Эшли не могла разглядеть обувь незнакомки – объемные рюши скользили по самому полу, скрывая эту деталь. Но девочка не сомневалась, и она была подобрана со вкусом своей утонченной хозяйкой.

– Бабушка? Но я знаю только бабушку Клэр!

– О, милая, мы не всегда знаем всех наших родственников, особенно дальних!

Комнату наполнило приятное шуршание юбок, когда дама приблизилась к девочке.

– Позволь присоединиться к тебе? Я очень люблю чаепития.

Девочка с улыбкой протянула маленькую кружечку на блюдце – ей польстила просьба гостьи. Дама приняла чайную пару из рук малышки и села на краешек дивана. Она слегка запрокинула голову назад, убирая непослушные завитки – крупные локоны из аккуратного пучка на затылке ниспадали на одно плечо.

Эшли непроизвольно залюбовалась ею.

– Мама уехала посмотреть новый дом, – деловито начала светскую беседу девочка. – А Миссис Прескотт, няня, почему-то не пришла.

Женщина одобрительно кивнула головой, поощряя мастерство внучки:

– Я знаю. Поэтому решила тебя навестить.

– А вы бывали в том доме? Он большой?

– Ты действительно хочешь послушать, Эшли?

И в глазах малышки загорелся огонек. Она даже отодвинула свою игрушечную посуду, чтобы сесть удобнее.

– Очень! – завороженно прошептала девочка.

– Хорошо. Тогда присядь рядом со мной, – дама положила руку на диван, приглашая Эшли. – Я расскажу тебе небольшую историю.

Девочка быстро подскочила на ноги, подбежала к дивану и забралась на него с ногами, чем слегка удивила собеседницу. Распахнув широко нежно-голубые глаза, она устремила их на гостью.

Бабушка, посмотрев сквозь окно, начала свой рассказ:

– Много лет назад в деревушке графства Беркшир…

Много лет назад в деревушке графства Беркшир жила молодая девушка. И красотой могла соперничать не только с любыми принцессами из сказок и придворными фрейлинами, но и с самой королевой. У нее были длинные волосы цвета спелой пшеницы, ясные голубые глаза и красивые губы. Звали ее Ванесса Блэквуд.

Но, несмотря на всю красоту, характером она пошла в отца – умная, своевольная и упрямая. Оттого и с вопросом замужества, когда подошел срок, начались проблемы. Родители мечтали о семейном счастье для единственной дочери, которое им довелось познать самим. А счастья по расчету не бывает. Потому они смиренно принимали каждый отказ.

Все кандидаты казались красавице неподходящими – один не вышел ростом, другой слишком худощав… неопрятен, глуп, хамоват. Каждому она давала определение и отвергала предложения одно за другим.

Так было до тех пор, пока в их дом не постучал путник.

В тот день Тереза, их экономка, слегла с лихорадкой, и все домашние обязанности взяла на себя Эстер, мать Ванессы. Родители Ванессы с самого утра уехали в мясную лавку – купить свежего кролика и филейной говяжьей вырезки, а девушка осталась на хозяйстве и протирала столовые серебро.

Семья Блэквуд не относилась к знати или вошедшему в обиход слову – нуворишам. Много лет назад Дастин Блэквуд поступил в медицинскую школу и по сей день не мог вспоминать об этом без содрогания. Он никогда не рассказывал Ванессе о перипетиях своей жизни, преодоление которых позволяло сейчас всегда иметь в доме свежее мясо и кусок хлеба. Но сам он никогда не забывал.

Чтобы гордо называть себя «доктор», каждый студент проходил двухгодичные курсы и к концу был обязан препарировать хотя бы два тела. И именно в практической стороне вопроса заключалась проблема. Правительство не могло обеспечить все учебные заведения «человеческим пособием», оно лишь частично покрывало потребность телами казненных заключенных. Процветала кладбищенская мафия. Ежедневно на кладбищах дежурили люди, которые выкапывали тела сразу же после похорон. Их клиентами были не только образовательные учреждения, но и студенты, заинтересованные в карьере. Одним из таких студентов был мистер Блэквуд. Он этим не гордился, чувство стыда преследовало всю его жизнь, и потому он тихо и мирно трудился хирургом в местном госпитале, не позволяя себе явной роскоши в убранстве дома или найме прислуги.

Жена и дочь прекрасно справлялись по хозяйству самостоятельно, но для мелкой помощи он пристроил Терезу, милую толстушку с добрым лицом.

Мистер Блэквуд не любил, когда пропадала еда. А потому в их семье все съедали подчистую. Тереза варила ароматные наваристые супы с костей, а филе и целые тушки животных зажаривала на вертелах. Ходить за мясом приходилось по несколько раз в день.

Рано утром он поднял жену, и они вместе уехали в город. Ванесса сидела за столом с разложенными столовыми приборами на большой салфетке. Она закончила чистку ножей и вилок, щипцов для сахара и разглядывала старинную ложечку для костного мозга. Высасывать его из костей считалось дурным тоном, а единственным, кто обожал этот «деликатес», был отец. Потому и ложка была всего одна. Ванесса поморщилась, представив яство, и отложила предмет в сторону.

В дверь громко постучали.

Ванесса вытерла руки о край салфетки, подобрала юбки и проследовала к двери. Открыв ее, она увидела перед собой мужчину в дорогом черном сюртуке, застегнутом только на верхнюю пуговицу, из-под которого виднелся темно-синий шелковый жилет. Он выглядел уставшим с дороги, еле переминаясь с ноги на ногу. Встретившись с ней взглядом, он быстро выпрямил спину и переложил цилиндр под локоть левой руки.

– Прошу прощения за беспокойство, милая леди. Я загнал свою лошадь в дороге, и часть пути мне пришлось проделать пешком. Могу я просить у вас воды? – протараторил он.

Ванесса слегка прищурила глаза, оценивая незнакомца. Его выдавали уши – от волнения их кончики раскраснелись до неприличия, такого не бывает у воров и прочих уличных элементов.

– Идите за мной! – скомандовала она, плавно развернувшись на каблуках.

Уильям послушно двинулся вглубь дома, разглядывая силуэт девушки. По платью он догадался, что дверь ему открыла сама хозяйка, чему он удивился. Минуя гостиную, она провела его в кухню и жестом пригласила присесть.

– Чай? – Ванесса предложила еще один вариант.

Уильям молча кивнул. Он следил, как грациозно она подхватила край белоснежной салфетки, на которой покоилось родовое серебро, и быстрым движением оттащила ее на другой конец стола (ни один предмет даже не звякнул). Затем достала из деревянного шкафчика со стеклянной вставкой в двери чайную пару и поставила на стол. Вскоре перед ним красовались молочник, чайник, поднос для ложек и сахарница.

Девушка проявила доброту к нему и предложила еды:

– У меня есть немного бекона, если вы голодны.

– Я не хочу вас утруждать заботой, – вежливо отказался мужчина.

Но она отмахнулась, как от пустяка, и подала мясо. Между ними завязалась беседа.

– Как вас зовут? И куда вы держите путь? – Ванесса всегда прямо спрашивала то, что приходило в голову.

Внезапный гость привез в ее дом то, чего она не чувствовала ранее – романтику дороги и неизвестных земель, чем захватил все мысли девушки.

– Уильям. Уильям Хэллоуэй, – ответил мужчина, отправляя в рот кусок бекона и закатывая от удовольствия глаза.

Она села напротив него и, забыв все приличия того времени, стала с любопытством разглядывать человека перед собой. Высокий, статный, молодой мужчина. Черноволосый с глазами, как сама ночь.

– Возвращаюсь домой, – Уильям старался жевать медленно, хотя девушка видела – он очень голоден.

– Не стесняйтесь есть при мне! – с этими словами она принялась собирать на стол – жареный хлеб, вареные яйца и запеченные бобы с помидорами.

– Могу я узнать ваше имя? – Уильям заворожено наблюдал за девушкой, что так отважно или безрассудно впустила в дом незнакомца.

За той, что проявила свою человечность. За той, что так легко украла его сердце, даже того не подозревая.

– Ванесса Блэквуд, – прозвучало в ответ.

Он поведал Ванессе, что учился у одного известного архитектора и теперь, обладая всеми необходимыми знаниями, возвращается обратно и мечтает построить для семьи дом своими руками.