— Ты вообще еще помнишь, что сама альфа? — пьяно хихикнула я, ерзая в ее объятиях.

— Я прекрасно это помню, — мотнула головой она. — А потому точно знаю, что говорю. Когда такие, как мы, встречаем таких, как вы, это всегда… испытание не для слабонервных. Биология, это все треклятая биология. Она считает, что мы можем прикасаться друг к другу только в качестве прелюдии перед зачатием и никак иначе. Знаешь, я не верю в эти сказки о том, что, мол, раньше мир населяли только альфы и омеги. Да это был бы настоящий дурдом, сама подумай! Сейчас, живя среди людей, которые способны выдерживать оба наших вида, мы словно постоянно окружаем себя этаким буфером. Всегда есть куда отойти, на кого отвлечься, с кем… просто побыть рядом без назойливо долбящихся в черепе мыслей о сексе. Хотя говорят, что после того, как альфа и омега связывают себя брачными узами и пропитываются запахами друг друга, им становится легче в этом плане.

— Я слышала что-то такое, — кивнула я, припоминая. — Церковь называет это одной из главных причин поскорее найти себе постоянного партнера. Чтобы, так сказать, навязчивая потребность скакать по чужим членам отпала.

Джен заливисто рассмеялась, тиская и легонько щекоча меня, а я поняла, что уже конкретно так набралась. Мир вокруг стал таким исключительно дружелюбным, и в голове было так пусто и в то же время так спокойно. Все то, что еще недавно меня тревожило и пугало, вдруг перестало казаться таким уж страшным. И я пришла к выводу, что все обязательно образуется.

— Скажи, ты чувствуешь его запах? — Не особо думая, что делаю, я сунула альфе под нос свою левую руку. — Я все пытаюсь понять, спятила я или еще не до конца.

Она втянула в себя воздух, и с ее губ внезапно сорвалось приглушенное рычание, от которого мне стало как-то не по себе.

— Ты не должна пахнуть им, — отрывисто выдохнула альфа, сжав мою руку. — Он не имеет на это права. Ты слишком хороша для такого… Зверь его дери, ты слишком хороша для любого мужика. Если бы могла, я бы зубами выгрызла эту дрянь с твоей руки.

Словно подтверждая свои слова, она прижалась к метке губами, а потом я ощутила прикосновение ее горячего влажного языка к своей коже. Меня словно парализовало в тот момент. Когда я делала это сама, мне было приятно — настолько приятно, что, кажется, не делая ничего кроме, я была способна довести себя до оргазма. Но когда метки касалась Джен, это ощущалось неправильным. По всему моему телу словно бы бегали крошечные разряды электрического тока, меня тошнило и мутило, я словно балансировала на грани обморока.

— Он тебя все равно не получит, — выдохнула альфа и слегка прикусила мою кожу, отчего с моих губ слетел болезненный стонущий всхлип. — Ты моя омега, только моя. — Ее зубы показались мне чуть острее, чем им положено было быть, но в следующую секунду произошло то, что вымыло все иные мысли из моей головы.

Входная дверь в нашу квартиру в прямом смысле слова слетела с петель. Конечно, она не была металлической или вроде того, но ей совершенно точно не полагалось проламываться насквозь от одного удара. Я взвизгнула и скатилась с дивана на ковер, инстинктивно закрывая лицо. Джен спрыгнула сама, мгновенно выпрямившись во весь рост и приготовившись меня защищать. Все помещение заполнили запахи яростно схлестнувшихся альф. Хотя сами они не двигались с места, просто глядя друг на друга, от переполняющих воздух феромонов мне натурально стало плохо, и я чудом не рассталась со столь заботливо приготовленным подругой карри, которое вдруг возжелало покинуть мой желудок.

Джен выматерилась. Я не могла утверждать этого наверняка, потому что она говорила на своем родном языке, но судя по ее интонациям, это было что-то крайне оскорбительное.

— Даже не думай подходить к ней, — прорычала она, и ее голос действительно изменился до неузнаваемости, став низким и хриплым, почти мужским.

— Не трогай ее. Не смей ее трогать, мать твою.

А вот этот голос я бы, наверное, узнала из тысячи, пусть он звучал в моей голове всего пару дней. Его звук вдруг придал мне сил, и я снова оказалась на ногах.

— Ты! — Я ткнула пальцем в сторону стоявшего на пороге молодого альфы. Он снова был в чем-то черном и бесформенном, но его глаза горели как два маленьких уголька. Почему-то я совсем не была удивлена его внезапным появлением. Быть может, потому, что ждала этого с самого утра. — Это все из-за тебя! Моя жизнь превратилась в настоящий дурдом, и я вынуждена заключать гребаные сделки с уродами, которые всю жизнь навязывали мне, кем я должна быть! — От алкоголя у меня заплетался язык, зато он же придавал мне просто невиданной смелости. — Этот мужик силой заставил меня слушаться его и кивать, как безмозглую сучку на привязи, а я должна принимать это и говорить «Спасибо, святой отец, давайте не стесняйтесь, святой отец, я очень вам благодарна за вашу гребаную помощь».

— Хана, хватит. — Джен перехватила меня за талию, дергая назад. Забывшись в своем праведном гневе, я начала наступать на молодого альфу, и уже почти оказалась на расстоянии вытянутой руки от него. — Я вызову полицию.

— Не стоит, — мгновенно отреагировал наш незваный гость, покачав головой.

— Попробуй меня остановить, сосунок, — оскалилась она и взяла в руки свой телефон, лежавший на подлокотнике дивана. В эту же секунду он прыгнул на нее — совсем как животное, быстро, пластично и точно. Даже в состоянии частичной трансформации подобное требовало опыта и тренировок, а этот парень в тот момент явно держал все свои коготки в лапах. Я бы даже, наверное, могла бы восхититься его силой и ловкостью, если бы он не применил их для того, чтобы отобрать у моей подруги телефон и заломить руку ей за спину.

— Я сказал, не стоит, — повторил он, а потом на моих глазах сломал ее смартфон, вонзив выскочившие, словно лезвие перочинного ножа, когти в экран. — А ты, — он перевел на меня тяжелый горящий взгляд, — пойдешь со мной.

— Еще чего! — пьяно возмутилась я. Мне должно было быть страшно, я почти уверена. Но не было. Его запах, агрессивный, густой, отдающий нотками сосновой смолы и дыма, ни капельки меня не пугал. Только будоражил в каком-то очень неправильном смысле. — Я не собираюсь с тобой спать только потому, что ты любовь всей моей жизни!

От моих слов его лицо внезапно изменилось. Брови поползли вверх, рот приоткрылся от удивления, и я вдруг подумала, что он совсем не подходит на роль маньяка-убийцы. Ему было лет двадцать с небольшим, но его лицо все еще хранило отпечаток юношеской невинности и простоты. И то, как это почти милое выражение лица за секунду превратилось в жесткое и хищное, заставило меня задуматься о том, как мало я вообще знаю об альфах. И о мужчинах в целом, наверное.

Он толкнул Джен на диван, но она почти сразу извернулась и снова подскочила. Ярость придала ей сил, но мы обе понимали, что в этой схватке ей не одержать верх. Будь даже наш незваный гость обычным альфой без всех этих звериных прыжков и необычайно ловкого управления трансформацией собственного тела, она бы все равно, скорее всего, не справилась с ним. Потому что моя дорогая подруга была обычным реставратором, и ей никогда в жизни не приходилось ни с кем драться всерьез.

— Не надо! — Я встала между ними, больше опасаясь за нее, чем за молодого альфу. — Я пойду с ним. Не волнуйся. Нам есть что обсудить.

— Хана, ты с ума сошла? — ахнула Джен.

— Он не причинит мне вреда, — проникновенно произнесла я. — Не сможет. Мы связаны, нравится нам это или нет. Все будет нормально.

— Ты позволишь этому психу увести себя? Хана! — На ее лице проступила ужасающая беспомощность, но я не могла поступить иначе. Нужно было немедленно изолировать их друг от друга, пока ее инстинкты не приказали ей напасть на вторгшегося на ее территорию чужака. Два разозленных альфы в одной комнате, да к тому же соперничающие из-за присутствующей здесь же омеги? Все могло закончиться куда хуже, чем просто сломанным телефоном или парой ушибов.

— Идем. — Я буквально вытолкала его в подъезд, чудом не споткнувшись о сломанную дверь. И что в самом деле не так с этими альфами? Почему их так тянет выламывать двери? Я собиралась задать ему этот вопрос в лоб, но он не дал мне и рта раскрыть, вдруг обхватив за талию и посадив на широкий подоконник коридорного окна. Я ойкнула, дернулась, но, конечно, все закончилось тем, что мои ноги оплели его поясницу, и он оказался настолько близко, что я перестала чувствовать все прочие запахи, кроме его собственного.