Сейчас я могла лишь терзаться в догадках относительно того, воспользуется ли Ян амулетом или прибережет магические свойства кожаного мешочка для гипотетического реванша с Рамиресом. Внести ясность мог бы сам Агапов, но он почему-то не спешил выходить на связь, и я продолжала страдать от затяжной неопределенности, с каждым днем всё больше вгоняющей меня в тоску. Для неминуемой осенней хандры внезапная депрессия обрушилась на меня слишком рано, и я подозревала, что причина моего разбитого состояния имеет психосоматическую подоплеку. Как только в истории с амулетом будет поставлена точка, у меня скорее всего разом исчезнут и порядком надоевшая мигрень, и не позволяющая полноценно отдохнуть бессонница, и повышенная раздражительность, весьма негативно отражающаяся на взаимодействии с коллегами, но покуда «Хитмен» не сделает свой выбор, вся эта крайне неприятная симптоматика так и продолжит отравлять мне жизнь.
Очевидно было одно – Агапов вновь дал повод заговорить о себе и после нескольких месяцев отсутствия в информационном пространстве вдруг стал главным ньюсмейкером профессионального бокса, вытеснив «Эль Гато» из топа новостных лент. Особенно явственно это ощущалось в нашей стране, где поклонники «Хитмена» массово воспрянули духом в предвкушении грандиозного поединка с участием своего кумира. Похоже, людям до такой степени недоставало острых ощущений, что они едва ли не прыгали от восторга, когда Ян на своей страничке в соцсети лично обратился к болельщикам и пообещал им незабываемое зрелище. Если честно, я не очень хорошо умела считывать язык тела, да и к знатокам физиогномики себя тоже не причисляла, но трехминутное видео заронило мне в душу зерно тревоги. Агапов вдохновенно рассказывал, как он счастлив вернуться на ринг, чтобы провести бой с Томашем Дворжаком. «Мой будущий соперник находится на пике формы, он боксирует в самобытном и узнаваемом стиле, – отдал должное спортивному мастерству чеха «Хитмен», – я думаю, нам предстоит интересный, насыщенный яркими моментами поединок, и я гарантирую что мы оба выложимся на сто двадцать процентов и подарим зрителям великолепное шоу». Но несмотря на старательно демонстрируемый эмоциональный подъем, я так и не заметила в глазах Яна того особого блеска, который обычно символизирует радостное возбуждение на пороге громких свершений. Как бы безупречно Агапов не отыгрывал свою роль, я интуитивно чувствовала его внутреннее напряжение, и мне с огромным трудом верилось, что он согласился встретиться с Дворжаком по собственному желанию. По моему мнению, на итоговый выбор оппонента повлияла совокупность различных факторов, и в результате «Хитмену» пришлось искать компромиссы, как с руководством онлайн-стриминга, так и с самим собой. Наверное, Агапов всё сделал правильно: он поступил в точном соответствии с моей просьбой и обошелся без грязных скандалов и отвратительных разборок, благодаря чему сохранил достоинство и не потерял лица. Но меня не оставляла в покое предательская мысль, с назойливостью прилипчивой мухи безустанно жужжащая над ухом, и в отличие от ликующих фанатов я упрямо отказывалась принимать пафосные речи Яна за чистую монету.
В своих подозрениях я исходила из того, что «Хитмен» даже косвенно не намекнул на завершение карьеры. Наоборот, из слов Агапова можно было легко заключить, что бой с Дворжаком навевает на экс-чемпиона сплошную скуку, и лишь из уважения к сопернику он отвешивает чешскому боксеру дежурные комплименты. Но если бы «Эль Гато» не выкинул коленца, Ян и его промоушн опять проигнорировали бы поползновения команды Дворжака, и разочарованному Томашу пришлось бы драться с кем-нибудь другим. Как бы там ни было, но я склонялась к выводу, что «Хитмен» решил пройти Дворжака без помощи амулета, и реванш с Рамиресом по-прежнему безраздельно занимал все помыслы Агапова.
ГЛАВА XXII
Действующая власть, давно избравшая Яна своеобразным рупором пропаганды своих большей частью популистских начинаний, решила не оставаться в стороне от предстоящего боя, и под эгидой молодежного крыла правящей партии в стране был повсеместно организован крупномасштабный флешмоб в поддержку Агапова. По всем признакам, данная акция носила строго директивный характер, и руководителям местных ячеек сверху был спущены четкие указания касательно обязательных к проведению мероприятий. Помимо этого, я не сомневалась, что здесь также присутствовали полюбившиеся чиновникам еще с советских времен «разнарядки». Школьники, студенты, творческие коллективы, победители спортивных соревнований – все они в едином порыве вышли на улицы родных городов, чтобы выстроиться в форме слова «Хитмен», а особо инициативные граждане из аграрной провинции оперативно мобилизовались на субботник и высадили несколько десятков молодых деревьев, при взгляде с высоты птичьего полета образующих инициалы знаменитого соотечественника. Социальные сети и видеохостинги заполонили многочисленные ролики, где самые разные люди желали Агапову удачи, а ни один новостной блок не обходился без неизменного упоминания «Хитмена». Музыкальные треки на популярной радиостанции, фоном играющей у меня в машине, раз в полчаса стабильно прерывались информационными выпусками, и за неделю подобной практики я постепенно привыкла к тому, что фамилия Агапова звучит теперь буквально из каждого утюга. На раскрутку «Хитмена» была брошена вся мощь государственной машины, и лояльные СМИ пестрели заказными статьями о достижениях Яна – стране были нужны герои, но только не такие, которые при первой же возможности драпали за границу, оседали на чужбине, а потом напропалую поливали помоями далекую родину, рассказывая западным репортерам, как плохо им жилось до переезда за кордон.
Отсюда, например, росли ноги у недопуска нашей сборной к участию в Олимпийских играх – неизвестный инсайдер раскрыл членам МОК шокирующую правду о массовом применении допинга, и отголоски вспыхнувшего скандала бесславно загубили карьеру весьма немалому количеству перспективных спортсменов. Что касается Агапова, то он, как говорится, «в порочащих связан замечен не был», гражданство не менял, а в интервью зарубежной прессе всячески подчеркивал свой патриотический настрой и неоднократно заявлял о желании развивать бокс у себя в стране. Свои намерения Ян активно подкреплял делом, и я прекрасно знала, что он регулярно жертвует внушительные суммы на благотворительные проекты, хотя и предпочитает этого не афишировать. Лучезарная улыбка, природное обаяние, мужественная внешность и тщательно культивируемый имидж несокрушимого чемпиона – если сотням тысяч одаренных мальчишек из бедных семей и было на кого равняться, так это на «Хитмена», доказавшего, что упорная работа над собой способна открыть любые двери.
Мы с Агаповым почти не разговаривали о политике, и мне было сложно сказать, насколько он сам верит в гипотетическое светлое будущее, но, по-моему, Ян просто не забивал себе голову вопросами философского свойства. Будучи обласканным властью, он демонстрировал лояльность официальному курсу, но о возвращении домой, похоже, даже не задумывался. Дети «Хитмена» родились в Европе, а росли они и вовсе в Америке, и я бы очень удивилась, если бы вдруг выяснилось, что Таю это не устраивает. Как правило, те, кто чудом вырвался из дремучей глухомани, инстинктивно цеплялись за свое новое место жительства и старательно вили там гнездо – за минувшие годы и Ян, и его жена успели неплохо адаптироваться к американским реалиям, и я давала зуб, что в Штатах Агаповы чувствовали себя достаточно комфортно, чтобы не искать от добра добра. Если бы Ян наряду с общей массой населения кое-как сводил концы с концами, а на шее у него висело неподъемное кредитное ярмо, я бы с огромной долей вероятности наслушалась бы совсем иных эпитетов в адрес насквозь коррумпированного госаппарата, но так уж сложились звезды, что капризная Фортуна повернулась лицом именно к «Хитмену», и причин роптать на судьбу у моего экс-любовника в принципе-то и не имелось. Да, не каждому везло в той же мере, что и Агапову, и огромное количество талантливых ребят прозябало в нищете где-нибудь на периферии, постепенно теряя надежду выбиться за пределы дворовых клубов. Ни для кого у нас в стране не было секретом, как распределялись призовые фонды на более или менее значимых турнирах, и лишь единицам удавалось сломать гнилую систему, заточенную исключительно под интересы сильных мира сего. Люди давно привыкли к тому, что практически всё вокруг продается и покупается, и постепенно это весьма печальное обстоятельство перестало вызывать удивление – иногда мне невольно казалось, что мы никогда не преодолеем стадию дикого капитализма, и жизнь по суровым законам джунглей так и останется нашей единственной реальностью. Глупо было бы отрицать, что за минувший десяток лет Ян страшно отдалился от простого народа и, быть может, в том числе и поэтому его особо не коробили двойные стандарты, господствующие в правительственных структурах. На родине он чувствовал себя гостем, а гостям было не принято показывать неприглядную изнанку – перед визитами знаменитого боксера весь сор быстро заметали под ковер, и «Хитмен» видел выхолощенную, почти лубочную картинку. И разве сложно ему было перерезать очередную ленточку или произнести напутственное слово, а взамен получить мощный заряд энергии от неподдельной радости в детских глазах? Подражать такому кумиру, как Ян Агапов, было по-настоящему круто, и вряд ли юных боксеров, восторженно приветствующих «Хитмена» на церемонии открытия нового Дворца Спорта хотя бы чуточку заботило, сколько бюджетных денег было отмыто и разворовано при строительстве?
