И вот я аккуратно собираю свои вещи в пять сумок разной формы и длины. Одежда, подарки и сушилка для обуви отправляются в самую большую фиолетовую сумку на замке. В придачу туда же отправляются мои одновременно и новые, и старые зимние ботинки, которые я так ни разу и не надел. Так случилось, что уже два года кряду в этом огромном красивом клоповнике нет снега, только ветер протыкает своим острым жалом. Я люблю такую погоду, но для моего бронхита слишком влажно, да и соскучился я по снегу.
В золотистую сумку (она стоит на втором месте по размеру) я бережно складываю накопившиеся книги. Их не так, чтобы уж очень много, но сумка забивается до отказа. Я пробую её вес, поднимаю и понимаю, что будет не сладко её нести, но что поделать. Литература, как чужая, так и своя – стала моей болезнью, от которой не найти лекарства, так как болезнь эта имеет характер очень скрытый и сидит глубоко в мозгу. Излечиться от неё будет можно только пулей, но пистолета у меня не имеется, поэтому придётся пронести словесный грипп через время и пространство, стараясь (из коварных побуждений) заразить как можно больше людей.
Дальше на очереди идёт тканный большой пакет. В него помещается мой коврик для йоги (я его так называю, потому что это коврик с иголками, на котором я релаксирую, а иногда засыпаю), тонкое одеяло, записная книжка, которая всегда должна быть у меня под рукой, а ещё немного еды для завтрашней поездки. Благо я всегда не мог правильно рассчитать правильное количество чего-либо, поэтому еда поместилась свободно. Коробочки быстро завариваемой лапши создавали отличную иллюзию, что мне этого хватит.
В чёрный рюкзак поместился мой ноутбук (моя печатная машинка), старые блокноты, немного документов и перцовый баллон, так как я не доверяю своим землякам. Нужно всегда быть настороже с теми, кто верит первому попавшемуся обману с экранов своего телевизора.
Остаётся маленькая поясная сумка. В неё отправляются зарядки, ручки, паспорт, мои таблетки-друзья и всякая большая мелочь. Звучит неубедительно, но вообразите что-нибудь памятное для себя. Вот, например какую-нибудь очень старую зажигалку, она уже давно не работает, но дарил вам её какой-нибудь родной человек. Теперь такая вещь является неким подобием талисмана. Правда работает этот талисман не в контексте своей силы, но в рамках мыслей, которые посылают уверенность, что талисман имеет эту силу. И да, это работает. Вот я и проболтался. Но смею заверить моего скромного зрителя, что мысли куда сложнее, чем он о них думал, а точнее, как они позволяли о себе думать. Но речь сейчас не об этом.
Сумки собраны. Я ещё полон сил, но и дел ещё много. Осталось сделать масштабную уборку перед завтрашним приходом хозяйки квартиры. Она вполне себе сносная молодая женщина, но главное правило людей, которые сдают квартиры в аренду: когда жилец выезжает, нужно быть максимально скупыми и жадными. Каждый собственник запоминает свою квартиру в мельчайших подробностях и только для того, чтобы больше срезать денег с залоговой суммы. И я не виню этих людей. Как говорят все морщинистые персонажи, которые ну очень полюбили поговорки из своей юности: любишь жить – умей вертеться. Точнее и не скажешь. Причём данная поговорка полностью оправдывает даже многие злодеяния, будь они большими или маленькими. А ещё честный человек не верит в силу слова, а они вот какие, а когда к словам подключается вероисповедание, то получается совсем уж горючая смесь. Такая зажигалка, где даже убийца может поставить свечку и надеяться на искупление, а если ещё и искренне в это поверит (а по-другому с ними и не может быть, уж больно они хитрые), то результат будет более чем положительным.
Вот моя рука берёт две одинаковые тряпки. Намачиваю одну из них и начинаю протирать пыль сначала мокрой, а потом сухой. Так вот и получается, что человечество, повинуясь социальной моде, начинает восхищаться одним, а презирать второе, но на практике оказывается, что презираемый объект является всего лишь составным элементом первого, неотрывным, как зло с добром, как черный от белого. А когда редкая единица ещё и умудряется прийти к логичному выводу, что, по сути, добро и породило зло, а зло порождает добро и так далее, то образуется чёрная дыра человеческой выдуманной души, которая на практике является частью мыслей. Такой человек уже не может полноценно жить в системе, где его чёрная дыра начинает всасывать все «за» и «против», превращая их в невидимый фарш призрения. И такой человек с чёрной дырой обрекает себя на тотальное одиночество даже в случае, если ему и удалось бы найти сторонников хоть малой общей мысли.
Когда приходишь к осознанию очевидной правды, когда в тебе появляется эта чёрная дыра, то она начинает засасывать кроме окружающего мусора ещё и человека, своего хозяина, который её и создал. Она засасывает его не с плохим и жестоким умыслом, но только по той причине, что ни один живой организм не может принять факта своего бесполезного существования. У каждого должна быть иллюзорная цель. Она может быть самой подлой и низкой, но если такой человек искренне верит в неё, то он всё делает правильно, ведь само его нутро и скрытая чёрная дыра не может иначе.
Вот и во мне разрослась чёрная дыра, которую я уже давно начал видеть в себе. Но в отличие от некоторых сумасшедших я пришел к выводу, что можно и благостно прожить с этой поглощающей пустотой, но об этом чуть позже.
Уже два часа ночи. Я всё убрал (но достаточно халтурно), и теперь лежу на большой и неудобной кровати, думая о том, как уже завтра я сдам эту квартиру, получу свои копейки и, взяв все вещи, которые отягощают мою душу своей вещественностью, помчусь в родные просторы, где каждую зиму образуются большие снежные горы.
30 ноября
Полупустой вагон. Плюсы мировой эпидемии в том, что все (в том числе и я) ну очень уж любят свою жизнь. Есть, конечно, самоуверенные болваны, которые рано или поздно напарываются своей дерзостью на неприятности, но благо их становится всё меньше по объективным причинам. В общем, народ пытается не высовывать лишний раз свою физиономию в общее пространство. Мне это на руку.
Боковое место на двоих в плацкарте – самое выигрышное, а если ещё и рядом с туалетом, то по уровню это можно сравнить с удобством коттеджа из мира нищих. Я всем доволен.
Наверно любовь к поездам мне передалась по генам от мамы. Она каждый раз сообщает мне о том, как она обожает ехать в этой трясущейся консервной банке с чужим запахом носков. «Сидишь, смотришь на меняющиеся пейзажи за окном, попивая горячий кофе» – говорит она. А потом пересказывает все истории, как моя бабушка брала её в поездки, так как была проводницей. И хоть я знаю все эти истории наизусть в самых мельчайших подробностях, но всегда приятно послушать их ещё раз.
Вот проводница средних лет проходит, предлагая купить продукцию компании начиная от конфет и заканчивая кружками из позолоты. Цены запредельные. Каждый раз ужасаюсь наценкам и готов поставить свой зуб (один я уже успешно потерял, остальные выглядят достаточно плачевно), что ничего из перечисленного, кроме разве что чая – не покупают. Да и то, стоит он тоже безумно дорого. О чём это я?
О страхе смерти. В последний год происходит слишком много плохого. Не стоит вдаваться в подробности, взрослые люди прекрасно поймут, о чём я.
Дело в том, что существует два вида понимания смерти. Если совсем коротко и понятно, то первая разновидность – это когда молодой организм узнаёт слово «смерть», знает очень много случаев смерти. Но такой организм на подсознательном уровне (и это не вина личности, а защитный механизм каждой индивидуальной психики) не верит в возможность собственной смерти, или смерти близких родственников. Такой человек может вам говорить что, мол, да, он знает, что когда-нибудь умрёт. Но поверьте, всё это фуфло полное. Я сам таким был, да и наверно от части и сейчас мой внутренний «я» пытается меня удержать в здравии, но чёрная дыра открылась.
