31. Ведьма Ах, сколько раз меня сжигали на костре! За блажь и маловерие, конечно… Ведь верить нужно только так, Чтобы служитель церкви ел орешки. А я опять из пепла воскресаю, И поднимаюсь, и иду к своей мечте. Надежда никогда не угасает. И тяга к свету, миру, красоте. 32. Чтобы сгореть Где-то на донышке сердца таял снег. Это моя душа спешила к тебе. Просто луна в окне и зеркалах. Снова я вижу тебя в сказочных снах… Как мотылек на свечу, Чтобы сгореть, Думая, что она Сможет согреть, Снова в сугроб в душу твою Я с головой. Я навсегда без тебя Потеряла покой. Где-то стоишь у окна, а морозный узор Пишет мне письма о том, что другая с тобой. Вяжет седая зима мне беду и тоску, Знает, что я без тебя не могу, не могу, не могу! Как мотылек на свечу, Чтобы сгореть, Думая, что она Сможет согреть, Снова себя жгу в огне Страсти своей, Я никогда, никогда Не буду твоей… Где-то на донышке сердца таял снег. Это пришел ответ из страны твоей. Эта зима не хочет сдаваться, пусть… Ты мне вчера приснился. Я дождусь. 33. Ангелом Неприрученным маленьким ангелом в жизнь я попала. Счастье дарила, купалась в нём, в небо летала. Мне говорили: спускайся на землю, хватит мечтать. Я же смеялась! Мне хорошо! Вам не понять! Сверху так здорово видно вас всех – грубых, смешных!.. И прорывался мой искренний смех с небес голубых. Вы же меня к себе звали в «реальный» ваш мир, Я лишь успела шепнуть: но ведь он так уныл… Вы обещали мне счастье, любовь и мечты, Часто дарили невиданной сини цветы. Счастье я ваше пила допьяна и спилась… Только на небе слепая заря занялась, Как вытрезвитель ваш, «эта война», болью лечила. Только вернуться к своим больше нет силы… После пришла моя королева-зима, Стала холодной, как лёд, как метель, я сама. Стала снежинки-иллюзии греть-целовать… Стала себя из морозной печи выжигать. Веришь-не веришь, теперь всё равно: Стану белее снега, спрячусь на дно. 34. Абрикосовый снег Падал в стеклянные лужи. Таять совсем не нужно! Мокрые капли – стаи людям зонты считали. Боже, как было больно! Он целовал у школы… Я же и не мечтала… верила, расцветала. Дождик казался светлым. Кто-то пел песни с ветки. Как я ждала! сияла! Искренне, не играла! Пахло дождем и громом. Видимо, он не вспомнил… Может, была другая. Я же тогда не знала! Падал на губы, брови… снег этот буду помнить. Ну а глаза и губы Завтра твои забуду. 35. Зажигалка Осень-зажигалка опалила клёны. Им, наверно, больно. Ветер-беспредельщик гонит листьев пепел, Хулиган ты, ветер. Так и пронесётся жизнь одной строкою. Только не открою. Завтра будет утро. Будешь мил и светел. До свиданья, ветер! 36. Дно Надо, действительно, надо жить. Хоть теперь стало намного труднее. Если б не эта небесная нить, В сумерках так ходила б робея. Думай не думай, что всё решено, Хочешь не хочешь, а надо смелее… Просто я знаю, где начинается дно: там, где заканчивается вера… 37. Хорошо Как хорошо, что всему – своё время. Не нужно спешить и тормозить. Не нужно тужиться, думать про бремя, А можно просто брать и жить. 38. Наполеонам А если я тону, подашь ли руку? А если я скажу, слабо услышать? А если я дарила, что ж не брали? За что вы так меня: собой, по морде? 39. В корзину Я не скажу, что больно. Соль залечила раны. Душу послала к черту, Смелую, за углями. Перегорели, кончились Все восковые свечи. Жить почему-то хочется! Даже в кромешный вечер. 40. Сорок Не обнимай, не надо, мёд в моих сотах горек. Градусник знает правду: сорок. Это не грипп, как кажется, это душа упрямо Пережигает беды и раны. 41. Семечки Сменяются политические режимы. Кто-то отстаивает честь, кто-то затаивает. Талантливые и неудержимые Никогда не устанут отстаивать! А мы не наблюдаем, мы надеемся, Что город будет светлым и устроенным, Что люди станут добрые, успешные, И что правителей запомнят не по прозвищам. Сменяются политические режимы. Кто-то отстаивает честь, кто-то затаивает. А бабушка у метро продаёт семечки… Прости меня, бабушка, и всех нас, пожалуйста. |
