– Ты дал добро на участие Егеря.

Стефан поморщился и взглянул на Роден.

– Так ты и есть Егерь?

Роден пожала плечами и улыбнулась.

– Эти убийства каким-то образом связаны с делом, которое когда-то расследовала Роден, – добавил Зафир. – Стихи, которые оставляет убийца, цитировал человек, которого Роден когда-то знала.

– И где этот человек сейчас? – обратился к ней Стефан.

– Мертв, – Роден закурила новую елотку, третью по счету за последние десять минут.

– Ты убила?

Роден только кивнула в ответ.

– Сафелия в расследовании никакого участия принимать не будет, – заявил Стефан, чем вызвал неподдельный смех самой Сафелии.

– Обо мне в третьем лице заговорил? Как невежливо.

– Я серьезно, – Стефан взглянул на нее с той злостью, которой раньше она в нем не замечала.

– Да и я тоже, – насмешливо ответила она. – Или проблема в том, что ты не желаешь видеть меня на Олмании? Не беспокойся, я твой покой не нарушу. Даже на глаза не попадусь, если захочешь.

– Дело не в этом.

– А в чем тогда? Какие у тебя со мной проблемы?

– Проблем никаких нет. Я не собираюсь отвечать за твою жизнь перед Фуиджи. Хочешь рисковать – только не на Олмании и только не во время моего правления. В качестве гостьи я с радостью приму тебя в своем доме. Но только в качестве гостьи.

Брови Сафелии поползли вверх. Она в несколько глотков допила кофе и с грохотом поставила пустую кружку на стол.

– Как интересно… А что Эберроуз и ее родственники скажут, когда я заявлюсь в твой дом в качестве гостьи? Протянут мне руку, чтобы в голове покопаться и прилюдно вопросы неудобные задать?

– За поведение Эберроуз я вынужден извиниться. Она не контролирует свой дар.

– А следовало бы контролировать, если собирается стать женой Императора, – выплескивая злобу, ответила Сафелия.

– Не тебе комментировать поведение моей невесты.

– Не тебе решать, что мне делать, а что – нет.

– Ты не с мальчишкой говоришь! – зашипел Стефан, теряя терпение. – Имей уважение! Я – Император, в конце концов!

Сафелия сжала губы и едва ли не зарычала:

– Я не твоя подданная, чтобы приказы от тебя выслушивать.

– Думаешь, ты такая сильная? Сколько ты обучалась? Два года? Полагаешь, что за это время достигла высот самообороны и нападения? – с угрозой произнес Стефан. – Любой из иных, в том числе и Эберроуз, может убить тебя за одну секунду. Я понимаю, ты скорбишь об утрате Учителя. Я тоже скорблю. Ты поступила глупо и бросила вызов его убийце – я, изволь заметить, ни слова тебе в укор не сказал. Но сейчас, Сафелия, ты зарываешься. Тебе некуда деться – я приму тебя в своем доме. Живи, сколько захочешь. Но влезать в расследование серийных убийств на территории Олманской Империи я тебе не позволю!

– Это дело напрямую касается Роден, – пытаясь успокоиться и говорить мягко, продолжала Сафелия. – Тот, кто убивает этих женщин, специально пригласил ее для охоты на себя. Роден понимает, что это – прямая угроза. В такую минуту я ее не оставлю.

– Роден в состоянии постоять за себя сама! – сорвался в крик Стефан.

– Я тоже в состоянии сама за себя постоять! – кричала в ответ Сафелия.

– Не хочешь по-хорошему, будет по-плохому!

– И что ты мне сделаешь? Пригласишь на ужин за одним столом с твоей невестой посидеть? Или выдворишь с планеты как неугодную Империи персону?

– Сафелия… – прорычал Стефан. – Не доводи меня…

– До чего не доводить? До исступления? – она засмеялась и тут же оборвала смех: – Уже довела. А тебе, судя по всему, слишком понравилось.

Повисла гробовая тишина.

– Чтобы ноги твоей на Олмании не было, – прошипел Стефан. – Ты все поняла?

– Я поняла, – она кивнула с достоинством, с которым может кивать только Наследница как минимум Великой Империи. – Прощайте, Ваше Императорское Величество.

Он ничего не ответил. Развернулся и ушел.

Сафелия втянула в себя воздух и медленно выдохнула.

– Доигралась? – с укоризной спросил Урджин.

– Вот она, моя семья, – Сафелия понимающе закивала и отвернулась от брата. – Пошли вы все… на хрен… Без вас жила, без вас еще проживу.

Она развернулась и отправилась на выход.

– Сафелия! – позвала ее Эста и вскочила со стула, чтобы нагнать, но Урджин ее остановил.

– Пусть идет. Стефан прав: она многое о себе возомнила и берегов больше не видит. А ты, – он указал на Зафира, – не смей привлекать ее к расследованию.

– Это не мне решать, – напомнил Зафир.

Взгляд Урджина упал на Роден.

– Тебя это тоже касается.

– Знаешь, в чем комичность ситуации? – устало ответила Роден. – Завтра утром ваш Император будет сидеть за этим столом и делать вид, что ничего особенного не произошло. Вопрос в другом: будет ли Сафелия сидеть за этим столом вместе с ним?

Сафелия взяла с собой только самое необходимое. Дождавшись середины ночи, она покинула каюту. Для Роден она оставила закодированное сообщение в сети. Как действовать дальше Сафелия представляла с трудом. Раньше были подсказчики. Сомери. Учитель. Роден, в конце концов. Теперь она сама по себе.

«За два года я достаточно хорошо тебя узнала. Мы никогда не говорили о Сомери. Никогда не обсуждали Совет Всевидящих и роль моих родственников. Ты знаешь то, чего не знаю я, и это пугает. Остается надеяться, что наша с тобой встреча действительно была случайной. Я согласна с твоим мнением. Это дело рук Сомери. Ночью я лежала в кровати и размышляла об этом. Вот тебе моя теория. Я жива потому, что должна была выжить. В Совете Всевидящих восседают двенадцать представителей, семь из которых – суиряне. Каждый из представителей имеет право наложения запрета на решение Совета. Итого, семь против пятерых. После гибели Учителя, его место должен занять человек Сомери. Тогда голосов на ее стороне будет восемь. Останутся четверо персон. В отличие от Ромери, на этих людей можно повлиять. Три года я плыла по течению, не задумываясь, почему госпожа Сомери столь добра ко мне. Так вот, человек, который может повлиять на оставшихся четверых – это я. Моей жизнью никто из них не рискнет. Если теория верна, на следующем этапе кто-то придет за мной. Поэтому я приняла решение вычеркнуть себя из уравнения. Ты знаешь, если что-то случиться, моя рука не дрогнет. Об одном прошу: будь осторожна. Не знаю, какие у тебя счеты с Сомери, но уверена, ты доведешь начатое до конца. Дело об убийствах на Олмании явно ловушка, расставленная для тебя. Будь осторожна, Егерь».

– Далеко собралась? – Сафелия замерла в коридоре и обернулась на голос.

Зафир сбросил с себя светоотражающий плащ и встал с пола.

– То, что ты делаешь – настоящая глупость, – он зевнул и стал складывать плащ.

– Тебе какое до этого дело?

– Все более сложно, Сафелия, чем ты себе представляешь.

– Вижу, – она указала пальцем на место на полу, где он ее поджидал. – Давно караулишь?

– Порядком.

– Зафир, я все равно уйду. Попытаешься меня остановить – нарвешься на неприятности.

Он усмехнулся в ответ.

– Извини, конечно, но ты для меня не противник.

– Я – нет. А Роден тебя уложит. Щелчком пальцев, – добавила Сафелия.

– Удары молний я как-нибудь переживу, – он подошел к Сафелии, наклонился и заглянул ей в глаза. – Сейчас я задам тебе один вопрос. От твоего ответа будет зависеть слишком многое, поэтому, постарайся проглотить обиду и негодование, и ответить мне честно.

– Ты меня пугаешь, – призналась Сафелия.

– Ты любишь Стефана?

Она отступила на шаг и поморщилась.

– Я не о влюбленности спрашиваю, – продолжал говорить Зафир. – Не о страсти и не о похоти. Ты его на самом деле любишь или мне это только кажется?

– Тебя ответ на этот вопрос не касается, – Сафелия отвернулась и сложила руки на груди.

Он долго смотрел на нее. Достаточно долго для того, чтобы принять определенное решение.

– Если угодишь в беду, позвони мне, – наконец, произнес Зафир, а затем развернулся и пошел прочь.