Ближе к пяти часам вечера я снова обедаю тем же супом. Он ещё вкусней и наваристей.
Весь день гудит голова. Я нервничаю на ровном месте. Психую и метаюсь. Как корабль назовёшь, так он и поплывёт – говорят люди. И я, с присущей злобой и раздражением, готов согласиться с этим утверждением.
Так давно я не курил и жил в гармонии. Как прекрасен Мир без сигарет! Думал я на протяжении всего этого времени, внушая себе образ жизни здорового человека. И вот теперь я осознаю, что если срочно не покурю, то совсем уже разозлюсь на свое окружение и сделаю только хуже себе.
Мне очень неприятно осознавать факт такого пагубного желания. В моей голове появляются два фантомных джедая. Всё в лучших традициях давно изгаженной (одной мышью) саги. Да, в моей голове даже появляются световые мечи, и они чертовски опасны. Один воин говорит мне, что скоро всё пройдет, не стоит начинать заниматься этой табачной ахинеей. Второй воин, что находится на другой стороне (в моей голове нет светлых и тёмных сторон, как и добра и зла во вселенной), говорит мне, что если человек чего-то хочет, то он может это получить, ведь тогда придёт моральное удовлетворение.
И вот эти фантомы набрасываются друг на друга. Боже, какая ярость! Никогда ещё не было такого ярого противостояния за свободу и рационализм. Разве что театральная постановка по второсортному государственному каналу пытается убедить неискушенного зрителя, что искусство ещё живо.
Пока я отвлёкся от суеты, смотря на это кровавое зрелище, в голову пришел закономерный вопрос о равновесии и его применении в контексте не физического проявления. Проще говоря, как понять, что внутренняя гармония достигла нужного пика?
Кто-то утверждает, что внутренняя гармония наступает тогда, когда субъект перестаёт ждать слишком многого от других и когда достигается принятие самого себя. Другие же говорят, что равновесие – совокупность различных факторов человека, приведенных во взаимодополняющие системы. Но как по мне, такие утверждения больше походят на опускание рук. То есть происходит прекращение поиска.
Идеала не существует, как и абсолюта, но в тоже время эти два понятия окружают нашу планету в каждом миллиметре, но увидеть в них эти особенности – уже совсем другой вопрос. И теперь, возвращаясь к вопросу о гармонии, стоит сказать, что вся эта борьба длиною в жизнь, до последней минуты; весь этот вечный путь поиска и есть то самое равновесие. И по-другому человек не может.
Уже давно пора осознать человеку, что он не человек. Что он, животные, деревья и воздух – всё это… (молчание). Вот так. И ни одно слово тут не подойдёт, ведь слова являются нашим порождением. Но, всё же, отбросив брезгливость можно сказать (но слова всё равно всегда будут ложью), что мы просто те, кто должен всегда выживать. Нам нельзя останавливаться, нельзя получать переизбыток комфорта, ведь с абсолютным комфортом придёт и величайший умственный и физический упадок. Раздолбаи меньше живут – факт.
И вот, зацепившись за идею о том, что предполагаемый человек является всего лишь тем, кто должен плодиться и выживать, то утверждение о полной идиллии и абсолюте во всём встаёт последним верным пазлом в этой смешной, но такой трагичной картинке.
Понятное дело, что, несмотря на все умозаключения, я всё равно буду моделировать к кому-то отвращение, к кому-то симпатию, а когда увижу раздавленного голубя, то мне станет его жалко. Но во все эти моменты во мне говорит то воспитание, которое я получил в детстве, а оно, прошу заметить, является самым въедливым и неискоренимым.
На этой ноте моя мыслительная рука делает брейк. Я останавливаю бой двух воинов, чьи силы оказались предсказуемо равны (ведь я владыка этих воинов, они мои марионетки). Я останавливаю этих пылких фантомов и говорю им, что я выбираю человеческое ошибочное равновесие. Я говорю им, что победила дружба. Теперь со спокойной душой можно купить табак, фильтры, бумагу средней плотности и машинку, но с тем условием, что отныне курение для меня будет являться неким нечастым ритуалом.
Джедаи жмут друг другу руки, а я довольный хэппи-эндом, выхожу из табачного магазина, затарившись всем необходимым.
Руки всё помнят, как и нос. Так приятно давать волю своим слабостям. Кто скажет, что потом эти слабости могут вылиться во что-то плохое – будут правы. Но я также могу парировать тем, что есть на свете куда больше слабостей, которые уж точно не доведут до добра.
Каждый человек, даже самый несчастный и пессимистичный хочет жить. Это природная тяга, инстинкт предков и так далее. Понимаете? Вне зависимости от выбора, риск распроститься с жизнью в любую секунду – всегда велик. И это законное утверждение.
В любом случае вероятность опасности высока и маленькая глупость не способна решить маленькую судьбу. Комбинации. Бесчисленные цифры странностей и обстоятельств. Человек – спортсмен, который умирает от жары. Ребёнок, который отравился котлетой и скончался. Или пьяница, наркоман, который прожил девяносто лет.
Никогда не угадаешь, да я думаю, что и не стоит. Вот простейшая истина – живи так, чтобы в уме твоём было солнце, а всё остальное уже оставь случайности. Но помни, что не стоит наглеть, этого вселенная тоже не любит, но также она брезгует и робкими.
Ну а я уже успел забить себе плотненькую сигаретку, выйти в эту спокойную зимнюю ночь на улицу и в своё удовольствие не думать ни о чём в звёздной тишине.
10 декабря
День полный лени после вчерашней ночи. Что же такого особенного можно подчеркнуть? Собственно не так, чтобы что-то да было. Просто за долгое время посмотрел фильм, просмотр которого я откладывал на протяжении трёх лет. И вот, наконец, свершилось.
Получил ли я удовольствие? Определенно. Закат хорошего сценария случился у киноиндустрии после двух тысячи пятого года. Не могу назвать причину, всё же это не моя компетенция, но что-то у них случилось. Не сказать, что новые технологии стали всему виной (ещё до начала нулевых крупные копании умудрялись делать отличную картинку), но и сказать, что они никак не повлияли – тоже нельзя.
Фильм две тысячи третьего года, Корея. Да, он культовый. Кто догадался, тот молодец. Корейцы обладают отдельным культурным сегментом во всём, некая экзотика присутствует в их образах для любого, кто не они. Ну, разве что Сербы уже перепробовали всё и выпустили потом свой жесткач, но речь сейчас не о них.
Поражает сам масштаб мысли и вся эта доскональная структурированность. А весь лоск тех лет в настоящее время смотрится ещё лучше и интереснее.
Меня поразила большая цепочка опорных точек, которые понатыкались между пунктами «А» и «Б», где многослойная идея мести переходит в метаморфозу главного героя, как часть продолжения пути, которое могло быть у антагониста картины. Здесь зритель сталкивается с отличной моделью, которая показывает всю ту прозрачную границу между противоположностями. Проще говоря: одно порождает другое с последующей цепочкой, по итогу замыкаясь в самом себе. Появляется кольцо из змеи, которая кусает собственный хвост в надежде насытить желудок, но тем самым подписывая себе смертный приговор. Не это ли первородный грех человека? Или же высшая юридическая уловка для пополнения казны?
Я стою под струями горячей воды и чувствую, как тело благодарит меня за это мудрое решение. Мышцы потягивает, но это добрый знак.
Когда я говорю родителям, что у меня болят мышцы, отец сразу интересуется, что же я такого делал? Но для такого ломкого состояния ничего делать и не нужно. Да. Это удел всех людей, которые выбирают малоподвижный образ жизни. Но такие доводы ну очень уж слабые и никак меня не оправдывают, поэтому приходится валить свою мышечную боль на неудобность некоторой мебели. Например: плоские подушки. Вообще непонятно для кого выводили этих мебельных дискусов, но они заполонили все магазины, а мы их покупаем!
Продолжая тему о современном кинематографе, мне хочется лишь закончить тему о современном кинематографе. И на это есть две причины. Первая причина: люди, имеющие доступ к интернету (а он есть абсолютно у всех) и немножечко серого вещества, и так понимают проблемы всех этих ярких картинок, в которых катастрофично урезали бюджет на сценариста. Вторая причина: есть вероятность того, что моё мнение – всего лишь (вау, как неожиданно) моё мнение. Поэтому не стоит верить людям на слово. Я не помню, говорил я это уже, или нет? Ну да ладно.
