Ходили легенды, что Серебряная Слеза появилась за много веков до Гальтинга и Марьяни, когда еще династия Бальеросов не правила на Амплериксе. Но подтвердить или опровергнуть сие утверждение было, конечно, невозможно. Лишь Маги могли бы ответить – если б захотели.

Тем временем Калирия, которой сегодня на завтрак подали диковинную пищу, наблюдала с балкончика королевского дворца за тем, как внизу, на площади, кипит жизнь Триарби. Вот верблюды да редкие лошади, запряженные в телеги, неспешно везут товар, иногда не в состоянии разъехаться друг с другом на узкой, проложенной в кронах игура, дороге. Выше, над макушками столичных зданий, проплывают по воздушной толще большие и маленькие парусники, подгоняемые ветрами Эрзальской долины. У границы Триарби видна, хотя и плохо с балкона, голубоватая чистая кромка Парящих вод.

Своих водоемов в Триарби быть не могло – крона деревьев игура хотя и достаточно плотна для того, чтобы высечь в ней дома и дороги, но вот вода там точно не удержится и обрушится мелким дождем в Низину. В благодарность короне за победу над мерсеби, прямо в День воцарения ангалийцы и Мастера воды одарили столицу собственным морем. Для этого ангалийцы, повелевавшие на Амплериксе ветрами, сотворили изысканную смесь потоков воздуха, которые, преодолев тысячи миль из своей колыбели в Эрзальской долине, достигли Эр-Нерая. Из этого бескрайнего белого водоема Мастера воды позволили ветру зачерпнуть столько воды, сколько можно было унести с собой в столицу. Уже в Триарби ветра, принесшие туда белые воды Эр-Нерая, истончились и превратились в невидимую чашу, постоянно поддерживая воду высоко наверху, у крон деревьев игура. Когда правившая в те времена Королева впервые увидела это сплошное, лишенное дна море, повисшее у древесных берегов и окаймлявшее Триарби с запада, ее удивление было столь велико, что она нарекла то море Парящими водами.

Завершив трапезу, Калирия отодвинула от себя тарелку и поднесла к губам небольшую наполненную водой хрустальную чашу в плетеной треноге из застывших белых волокон игура.

– Утолила голод? – заботливо спросил отец.

– Да, папа, спасибо. А что это было? – Она взглядом указала на пустую круглую тарелку, собственноручно вырезанную предводителем Вильдумского отряда из каменной коры игура и преподнесенную девочке на ее пятилетие четыре года назад.

– Это… – Поморщил лоб отец, вспоминая слово. – Это… сейчас… Ах, да. Это яблоко.

– Как интересно… – задумчиво шепнула Калирия. – Яблоко… А откуда оно у нас во дворце? И почему я раньше его не пробовала?

– Его вчера прислал патриций Шай Лаплари в знак внимания и приверженности короне.

– Напомни мне, кто такой патриций Шай?

– Глупышка, – улыбнулся Келий Бальерос. – Я тебе о нем уже рассказывал. Это наследник Эрзальской долины.

– Эрзальской долины? – переспросила девочка. – То есть он из ангалийцев?

– Да, и это не может не радовать.

– Надо же… Отец, не думаешь ли ты, что он собирается породниться с нами?

– Конечно, милая. Без сомнения, он отчаянно желает этого.

– Но он ангалиец! А я деквид. Не ты ли учил меня, что союзы между разными ступенями строго запрещены?

– Ты не просто деквид, дочь. По твоим венам бежит кровь деквидов, да, но ты не деквид. Ты первая ступень. И тебе дозволено все. Буквально – все. Даже союз с ангалийцем. Да что там ангалиец! Будь твоя воля, ты могла бы взять в мужья и Мага. А патриций Шай – все же великолепная кандидатура.

– Ах, отец, я читала «Грозные времена». Там говорилось, что брачные союзы не рождаются просто так. И меньшее, что интересует династии, это любовь между детьми. И что всякий брачный союз – это лишь сделка.

– Да, сделка. Но это еще и шанс дать чистое потомство. Родить дочь от ангалийца, согласись, все же лучше, чем от обычного деквида.

– Тебе нужна непременно красавица-внучка?

– Мне нужна просто внучка, Калирия. И всем нам она нужна. Твое дитя, твоя дочь. И неважно – от кого. Но если она будет от ангалийца, то…

– То что?

– То она действительно будет красавица.

– Красавица… Я не хочу давления на себя, отец. А выйти за ангалийца – это заведомо поставить нас в положение, при котором наши новые родственники будут все более настойчивы.

– Дочь, они могут быть сколь угодно настойчивы, но ни один брачный союз не обяжет нас менять ступени в иерархии. Ангалийцам на Амплериксе отведена четвертая ступень. Это выше, чем может показаться на первый взгляд. Шесть ступеней дают баланс, и каждый, кто дышит воздухом Амплерикса, должен оставаться на той ступени, которая была начертана ему тысячи лет назад.

– Вот только Амплерикс дышит воздухом именно из Эрзальской долины, отец!

– Если бы не подвиг короны, не изгнание мерсеби из Амплерикса, не было бы сейчас ни Эрзальской долины, ни самих ангалийцев, ни деквидов, ни даже нашей династии. И в Эрзальской долине хорошо это понимают, как и везде на планете. Поэтому хочу тебя успокоить – родство с нашей семьей не поможет ангалийцам шагнуть с четвертой ступени вверх, какими бы красивыми, богатыми и хитрыми они ни были. А теперь, малыш, пора кормить Э́ксиль.

– Как? – удивленно, а скорее испуганно вскинула голову Калирия. – Уже? Мне казалось, что мы вот-вот его кормили, и трех дней еще не прошло!

– Нет, милая, прошла уже неделя.

Келий приблизился к креслу, в котором полулежала укрытая пушистым пледом дочь, вновь подхватил ее и понес на руках вниз, осторожно нащупывая ногой каждую новую ступень пологой длинной лестницы, струящейся меж серых стволов игура.

– Папа… – осторожно шепнула ему на ухо Калирия, когда они миновали Престольный уступ.

– Что, милая? – так же тихо спросил отец, продолжая аккуратный спуск по лестнице.

– Я стала замечать, что после каждого кормления мои ранки хуже заживают.

– Я знаю, моя милая. Когда ты лежала сегодня в кровати, я видел пятнышки крови на твоей подушке. Потерпи еще день – Маги обязательно придумают целительные капли, обещаю тебе.

– Мне непонятно, почему Королевский шарф не помогает.

– Конечно же, он помогает, – успокоил девочку отец. – Просто ты сейчас больна, и тебе нужны целительные капли.

Спустившись с последней ступени, он поставил дочь на неровный прозрачный пол, под которым, точно капилляры, пролегали совсем молодые и еще неокрепшие ветви игура. Он взял девочку за руку, и они тихо зашагали к выходу, во внутреннюю часть королевского дворца, где их уже ожидал водчий.

Водчий выразил свое почтение отцу и дочери низким и чрезмерно долгим поклоном, а после, ускорив шаг, опередил Калирию и ее отца и подставил невысокую стремянку к запряженной двумя белыми лошадьми кибитке. Подав девочке руку, он помог ей подняться в кибитку, а затем суетливо обежал повозку сзади, сел на переднее сиденье и, легонько взмахнув вожжами, повез Королеву и ее папу в Морозную рощу.