«…Разве не странно, что заболевание, которое внезапно появилось в 80-х, убивает только ниггеров, педиков и наркоманов? Какое ахуенное совпадение, что эта болезнь ненавидит всех, кого ненавидят старые белые люди…»

«… Мужчины и женщины просто не ладят. Я всё время слышу, что женщины говорят: «Галантность мертва». Понимаете? Будто мужчины больше не джентльмены? Всё верно. Галантность мертва. И убили её – женщины. <…> Галантность погибла, потому что феминистки задурили голову женщинам, через женские журналы, которые сводят их с ума… Ведь женщины получают слишком много советов о мужчинах от других женщин и они понятия не имеют о чём говорят. <…> И затем, журналы обманывают женщин, журналы угнетают вашу самоуверенность, с каждой страницей вы чувствуете себя всё толще, и страшнее, вам кажется, что ваша одежда недостаточно хороша, из-за журналов вы забываете, как вы на самом деле красивы. Вот и получается, смотрите что получается. Когда вы забываете, как вы красивы на самом деле, мы все страдаем. Если вы забыли об этом, то ваше самоуважение падает, и вы отдаётесь слишком быстро, слишком легко. Я просто честен с вами. Я это так, к слову. Слишком быстро. По новостям: «Сегодня, женщина снова подешевела» , «Золото подорожало на десять пунктов»… Вы видите, так все запутано, вот вам пример на практике: допустим, вы отдыхаете, со своими друзьями, в клубе, баре, заходит девушка, и черт, она хорошо выглядит. Хорошо не в том обычном смысле, я имею в виду, что из под юбки видно часть попки, ее сиськи сжаты выпирая из декольте чуть ли не до шеи. Вы с приятелями, выпили по пиву, почему бы с ней не поговорить, вы ведь не скажете: «Блин, шикарные сиськи!» Девушка возмутится: «минуточку, минуточку! То, что я так одета, еще не значит, что я шлюха!» И это правда. Господа, так и есть, то что они так одеваются, еще не значит, что они такие, никогда этого не забывайте, но дамы, вы должны понять: это вводит в гребаное заблуждение. Это все равно, что я, комедиант Дэйв Шапелл, ходил бы по улицам в полицейской униформе. Кто-то может подбежать ко мне: «слава богу, офицер, помогите нам, давайте, они там, помогите!» А я отвечаю: «О, то, что я так одет еще не значит, что я полицейский!» Понимаете о чем я? Ладно, женщина, хорошо, хорошо. Ты не шлюха. Но ты в униформе шлюхи, скажу я тебе. Недоразумения могут случаться, уж извини…»

Выступление шло своим ходом, а наша покурка шла своим. Мы уже не ставили видео на паузу. Не очень понимаю, кто мне подливает пиво, но, сколько бы ни пил – кружка оставалась полной. Спасибо тебе, невидимый герой. Или спасибо моему автоматизму. С шишек тяжело убирает. Нужно постоянно догоняться алкоголем, плюс горло разрывает так, словно ещё чуть-чуть и выкашляешь оба лёгких наружу.

В какой-то момент я словил испуг за себя. Слегка загнался. Состояние отвратительное. Потерять контроль – самое huevoe в подобной движухе. Я собрал всю волю в кулак и смог дойти до сортира. У Б. его никогда особо не чистят, поэтому хорошо проблеваться не составило никакого труда. Желудок начало жечь, да и воняло отвратительно. Зато какое облегчение, дорогие друзья, вы бы знали.… Затем умылся холодной водой, вытирать лицо не стал (зачем, если вода на теле быстро высыхает), да и, учитывая одно единственное полотенце в ванной, кто знает, чью жопу я растер бы у себя по лицу.

На кухне выпил холодной воды, закурил. Как хорошо.… Снова набираю номер матери. Уже поздно. Говорю, что сейчас будем ложиться спать (нет). Да, до завтра, приду днём. Теперь можно и продолжить. Наливаю пива, всё начинается по новой. Б. и Р. уже не болтают друг с другом. Каждый находится на кончике своего сознания, стараясь держать равновесие. Главное – не упасть в бездну.

В какой-то смутный момент кутёж заканчивается. Мы вымотались, мы пьяны и убиты в хлам. Сестра Б. так и не вернулась домой. Мы три мушкетера.

После недолгих раздумий принято решение всем троим лечь спать в одной кровати Б. Как и любой диван, этот вонючий кусок мягкости разложился ещё на метр пространства. Теперь мы помещаемся.

Б. лёг с правого края, я смог забить себе левый край. Р., бубня что-то про pidarasov, лёг посередине. Через мгновение Б. уже не отвечал на говоримую нами глупость, он спал на животе, лицом в подушку, наблюдая яркие сны, а может кошмары. Кому какое дело. Я и Р. мирно болтали по ерунде, вспоминая какие-то шутки, строя планы на следующие беззаботные дни. Наши голоса с каждым отрезком всё больше и больше смазывало. Я чувствовал, как начинаю вонзаться в глубокий сон…

Разбудило меня отнюдь не утреннее солнце за окном и даже не пронзительная головная боль. Сквозь сон я почувствовал вибрацию. Что-то трясло диван подо мной. Открыв глаза, с ужасом понял, что это трясётся Б. Этот uebok дёргался как проклятый. У него были ужасные судороги. Тело его было будто под напряжением. Сраная анаконда!

Признаюсь, я чуть ли не наложил в штаны. Зрелище pizdec пугающее. Р., говнюк, как ни в чем не бывало, спал в своей серединке и был таков. Я начал трясти его, будить. Орать и говорить, чтобы этот отбитый дебик посмотрел, что с нашим корешем, с нашим мушкетером. Р. в полусонном состоянии матерился себе под нос, очень вяло пытаясь разбудить Б. От волнения я вскочил с дивана, наблюдая весь этот сюр со стороны. Р. более-менее проснулся и начал активно расталкивать Б., но всё было безрезультатно. В какой-то момент Б. вздрогнул в последний раз и больше не шевелился.

Pizdec, товарищи! Скажу честно: я ещё никогда так не подсаживался на измену. Плечи Б. даже не шевелились. Я начал шепотом говорить Р., что Б. не дышит, что ему хана, всё! Pizdec! Наш хиленький товарищ откинулся. Но самое der’movoe не это, дорогие друзья. Самый «сок» заключался в том, что мы на хате у этого жмура. А это значит, что нужно что-то предпринять.

Я начал ходить по комнате его отца и обмозговывать. Непривычно вот так с бодуна решать серьезные проблемы. Р. смотрел на меня своими ошалевшими пешками и опять что-то начал бубнить непонятное.

Первый вариант, который мы сразу рассмотрели: просто s`ebat` отсюда. Просто рвануть куда подальше, и пошел он nahui. С другой стороны мы понимали, что наши пальчики везде уже наследили, наша ДНК-а здесь повсюду. Плюс нас видели его соседи, нас увидят выходящими из подъезда. И хоть мы не виноваты в том, что Б. откинулся, но мы будем виноваты в том, что не помогли ему.

Второй (и последний) вариант – вызвать скорую помощь; рассказать всё как было. Правда, мы тогда влипнем в серьезную историю с пакетом нелегального govna. Нас точно будут судить по малолетке. И всё пропало. Да хрен бы со мной и Р., но у наших мамаш крыша просто съедет к чёрту на куличики. Был ещё предложен варик избавиться от пакета, но из крови Б. мы ведь не можем его выветрить. С каждой минутой нас накрывало приступом паники. Два сопляка на квартире со жмуром. Оба варианта обеспечивали хреновый исход. Я пошел на кухню, нужно было покурить.

Вдруг из комнаты послышался смех Р. Он смеялся как blyadskaya гиена. На моём ледяном лице вдруг резко появился румянец от прихлынувшей крови. Я не знал в чём дело, но мне тоже хотелось смеяться. Ведь смех Р. мог означать только одно – всё обошлось, как нельзя можно лучше. Я бросил тлеть сигарету, бросившись на звук смеха.

Когда зашел, предо мной предстала следующая картина: Б., повернувшийся на бок, был весь в своей рвоте. Этот подонок непонимающе кривил носом от вони не в силах врубиться, что с ним произошло. Блевота была мерзкой субстанции, больше похожая на кошачий жидкий корм. Пасло ужасно. Я начал также громко смеяться. Сначала от облегчения (моя жизнь не пройдет в глиномесной тюрячке из-за дурачка), а затем от жалкого вида этого ожившего жмура.

Б. сходил умыться, а затем в одиночку начал убирать все следы катастрофы. Правда, правой стороне кровати было уже трудно чем-то помочь. Она так и останется навсегда: вонючим фрагментом жизни Б. Будет напоминать ему об этом инциденте еще долгое время.