— Откуда вы это все знаете?

— Потому что мой отец был ученым магом. Вопросы прикладной бесологии его интересовали мало, а вот теоретические основы — очень. Дело полковника Роузвуда его чрезвычайно заинтересовало. Он сразу понял, что тот не виноват, потому что его скудный магический потенциал не позволял ему вызвать беса такой силы… Когда мой отец закончил расчеты и убедился в этом, то задействовал все свои связи, чтобы добиться повторного слушания дела, где выступил экспертом. Мне тогда было тринадцать, и я помогал ему в делах, поэтому сопровождал его в поездке на север страны, куда сослали Роузвуда. Там мы с Джеймсом и познакомились, сдружились, потом отправились служить в одну дивизию…

Он замолчал ненадолго.

— Я хорошо знаю Джеймса и не мог ошибиться. Скорей всего, сэр Натаниэль вам солгал. Джеймс все знал, как и его отец. Он тогда уже был достаточно взрослым, чтобы все понимать. Он бы не стал… Все, довольно об этом.

Вирджиния переваривала полученную информацию.

— Тогда… кто? Кто повинен в той трагедии? Кого они все покрывали?

Питер раздраженно отмахнулся от нее.

— Я не знаю. Но не думаю, что есть какая-то разница, потому что этот человек наверняка мертв.

— Почему?

— Потому что приложенная для вызова сила была неимоверная. Кто бы ни вызвал беса, он сам и стал его первой жертвой.

Питер выглянул в окно и добавил:

— Мы приехали, мисс Сибрас. Я…

— Тогда над чем Джеймс работал в клубе вместе с лордом Дрейпером? — перебила его Вирджиния. — Почему они таились?

— Хватит! — опять вспылил Питер. — Мисс Сибрас, хочу вам напомнить, что вы моя невеста, а не Джеймса!

— Я не ваша… Так, стоп. При чем здесь это? Что вы постоянно меняете тему разговора?

— Потому что у вас нездоровый интерес к Джеймсу, вы его ревнуете, — заявил он и выбрался из экипажа.

— Я?!? — она выскочила вслед за ним и загородила ему проход.

— Не подставляйте его под удар, мисс Сибрас, и выкиньте из головы. Он вам все равно не подходит. Я дорожу дружбой с Джеймсом, бесконечно уважаю его и его отца, это настоящий пример того, как усердие и сила воли могут развить изначально слабый дар, отточить мастерство и довести владение магией до совершенства, но от наследственности никуда не уйдешь.

Он на четверть стихийный…

— Прекратите. Я не желаю этого слышать. В отличие от вас, я хочу чувств, а не того, что жену выбирают, словно породистую кобылу, по родословной и экстерьеру!

— То есть вы полагаете, что ваша влюбленность в Джеймса — это нормально? — искренне удивился лорд Фоллей. — Разве тем самым вы не отрицаете свободу выбора? Это же ужасно, полагаться на внешность и гормоны, когда дело касается вашего будущего потомства. Даже животные так не делают. Брачные игры разнятся у разных видов, но цель у всех одна…

— Мы не животные! — топнула она ногой. — Мы — люди! И у нас не потомство, а дети!

— Тем более, мисс Сибрас, тем более. Сначала следует сделать разумный, осознанный выбор спутника жизни, а потом уже говорить о чувствах и прочее. Иначе получается бес знает что… как у Джеймса с Амелией, например. Довольно об этом. Помнится, вы обещали мне поцелуй.

Она задохнулась от возмущения.

— Да вы!..

— Отказываетесь?

Вирджиния глубоко втянула воздух и сжала кулаки. Мерзавец! Хам!.. Грубиян железодубовый! Сейчас она даст ему… по лбу!

— Нет, но я не обещала, что это будет вот прям сейчас!..

— Зачем тянуть? Проверка совместимости нужна прежде всего вам, потому что это ваш дар может кардинально измениться после замужества.

— Я не собираюсь… — в запале начала она, но осеклась. — А почему это сразу мой, а не ваш?

— Потому что мой дар сильный и тяжелый, хорошо развит, его вашим не изменить. А ваш… он темный, но несформировавшийся, со скрытым потенциалом… Может, вы не заметили, но во время нашей связи пустовей у вас в руках полностью сгнил…

— А откуда вы?..

— Артефакт передавал не только звук, но и зеленые эманации… — поморщившись, лорд Фоллей указал на свой нагрудный карман, из которого выглядывал… нет, уже не зеленый, а ссохшийся пожелтевший лист дуба.

— Но я… — она торопливо стянула капор и дотронулась до желудя в ухе, чтобы проверить.

Желудь рассыпался гнилой трухой в ее ладони.

— Почему? — подняла она голову.

Вместо ответа лорд Фоллей шагнул к ней, притянул к себе и поцеловал.

Она не успела ни оттолкнуть его, ни возмутиться. Ее оглушило. Ощущение было такое, словно она оказалась глубоко под водой, под толщей зеленого света, которая давит на нее и не дает вздохнуть. Время остановилось. Зелень была повсюду и проникала в сознание даже сквозь сомкнутые веки. Глаза заболели.

Кто-то щелкнул пальцами у нее перед носом.

— Возможно, я отдал слишком много, но лучше перестраховаться. Проверьте свой дар, мисс Сибрас, потом сообщите мне о результатах. Сейчас вынужден откланяться…

Голос Питера доносился как будто издалека, искажался и кружился. Зеленая буря все еще бушевала вокруг, но Вирджиния осмелилась открыть глаза. Изумрудные искры божественного света вспыхивали и гасли то там, то тут… Весна… Все оживало… Ярко вспыхивали зелеными огоньками почки на ветках деревьев, проклевывались травинки в саду, поднимали головы первые цветы, шершавилась кора на стволе старого дуба, а в его дупле свила гнездо малиновка. По стеклу ползла сонная муха, пищали слепые новорожденные мышата в подполе, по крыше кралась тощая кошка, а глупый голубь сонно сложил свои крылья, не подозревая, что его искра света сейчас оборвется… Вирджиния никогда в жизни так остро не ощущала все живое, что было вокруг нее… Но самое главное, что она чувствовала свою связность со всем этим… зелень протекала сквозь нее и была ей подвластна, как никогда…

— А?.. — непонимающе пробормотала она.

Питер смотрел на нее, окутанный тяжелым… очень тяжелым, каким-то концентрированным сиянием ядовито-зеленого… казалось, коснись его, и утонешь в болоте… затянет и не отпустит…

— Проверьте свой дар, мисс Сибрас, — повторил он, поморщившись. — Вы слишком темны. И да, Джеймсу определенно с вами опасно связываться. Отравится.

Он развернулся и забрался обратно в экипаж, после велел извозчику трогать. Вирджиния постояла какое-то время, приходя в себя, потом осторожно пошла к дому. Она видела все… все живое. Слышала каждую травинку, каждую божью тварь. Стоп. А как же ее темный дар?.. Источник смерти обычно воспринимался ею как черная прореха в мироздании… Туда утекал свет, а сейчас свет был повсюду. Неужели она все потеряла?!? Из-за одного поцелуя? Паника охватила Вирджинию, она сделала пару нетвердых шагов, потом ноги у нее подкосились, она упала на колени и уже была готова разреветься, как тут…

Тут ее взгляд упал вниз. У ее ног были они… те самые… Малиновка, кошка, новорожденные мышата, голубь…

— Мои ж вы хорошие, — всхлипнула от умиления Вирджиния, гладя мертвых зверьков.

Эти маленькие уродцы, в зеленых наростах на костях, с остатками сгнившей кожи, шерсти и перьев, казались ей сейчас самыми прекрасными существами во всем мире.

— Вы пришли ко мне… откликнулись на мой зов… — бормотала она и продолжала гладить тощую дохлую кошку, которая терлась об ее ноги. — Но как?..

Вирджиния прислушалась к себе. Раньше, чтоб поднять даже крохотного зверька, вроде крысы, ей приходилось вливать свою жизненную энергию, после чего она чувствовала упадок сил и зверский голод. А сейчас? Ничего, лишь только хочется еще… И все вокруг нее такое зеленое… правда, теперь она уже была не уверена, что живое… Вирджиния встала с колен, прошла по дорожке к дому, но свернула в сад. Молодые почки на деревьях. Она встала на цыпочки, дотянулась до ветви цветущей яблони, наклонила ее. Раздался треск. Не может быть!.. Ветка была сухой и мертвой, она запуталась в других ветвях, отломленная бушевавшей недавно непогодой. Но теперь на ней расцветали нежные розовые бутоны… правда, стоило их коснуться, как они позеленели и поплыли… гнилью. Вот оно что! Вирджиния задохнулась от восторга. Она всесильна!