и полчаса, минут десять всего! – засмеялся Игорь, вспомнив эту историю.

Год назад они играли у Валеркиного дома. Дом был «частный», то есть деревянный, окруженный небольшим садом-огородом. Вместо ограждения по всему огороду шла стальная изогнутая труба общей длиной метров тридцать. Усевшись у свободных концов трубы, Игорь с Валеркой переговаривались через трубу. Звук тихого голоса по трубе передавался удивительно четко и громко. Это была очень интересная игра. Потом они начали баловаться, крича в трубу так, что при этом у собеседника закладывало ухо. Игорю пришла идея погудеть в трубу на всю улицу, но у него не получилось полностью обхватить ее ртом. Тогда он стал подначивать Валерку. Валерка, долго прилаживался, как можно шире разевая рот, и в конечном итоге торец трубы проскользнул между зубами. Валерка несколько раз оглушительно прогудел, это было здорово. Но вот вытащить трубу изо рта не получилось, то ли на конце трубы было утолщение, то ли просто свело челюсти от напряжения. Игорь понял, что произошло непредвиденное, и попытался помочь другу. Но сколько он не уговаривал Валерку пошире открыть рот, сколько не старался разжать ему зубы пальцами и щепкой, ничего не получалось. Валерка окончательно испугался и уже ревел во весь голос. Игорь побежал за Валеркиной мамой, она вроде бы ушла к соседке. Пока он за ней бегал, она сама вернулась домой. Можно представить ее ужас: откуда-то из дальнего конца огорода, заросшего зеленью, доносится оглушительный рев, лишь отдаленно напоминающий голос ее сына. Она туда, а там никого нет, только труба торчит. Она принялась метаться между кустами, ничего не понимая, но слыша все тот же рев. Наконец, пройдя по трубе, она обнаружила Валерку, который уже не надеялся на помощь, а только все ревел в трубу. У забора стал собираться народ. Кто-то предложил полить трубу подсолнечным маслом. Так и сделали, и Валерка, наконец, снялся с трубы.

– Ну, тогда – в расчете, – согласился Игорь, с которого текли потоки воды, – вот только, мне надо домой идти, а там мама дома, что я ей скажу? Ругаться будет.

– Да, действительно, – почувствовал свою вину Валерка. – А пошли ко мне, там и посушишься.

Они пошли к Валерке. Мама Валерки была дома. Увидев его на пороге, она всплеснула руками:

– Грязный, мокрый, как свиненок! Ну, что мне с тобой делать, то в грязи вываляешься, то на трубу насадишься! Вот посмотри на Игоря: всегда чистый, опрятный.

– Чистый, опрятный? – засмеялся Валерка. – Ты у него рубашку и штаны пощупай!

Мама потрогала одежду у Игоря:

– И где же ты так вымок? Ну, ладно, давайте заходите, будете мыться-сушиться, только сначала ноги вытирайте, босяки. А то у меня в комнате ковер лежит.

Когда она узнала, что Игорь «нырнул» в колодец, ей чуть не стало плохо.

– Да там глубина метра три в колодце! Да ты хоть понимаешь, что мог утонуть? Вот твоя мама не знает!

– Ой, только не говорите маме! – попросил Игорь.

– Ладно, ладно. Давай снимай рубашку и штаны, я их утюгом проглажу. А вы пока садитесь, я вам щей налью.

Игорь и Валерка, в одних трусах, сидели на кухне, уминали щи и со смехом вспоминали случившиеся с ними события. Игорь думал, что вот это и есть настоящее счастье: Советский Союз, дом, родители, соседи, двор, верные друзья, с которыми можно играть во что угодно, можно влипнуть в какую-нибудь историю, но зато потом на них можно положиться…

– Игорь Павлович, я, кажется, что-то обнаружила, вот, пойдемте посмотрим, – взволнованный голос Ирины пробудил Торшина от воспоминаний.

– Вот, смотрите, в созвездии Малого Пса, Процион, звезда 0,38-й величины, сейчас она погаснет и больше не появится, я проверяла. – Ирина несколько раз прокрутила фрагмент записи. – Это в реальном времени, всего три с половиной секунды.

Торшин вглядывался в экран, пытаясь найти объяснение происходящему в далеком космосе. Увеличение, покадровый просмотр, светофильтры – ничто не могло дать подсказку. Звезды не гаснут за три секунды. Это нечто невероятное. Интересно, неужели никто не заметил? Так и есть, в Интернете никакого намека на это событие. Надо бы послать сообщение в Международный Астрономический центр, пока никто не опередил. Хотя… Лучше немного подождать, понаблюдать. Вдруг все же техническая ошибка, потом ведь засмеют. Надо сделать снимки в различных диапазонах. Нет, все-таки надо послать сообщение. Торшин надиктовал Ирине текст сообщения и проследил, как она отправила его в Астрономический центр.

Он вернулся в кабинет. На столе по-прежнему лежала непрочитанная записка-шифр. Что же хотела сказать взрослому Торшину девочка из детства?

***

Агент Процион шел в школу. Его настоящее имя было Игорь, но сегодня раскрывать настоящее имя было нельзя. Сегодня была среда, день связи с агентом Сириус. Оглянувшись по сторонам, агент Процион быстро отодвинул лежащий у обочины камень, поднял лежащую в ямке гильзу от крупнокалиберного пулемета ДШК, вынул из нее свернутый в трубочку листок бумаги, сунул в карман. Отойдя от тайника на достаточное расстояние, он пробежал глазами ряды цифр. Агентом «Сириус» был Валерка. В школе повально увлекались шифрами. Агент Сириус использовал простой шифр. Вместо букв в нем использовались цифры, соответствующие порядковому номеру букв в алфавите. Игорь давно выучил цифровые обозначения букв и читал такие сообщения достаточно легко. «Сириус» сообщал, что объект Вега (Танька) получил задание от классного руководителя подготовить агитационный материал (стенгазету), что потребует участия в данной работе агента Процион. Еще разведка сообщала, что несколько агентов противника (из 6-А), которые на прошлой неделе, пользуясь временным силовым превосходством (еще бы, шестиклассники против третьеклассников), нанесли агентам Сириусу и Проциону определенный ущерб в виде нескольких «залепух» и «лещей», вечером собираются у дальней аллеи парка. Это были важные сообщения. Во-первых, сегодня будет возможность остаться после уроков с Танькой. Во-вторых, расположение противника у дальней аллеи парка позволяло скрытно применить против них секретное дальнобойное оружие без какой-либо опасности для себя и для мирного населения. Находясь на безопасном удалении, агенты Процион и Сириус могли, оставаясь незамеченными, обстреливать противника шариками из мятой мокрой глины, насаженными на конец длинного прута.

Первый урок в школе начинался в 8 утра. Игорь, как и большинство младшеклассников, всегда старался прийти «впритык», чтобы в толпе проскочить мимо старших. В этот день все складывалось удачно. Он вбежал в класс прямо перед учительницей и плюхнулся на свое место на «камчатке», поздоровался с Танькой.

Здорово, что его посадили с ней за одну парту. Танька ему очень нравилась, очень красивая девочка. Танька. Ему хотелось называть ее Таня, а в мысленных разговорах с ней он называл ее Танечка. Но при общении со сверстниками в школе было принято говорить про девчонок Танька, Верка, Ирка.

Игорь с Танькой часто болтали на уроках, рисовали. На «камчатке» это было проще. Вообще, Игорь признавался себе, что он, наверное, очень влюбчивый. За три года учебы Танька была уже третьей, кто ему нравился. Конечно, Игорь не писал дурацких любовных писем с сердечком, но все же как-то выказывал чувства понравившейся девочке. Например, в день рождения или на 8 марта, помимо коллективных поздравлений, клал на парту девочке открытку от себя лично. Девочкам это нравилось. Но Танька была особенной. Игоря восхищали огромные глаза, каштановые волнистые волосы и мягкий мелодичный голос. Вылитая Настенька из фильма «Морозко». Танька жила в доме напротив и иногда приходила к Игорю делать уроки. Может быть, он ей нравился, а может быть, она здесь просто отдыхала, устав от постоянной суеты своей переполненной комнаты в коммунальной квартире. Игорь тоже жил в коммуналке, но днем в его комнате обычно никого не было. Они делали уроки, болтали, играли в карты. Глядя на нее, Игорь иногда ощущал непреодолимый прилив нежности. Однажды зимой, уже под вечер, когда они сидели над учебником, включив настольную лампу, он, в период такого приступа нежности, как будто бы стал доставать на краю стола карандаш и, как будто бы случайно приобняв Таню, прикоснулся лицом к ее волосам, и при этом, как будто бы также случайно, коснулся губами ее щеки и задержался чуть дольше, чем нужно. Таня не удивилась и не возмутилась, наверное, действительно приняв это за случайность. Хотя может быть, она все поняла, Игорь об этом так никогда и не узнал.