Сейчас он выглядел как обвиняемый в тяжком преступлении подсудимый, выступающий с последними словом перед присяжными заседателями, а его напряженные черты красноречиво свидетельствовали о невероятном внутреннем накале, заставляющем алые яблоки румянца отчетливо проступать на бледных щеках.
–Людмила Леонидовна, Виктор Геннадьевич, – усилием воли избавился от невидимых оков парень, – я не буду ходить вокруг да около, а скажу напрямик: я здесь, чтобы просить у вас руки Рины. К тому моменту, когда я вернусь из армии, ей как раз исполнится восемнадцать, и мы сразу поженимся.
–Эйнар! – потрясенно ахнула я, едва не задохнувшись от переизбытка эмоций.
–Обалдеть! Вот это номер! – в своем репертуаре отреагировала из угла Симка, ошарашенная ничуть не меньше моего.
–Я знаю, что вы обо мне думаете, – воспользовался всеобщим замешательством Эйнар, – не сомневаюсь, вы мечтаете совсем не о таком женихе для Рины и считаете, что у нее нет будущего с парнем вроде меня. Да, я вырос в «Живых и мертвых» и живу там до сих пор, но я равнодушен к спиртному, не употребляю наркотиков и не промышляю грабежами, хотя в это и сложно поверить. Я скажу вам начистоту – у меня есть несколько приводов в полицию, и я состою на учете у участкового инспектора, но не потому что я кого-то избил или обокрал, просто за самооборону у нас тоже приходится отвечать перед законом. Что еще вас настораживает? Моя семья? Я никогда не знал родного отца, а моя мать много лет сожительствовала с разными мужчинами прежде, чем вышла замуж за отчима. Сейчас она в положении и летом должна родить. Отчим пьет и почти не работает, так что все те деньги, что мне платят за разгрузку фур, я отдаю матери на продукты. Мы все втроем живем в одной комнате, я сплю на кухне, а если у отчима допоздна продолжается пьяное застолье, то бывает, что и не ночую дома. Согласен, что это не жизнь, а существование, поэтому я вижу свое спасение только в контрактной службе. Я трезво смотрю на вещи и не строю воздушных замков – приобрести собственное жилье мне еще не скоро удастся, на хорошую работу мне без образования не устроиться, но, если я пойду в контрактники, то сумею обеспечить нас с Риной всем необходимым. Золотых гор я не обещаю, но нормальный уровень жизни я, как мне кажется, гарантировать смогу. Я не собираюсь после свадьбы приводить Рину в «Живые и мертвые» и заставлять ее жить в бараке у кладбища, я установил себе четкие цели, и у меня обязательно получится их осуществить. Я понимаю, что одет, как бомж, и не внушаю вам доверия, но мне нужно время для того, чтобы встать на ноги. Рина – именно тот человек, ради которого мне хочется что-то менять и чего-то добиваться, до встречи с ней мне было безразлично, что будет со мной дальше, но теперь, когда у меня наступает черная полоса, а порой вся моя жизнь – это сплошная черная полоса, я вспоминаю о ней, и у меня вновь появляются силы бороться за наше счастье. Но я убежден, что это неправильно – скрывать от вас наши отношения и бегать на свидания под предлогом курсов английского. Я хочу навсегда связать с Риной свою судьбу, и она хочет того же самого. Не будь мы оба несовершеннолетними, я был женился на ней хоть завтра, чтобы ни у кого больше не возникало грязных мыслей, но нам придется полтора года ждать свадьбы. В конце апреля-начале мая меня забирают в армию, поэтому я делаю Рине предложение сейчас. У меня нет ни цветов, ни кольца, я толком не представляю, как всё это положено обставлять, и, наверное, я выгляжу полным идиотом… Рина, ты за меня выйдешь?
Мне часто снилось, что однажды этот момент непременно настанет, и Эйнар, словно герой голливудской мелодрамы, преклонит колено и обратится ко мне с просьбой стать его женой, но я и не предполагала, насколько быстро всё произойдет. Даже не знаю, кто был шокирован поступком Эйнара в большей мере, мои родители или я сама, но видок у нас всех, похоже, был тот еще, а Симка так на всякий случай встала с кресла, чтобы не упустить ни одной детали. Я же смотрела на застывшего в неподвижности парня и на глаза у меня наворачивались слезы радости. Я протянула Эйнару руку, и с моих губ уже практически слетело заветное «да», но тут обрела дар речи пришедшая в себя мама.
–Прекратите этот спектакль немедленно! – одним махом разрушила витающий в гостиной ореол романтики она, – ты с ума сошел, что ли? Рина –еще ребенок, ей не о замужестве надо думать, а уроки учить. Ей шестнадцать лет, у нее ветер в голове гуляет, но она, как и все влюбленные подростки, считает себя уже взрослой, а ты играешь на ее чувствах. Добился от нее обещания полтора года ждать тебя из армии и доволен, да? А посылки в часть тебе случайно отправлять не нужно будет? А на побывку ты приедешь, невесту проведать? По контракту он служить собрался, какой умник выискался! А Рина, значит, должна всю жизнь вслед за тобой прицепом мотаться, вместо того, чтобы университет заканчивать и карьеру строить? Ты хоть знаешь, что она готовится на юриста-международника в столицу поступать, а там конкурс по двадцать человек на место? Это у вас, в «Живых и мертвых», не успеют аттестат получить и сразу женятся, чтоб потом расплодиться, как кролики, и на детских пособиях сидеть, а наша роза не для тебя цвела, ясно? Любовь у Рины рано или поздно пройдет, и останется она у разбитого корыта – ни дома, ни профессии, только муж-солдафон, да и тот вечно в разъездах. Ты лучше пойди кому-нибудь в «Живых и мертвых» предложение сделай, там тебя точно по достоинству оценят, если ты и вправду весь из себя такой положительный!
–Я люблю Рину, что бы вы обо не думали, – упрямо возразил Эйнар, не меняя положения тела, и крепко сжал мои сведенные судорогой пальцы. Судя по всему, он предвидел посыпавшиеся в его адрес оскорбления, и не считал нужным принимать мамины слова близко к сердцу, – и вы зря так уверены, что я хочу привязать ее к себе и превратить в домохозяйку. Как только у меня появится возможность, я и сам постараюсь получить высшее образование, пусть даже по заочной форме.
–Эйнар, я вижу, что ты далеко не дурак, и голова и у тебя на плечах не только для того, чтобы шапку носить, – произнес отец, в отличие от мамы сохранивший львиную долю самообладания, – я даже могу понять, почему наша Ринка в тебя по втрескалась по уши, как у вас, у молодежи, говорят. Но вот ты тут планов на много лет вперед настроил, но не учел, что Рина после школы переедет в столицу и учиться она будет на дневном отделении, как все нормальные люди. И работу она тоже скорее всего найдет в столице, здесь с ее дипломом делать нечего…А ты не успеешь дембельнуться, как тебя, контрактника, на другой конец страны пошлют. И что, Ринка на первом курсе сорваться должна и за тобой чухнуть? Или ты рассчитываешь у нее наездами бывать? И что же это за семья такая?
–Витя, ты еще про родственничков его преподобных с «Живых и мертвых» забыл, – никак не унималась мама, – если они сейчас у него с карманов последнюю копейку выгребают, что дальше будет? У матери вот-вот ребенок родится, то купи, это купи, а самим на что жить? На Ринкину стипендию? Или он думает, мы поможем?
–Хватит! –порывисто встал с колена парень, и его зеленые глаза вспыхнули ослепительным пламенем, – какое право вы имеете меня оскорблять, Людмила Леонидовна? Я тот, кто я есть, я честно выложил вам всю свою подноготную и ничего от вас не скрыл. Не видите меня мужем своей дочери, ну и отлично, я не стану вымаливать у вас родительского благословения. Мне будет достаточно, если Рина скажет мне «да». Я назову ее своей невестой и буду ждать того дня, когда мы с ней сможем зарегистрироваться. Если Рина меня любит, а я верю, что любит, мы поженимся и без вашего согласия. Рина, тебе помешали ответить, и я спрошу еще раз- ты станешь моей женой?
ГЛАВА XI
Я смотрела сейчас на Эйнара и поверить не могла, что за какие-то неведомые заслуги, вероятно, уходящие корнями в одну из прошлых жизней, мне до такой степени повезло в жизни нынешней, и уже в шестнадцать лет я встретила человека, в точности воплощающего в себе не только мои девичьи мечты, но и отвечающего всем самым строгим требованиям, предъявляемым обществом к настоящему мужчине. Наверняка, родители видели в отчаянном поступке парня лишь бьющий через край юношеский максимализм и не воспринимали его слова всерьез, но для меня Эйнар символизировал наглядный пример личного мужества, и в моем сердце алым цветком полыхал негасимый огонь любви. Мои чувства к Эйнару были настолько сильны, что я готова была уйти из дома и последовать за ним в «Живые и мертвые». Семья, друзья, школа, налаженные бытовые условия и регулярно выделяемые на карманные расходы деньги – всё вдруг показалось мне неважным и вторичным по сравнению со страхом потерять Эйнара, и, если бы он тем или иным образом намекнул мне, что ждет от меня решительного шага, я бы без сожалений совершила безумство, и уже эту ночь провела бы в тесной каморке с выходящими на городской погост окнами.
