Взять себя в руки.

Грейнджер открыла глаза. Эванс уже куда-то исчезла. Восхитительно. Так сильно, как Гермиона хотела Северуса, также сильно она ненавидела Эванс — до дрожи в руках. Ненависть колючками прорастала сквозь вены, сквозь каждую клеточку тела, пуская свои корни где-то глубоко в груди так, что нельзя от них избавиться без яда. Раньше это не было так ощутимо, потому что был лишь ее образ, воспоминание. Но когда вот эта самая девушка стоит перед ней, олицетворяя боль, страдание и предательство… Чувства Гермионы к ней были очевидны.

Справа мелькнула вспышка платиновых волос. Гермиона резко повернула голову, наблюдая за ней, как за солнечным зайчиком. Она не настраивалась вести светские разговоры, но такую возможность упускать не собиралась. Сжав бокал так, что побелели костяшки пальцев, она усилием воли заставила себя сделать шаг в сторону мага.

Люциус был, как всегда, великолепным и надменным одновременно.

— Здравствуйте, мистер Малфой.

Грейнджер слегка склонила голову.

Ее тут же обежал цепкий взгляд серых, как сталь, глаз. Он буквально препарировал ведьму заживо.

— Добрый вечер, мисс…

— Радев, — подсказала Гермиона, нацепив на лицо обворожительную улыбку.

Она протянула руку, и Люциус невесомо мазнул губами по костяшкам пальцев.

— Новый преподаватель Защиты от Темных искусств, — задумчиво протянул Люциус. — Мы знакомы?

— Нет, — отмахнулась ведьма, — но есть ли во всём Мире волшебники, не слышавшие имя Малфой? — она подмигнула.

Люциус приосанился и самодовольно улыбнулся.

— Как вам Хогвартс?..

Беседа завязалась. Малфой ненавязчиво расспрашивал Гермиону, а она позволила ему думать, что не замечает, как беседа плавно превращается в допрос. Люциуса крайне заинтересовала манера преподавания ведьмы и ее отношение к темным искусствам, он чуть ли не подпрыгивал на месте от возбуждения, как маленький соплохвост, которому скормили очередную рыбешку. Грейнджер не сомневалась, что он ждет не дождется, чтобы передать сведения о ней Хозяину.

Гермиона не планировала лично встречаться с Волдемортом, но если это потребуется для того, чтобы уберечь Снейпа от метки — она лично выбьет проклятую татуировку на каждом участке своего тела и поклянется в верности и преданности темному магу. А Северуса отправит за границу. Куда-нибудь, где он будет счастлив. И совершенно точно найдет способ оказаться рядом с ним.

Краем сознания она понимала, что такая тяга к человеку — это не нормально, и больше напоминает одержимость. Но вообще-то ей было наплевать, даже если так оно и есть.

***

— Слизерин и гриффиндор, — протянула Гермиона, обводя учеников оценивающим взглядом.

Мисс Эванс, несомненно, притягивала внимание. И дело было не только в яркой шевелюре. Вокруг нее была невыносимо-отвратительная теплая аура, вызывающая в Гермионе, впрочем, только раздражение. Себя же ведьма представляла, как грозовую тучу, вихрь разрушительной стихии.

Мародеры в лице Сириуса и Питера, ехидно улыбались. Люпин, сгорбившись, склонился над пергаментом. Джеймс прилип к Эванс. Эйвери, Мальсибер и Снейп сидели с идеально ровными спинами, не отрывая настороженного взгляда от нового преподавателя. И Гермиона просто не могла их подвести.

— Уберите учебники. Сегодня они вам не понадобятся. Я хочу, чтобы вы продемонстрировали знания, которые получили за шесть лет обучения, — она поморщилась, — если, конечно, хоть один преподаватель из тех, кто вас учил, смог что-то вложить в ваши головы.

— Но…

— Вам следует поднимать руку, мисс Эванс, прежде чем что-то сказать, — строго проговорила Гермиона, игнорируя мысль о том, что она сама себе сейчас напомнила Амбридж. — Сложить учебники и встать, — рявкнула ведьма.

Быстрее, чем она достала палочку, студенты выполнили указания, поглядывая на молодую преподавательницу с опаской. Взмахом древка Гермиона заставила столы разъехаться по обе стороны класса. Еще один взмах — в центре комнаты появился манекен.

— У каждого из вас есть тридцать секунд, чтобы произвести на меня впечатление, — лениво проговорила Гермиона, усаживаясь на стол. — Эванс, — сухо бросила Гермиона, вызывая девушку.

Эта не справилась абсолютно. Она и колдовать-то невербально не умела. Гермиона почувствовала разливающееся удовлетворение от провала Эванс.

И как она могла трижды бросать вызов Волдеморту? Она ни на что не годится.

Следующий — Эйвери — показал отличный результат. Он смог дважды достать до куклы, и даже отсечь ей руку.

— Блэк, — резко приказала она, взглядом показав ему занять место напротив куклы.— Продемонстрируйте мне ВСЁ.

Парень легкой походкой направился к манекену, устроив целое шоу из того, как снимает мантию и бросает ее какой-то девчонке, которая поймала ее, восторженно ахнув, а потом со смущенной улыбкой посмотрев на подруг. Раскланявшись перед манекеном так церемонно, что ему позавидовали бы и в 1670, он, наконец, взял палочку в боевой захват. Гермиона заметила, как слизеринцы закатили глаза, и сама еле удержалась от того же.

Блэк направил палочку на манекен. И начал невербально выпускать заклятие за заклятием. Щиты на кукле успешно гасили каждое из них. Разноцветные всполохи озаряли класс, отражаясь от преграды. Несколько раз Грейнджер бросала взгляд на Северуса, не в силах удержаться. До трясучки хотелось прикоснуться.

— Вам следует лучше стараться, если вы хотите достать до противника хотя бы раз, — как бы между прочим заметила Гермиона через пятнадцать секунд.

Сириус злился. Его проклятия становились сильнее, но щит он так и не пробил. Раздосадованный, он злобно уставился на куклу, словно это она была виновна в его провале.

Ученики сменялись один за другим. Среди гриффиндорцев щит смогли пробить только Поттер и Люпин. Слизеринцы справлялись гораздо лучше. В основном потому что не боялись использовать темную магию, после примера Эйвери.

Наконец вышел Северус. Гермиона не могла оторвать от него взгляд. Он приосанился и занял боевую стойку.

— Начинайте, — скомандовала Грейнджер.

Снейп не подвел. Прощупав щит первой парой заклятий, он посылал в манекен яркие цветные вспышки со скоростью автоматной очереди. И разорвал манекен в щепки на двадцать второй секунде сектумсемпрой. В груди Гермионы разлилось тепло от осознания, что он старается впечатлить её.

Эхо хлопков разнеслось по аудитории, вмиг погрузившейся в тишину. Только после третьего удара Гермиона поняла, что это её руки увеличивают расстояние, а затем стремительно сокращают его. Впрочем, ее это не смутило. Она обворожительно, совершенно открыто ему улыбнулась и удовлетворенно кивнула.

— Великолепно, тридцать баллов слизерину, — объявила Грейнджер, все еще глядя Северусу в глаза.

— Но он же использовал темные заклинания…

— Минус пять баллов гриффиндору за разговоры без разрешения, мистер Блэк… — отрезала Гермиона, стараясь сдержать рвущееся наружу отвращение при взгляде на гриффиндорца.

— Но…

— Еще минус пять баллов, мисс Эванс, — раздражаясь сильнее только от звука ее голоса, бросила Грейнджер и соскочила со стола, — я попросила продемонстрировать ВСЁ, чему вы научились…

— Этому нас не учили, — возмутилась какая-то гриффиндорка.

— Нюнчик…

— Минус тридцать баллов, мистер Блэк, — резко бросила Гермиона, направив палочку на Сириуса. Он испуганно замер, сначала опустив взгляд на древко, направленное ему в грудь, потом снова посмотрел в глаза профессору. Но Грейнджер смотрела не мигая, испытывающе, борясь с затопившим ее гневом. Что-то отразилось в ее глазах, что-то, заставившее его опустить свой взгляд. Гермиона выдохнула, беря эмоции под контроль, а затем добавила: — И отработки у профессора Слагхорна! Если я ещё хоть раз услышу, — она обвела палочкой студентов, чуть дольше задерживаясь на мародерах, — оскорбления в адрес кого бы то ни было, вы так просто не отделаетесь. Всё ясно?

— Да, мэм, — хором ответили ученики, многозначительно переглядываясь друг с другом.