– Спасибо, – сдавленно поблагодарила Саша, поднимаясь на свой этаж пешком.
Лифта в доме не было.
Они вошли в квартиру. Было чисто. Пахло бытовой химией и освежителем воздуха. Мебель расчехлена, без намека на пыль. Окна сияют, шторы выстираны и выглажены. Саша отнесла пакеты в кухню. Тетя Марина следовала по пятам.
– Может, идем ко мне. Сашенька? Я только что суп сварила. Грибной. Вкусный.
– Нет. Спасибо. Я не голодна. Да и накупила много всего из продуктов. Не пропадать же, – она сдержанно улыбнулась. – Спасибо вам за все.
– Ой, ключ-то от подъезда! Я сейчас.
Она торопливо вышла из квартиры. Саша опустилась на стул у кухонного стола, старый, скрипучий. Ванька любил на нем раскачиваться. Она ругалась, а он смеялся и продолжал. Из оранжевой кружки, что стояла перевернутой в сушке над раковиной, Ванька всегда пил чай. И тарелка с выщербленным блестящим краем была его любимой.
Тяжело…
Ей тут будет невыносимо тяжело от воспоминаний. Она бежала от них. А Шныров заставил ее снова к ним вернуться.
Сволочь! Она ему не простит.
– Вот он, Сашенька, – тетя Марина положила ключ от подъезда на край стола, постояла молча, а потом осторожно поинтересовалась: – Ты насовсем или в отпуск?
– Насовсем, – рассеянно отозвалась Саша.
– Что-то случилось? – неожиданно спросила она с тревогой в голосе. – Ты же не собиралась увольняться. И вдруг…
– Почему вы решили, будто что-то случилось?
Саша подняла на нее глаза и тут же снова опустила. Тетя Марина смотрела на нее строго.
– Я читаю новости, Сашка. Телевизор смотрю. Не тупая и не безграмотная. – Соседка двинула ногой табуретку и присела напротив. – Шумихи вокруг него было много. После того как он не сел в самолет. Ты… Ты, надеюсь, оставила затею мстить ему?
– Да. Давно, – она выдержала ее подозрительный прищур. – Честно. Мы с ним не то чтобы друзья, но общаемся нормально.
– Честно? – Тетя Марина дождалась ее утвердительного кивка и с облегчением выдохнула: – Ну, и слава богу… А то тут приезжал ко мне один, такой противный. Все намекал, что ты не оставила мысли мстить этому… За тобой глаз да глаз нужен, натворить можешь чего-нибудь. Я даже растерялась поначалу.
– А потом?
– А потом выгнала, – призналась со смешком тетя Марина.
– Такой в годах, рыхлый, с рябой рожей? – тут же подумала Саша на Шнырова.
– Не-ет. Молодой. Высокий, голубоглазый.
– Странно… – Саша наморщила лоб, пытаясь вспомнить среди своих знакомых голубоглазого и высокого. – Не знаю такого.
– Вот и я не знаю. Поэтому и выгнала. Ну, ты отдыхай. Обживайся. Отвыкла небось… Если что, я напротив.
Тетя Марина пошла к выходу. Саша двинулась ее провожать. Та вышла на лестничную клетку, одернула домашний халат в крупный горох и строго погрозила пальцем.
– Смотри у меня! Я за тобой наблюдать стану. Спуску не дам, – предупредила она, рассматривая Сашу, словно видела впервые. – Вижу ведь… Не с добром ты вернулась, Сашка. Что-то задумала, точно. Смотри у меня!
Весь вечер она прослонялась по квартире без дела. Раскладывала вещи в шкаф в своей спальне. Разбирала продукты. Что-то даже попыталась приготовить, но пока возилась с подключением к интернету, еда подгорела, и она выбросила все в мусорку. Хватит с нее молока с хлебом.
Саша налила себе полную ванну горячей воды, добавила соли с ромашкой и залегла на полчаса.
Какого наказания достоин Шныров? Как она может ему отомстить за то, что он так подгадил ей, добившись увольнения? Сломать ему нос или руку? Или подстроить автокатастрофу?
Не-ет, ни того, ни другого, ни третьего она делать не станет. Все варианты противозаконны и грозят тюрьмой. Она просто станет наблюдать за ним и его компанией.
Саша сосредоточилась на каплях, падающих на ее колено из подтекающего смесителя.
Кап-кап… Он затеял нечто страшное. Он жаждет смерти Егора Степанова…
Кап-кап… Он не может простить ему того, что Егор единственный остался жив, пропустив злополучный рейс…
Кап-кап… Если Шныров настолько одержим, то он непременно добьется своего. Не ее, так чьими-то еще руками. Он найдет киллера.
Кап-кап… Может ли она стоять в стороне, когда Степанову грозит опасность?
Нет! Саша резко поднялась из ванны, расплескав воду на пол, и тут же бросила в лужу полотенце. Не хватало в первый день возвращения разборок с соседями из-за протечек!
Она снова улеглась, пристроив затылок на маленькой надувной подушке, и прикрыла глаза.
Она не может, не имеет права допустить, чтобы Шныров совершил очередное зло. Степанов вытащил ее. Он не позволил ей опуститься на дно, откуда она самостоятельно ни за что не выбралась бы. Она бы точно погибла.
Значит, что?
Кап-кап… Она станет делать то, что у нее лучше всего получается. Следить за Шныровым и его компанией.
Глава 7
Люди, за которыми она должна была наблюдать, находясь на своем новом рабочем месте, только что вошли в читальный зал. Это была молодая пара: парень и девушка. Но они точно не были парой. Вошли врозь: сначала она, потом он. Уселись в противоположных углах читального зала. Она тут же принялась кому-то писать с телефона. Он открыл ноутбук. Потом она встала и подошла к сотруднице библиотеки. Сегодня работала Маша Зиновьева.
Надо бы у нее осторожно выведать, о чем ее просила девушка, за которой Ольге было велено наблюдать. Нет, ясно, что просила книгу. Маша ее принесла спустя семь минут. Оля засекала. С книгой Маша шла со стороны стеллажей с документальной литературой.
Что могло там заинтересовать такую эффектную молодую особу? Может, информация по пластике или уходу за лицом и телом? Их заведующая не приветствовала подобную литературу, но она все же имелась в читальном зале.
Оле неожиданно стало интересно, что с таким усердием изучает девушка, занавесившись ото всех длинными волосами. Даже лица не видно, так низко она склонилась над чтивом.
Надо будет непременно спросить у Маши. Ольга даже записала на календаре.
Десять минут ничего не происходило. Девушка читала. Молодой человек пялился в ноутбук. Но вот он его закрыл, подошел к Маше и о чем-то оживленно с ней заговорил. Та, внимательно выслушав, обескураженно развела руками и осторожно указала подбородком в ту сторону, где читала девушка.
Молодой человек, выслушав, покивал и медленным шагом двинулся к тому столу, на который ему оказала Маша Зиновьева. Он поздоровался и о чем-то оживленно заговорил. Девушка откинула с лица волосы, настороженно посмотрела минуту, внимательно его слушая, а потом отрицательно мотнула головой и снова погрузилась в чтение.
Парень глянул на часы, с сожалением качнул головой и вышел из читального зала. Девушка пробыла там еще двадцать три минуты. Сдала то, что читала, Маше Зиновьевой, и ушла.
Все. На сегодня Оля работу закончила. Больше они не вернутся. Она знала это абсолютно точно. Поскольку у нее уже имелась кое-какая статистика. Она два дня наблюдала за ними. И находила, что в их поведении нет ничего странного или предосудительного.
Ну, приходят они почти одновременно в читальный зал, что с того? Сидят врозь. Не общались до сегодняшнего дня ни разу. Уходили всегда с временны́м интервалом минут в пять-десять.
В чем интерес к ним Шнырова, можно было только догадываться.
Ольга прошла к журнальному столику, включила чайник и, опустившись в низкое кресло, задумалась.
Вообще вся эта затея с ее новым назначением и странными обязанностями все больше казалась ей каким-то розыгрышем. Заданий ей заведующая почти не давала, мотивируя тем, что должность Ольги не в ее подчинении и ей надлежит предоставлять отчетность куда-то наверх. Оля отчетность готовила. Смешную, никчемную, все больше скопированную с отчетов девочек из библиотеки. Потом отправляла ее на какой-то электронный адрес. В ответ получала благодарность и похвалы. Ну, и два раза в месяц оплату.
На этом все.
Если не считать заданий Шнырова. Но это ведь так: факультативно. И, если честно, совершенно не обременительно. Если бы не он, ей бы выть пришлось от безделья и скуки в новом кабинете.
