–Вы меня хорошо знаете, Нестор Аронович, – многозначительно хмыкнула я, – на мне где сядешь, там и слезешь, так что не переживайте. Если попытка номер два провалится, как и предыдущая, я вообще оставлю эту бесперспективную затею. Но все мои обещания касательно партнерских программ будут исполнены при любом раскладе.

–Ты уж постарайся, – кивнул Нитиевский, – вот бы ты еще на бой Агапова попала… Данька мне до сих пор простить не может, что я у «Хитмена» автограф не взял. Ты часом не в курсе, что там с реваншем?

–Пока ничего определенного, – сокрушенно вздохнула я, – промоутеры всё никак между собой не договорятся…Но я даю вам слово, если бой состоится, и я в этот день буду в Вегасе, я во что бы то ни стало добуду для Даниэля автограф Агапова.

ГЛАВА IX

Пару недель спустя после прекращения сотрудничества с Томом Гарсией Ян объявил имя своего нового тренера. Наставником «Хитмена» стал достаточно молодой специалист из США, в заслугу которому можно было поставить лишь тот факт, что прежде, чем уйти в самостоятельное плавание, он долгое время ассистировал одному из знаменитых тренеров и был косвенно причастен к успешным выступлениям сразу нескольких известных боксеров. Из личных достижений Майка Спенсера навскидку было толком нечего и отметить – впечатляющих побед по его непосредственным руководством, к сожалению, пока никто не одержал, да и настоящих звезд в «конюшне» американца до сего момента в принципе не имелось. На этом фоне само по себе весьма неожиданное решение Агапова да еще и принятое в преддверии третьего поединка с «Эль Гато» выглядело сущим нонсенсом и закономерно порождало массу вопросов, а истинные мотивы бывшего чемпиона в среднем весе оставались неясными как для рядовых болельщиков, так и для основной части представителей спортивного сообщества. Считанные единицы из узкого круга посвященных, естественно, были осведомлены гораздо лучше «простых смертных», но учитывая, что моя скромная персона не входила в когорту избранных обладателей сакральных знаний, я могла только строить разного рода умозрительные гипотезы и мучительно терзаться в догадках. Сказать честно, в последнее время Ян с пугающей регулярностью творил черт-те что, и я уже устала настороженно вздрагивать всякий раз, когда в новостной ленте появлялись очередные упоминания о «славных» деяниях «Хитмена». Меня постепенно начинало злить и раздражать, что Агапов упорно не видит необходимости вводить меня в курс дела – по сути я уже второй месяц жила с гнетущим ощущением хронической неопределенности, вынужденно довольствуясь хаотичной, неструктурированной и, как правило, достаточно противоречивой информацией. Меня не покидало чувство, что количество неприятных сюрпризов будет стремительно расти с каждым днем, и для того, чтобы сберечь нервные клетки и сохранить стабильную психику, мне впредь нужно либо относиться к происходящему с философским безразличием, либо перестать по-страусиному прятать голову в песок и позвонить, наконец, Яну.

Вскоре «Хитмен» и сменивший Гарсию на тренерском посту Спенсер дали первое совместное интервью, где рассказали как о стратегических целях, так и о планах на ближайшее будущее. Спенсер приходился своему подопечному практически ровесником, однако благодаря богатырскому телосложению и поднакопившемуся после завершения боксерской карьеры жирку чисто визуально казался старше: эбеново черная кожа, ослепительная белозубая улыбка, уверенная манера держаться на публике – по сравнению с отправленным в отставку предшественником он несомненно выглядел свежее и прогрессивнее, но я бы особо не обольщалась насчет его педагогического мастерства. Возможно, Майк Спенсер был отличным парнем со множеством неоспоримых достоинств, но даже в моем сугубо дилетантском понимании выбор наставника для спортсмена уровня Яна Агапова базировался на несколько иных критериях. При всем моем уважении к Спенсеру, он в одинаковой мере не добился значимых высот ни на ринге, ни в зале, и хотя я легко допускала, что лет за пять-десять он наработает себе колоссальный опыт и золотыми буквами впишет свою фамилию в историю мирового бокса, на нынешнем этапе сей перспективный специалист совершенно не тянул на роль тренера для чемпиона, пусть даже с приставкой «экс».

Я много размышляла на тему, что же могло заставить «Хитмена» расстаться с Гарсией, но так и не нашла логического обоснования для столь эксцентричного поступка, и вот Ян снова выкинул «финт ушами», не подлежащий никакому рационального объяснению. Со стороны складывалось мнение, что метания Агапова носят хаотичный характер, и, бросаясь из одной крайности в другую, он отчаянно пытается справиться с душевным разладом, но я почему-то была уверена, что «Хитмен» действует в точном соответствии с тщательно продуманной схемой. Я бы не рискнула утверждать наверняка, и мои выводы не претендовали на аксиому, но я давала голову на отсечение, что если бы Ян в самом деле запутался и потерял покой, он бы рано или поздно набрал мой номер. Так происходило всегда, и раз Агапов продолжал молчать, сейчас он в моей поддержке остро не нуждался. Отказаться от услуг тренера как таковых и готовиться к боям самостоятельно было бы уж совсем моветоном, а «Хитмен» старался максимально избежать кривотолков, поэтому и нашел себе этого «свадебного генерала», выполняющего сугубо формальные задачи: выступить на пресс-конференции, затейпировать руки, крикнуть что-нибудь вдохновляющее из угла, но ни в коем случае не вмешиваться в развитие событий. Да, Спенсер раздувался от гордости и торжественно обещал журналистам, что программа тренировок Агапова претерпит ключевые трансформации, и уже в следующем поединке зрители увидят кардинально иной рисунок боя, но позицию Яна великолепно иллюстрировало красноречивое выражение «и без сопливых гололед».

«Хитмен» и сам прекрасно знал, как ему побить Рамиреса, и не собирался внимать ничьим советам, полагаясь исключительно на магические свойства амулета, но я до сих пор не находила причин внезапного разрыва с Гарсией. Или проницательный мексиканец все-таки заподозрил неладное, и Агапову было проще со скандалом уволить его под высосанным из пальца предлогом, чем отвечать на неудобные и во многом даже опасные вопросы? Что, если Ян намеренно избавился от излишне любопытного тренера, дабы тот случайно не вывел его на чистую воду? Вдруг Гарсия чересчур сильно заинтересовался странными обстоятельствами боя с Дюруа, и «Хитмену» пришлось срочно нейтрализовывать угрозу? А Майк Спенсер воспарил на седьмое небо от счастья, когда команда Агапова предложила подписать контракт, и ему было абсолютно невдомек, что перспективы долгого и продуктивного сотрудничества – не более, чем воздушные замки.

Тандем с Яном давал Спенсеру шанс раскрыть свой тренерский потенциал и заставить старших товарищей не только пересмотреть снисходительное отношение к преисполненному смелыми амбициями коллеге, но и в конечном итоге заметно потесниться на профессиональном олимпе, поэтому не удивительно, что Майк был невероятно вдохновлен открывающимися перед ним перспективами. Он явно рассчитывал провести вместе с «Хитменом» серию триумфальных поединков, а потом, когда Агапов неминуемо выйдет на пенсию, при каждом удобном случае подчеркивать, что если бы судьба не смилостивилась над переживающим не лучший период боксером и не послала ему такого наикрутейшего специалиста, как Майк Спенсер, о возвращении в топ рейтинга P4P Яну не стоило и мечтать. При удачном раскладе Спенсер мог годами спекулировать на своей недолгой, но густо насыщенной яркими победами кооперации с Агаповым, тем самым завлекая под свое крыло тщеславных проспектов, и я гарантировала, что честолюбивая молодежь толпами валила бы к нему в зал ради возможности получить ценные советы из уст наставника легендарного «Хитмена». Я сомневалась, что Агапов посулил Спенсеру бешеные деньги – в данной ситуации практически любой начинающий тренер с удовольствием приступил бы к работе, как говорится, за идею, тем более и прилагать сколь-либо значимых усилий от него сейчас особо не требовалось. Скорее всего Ян недвусмысленно озвучил Майку свою позицию, и раз контракт все-таки был подписан, Спенсер прекрасно знал, на что шел. Правила в этом союзе устанавливал «Хитмен», тогда как тренер выступал чисто номинальной фигурой со строго ограниченными функциональными обязанностями, но, похоже, обе стороны всецело устраивало подобное положение вещей.