Н. Р. Рашидов

Первый ММГУ им. И. М. Сеченова

Выпускающий редактор Руслан Залетов

Корректор Татьяна Антонова

Компьютерная верстка Антон Дятлов

Художественное оформление Екатерина Васильева

© Н. Р. Рашидов, текст, 2021

© Де'Либри, издание, оформление, 2021

Рене Генон дал безжалостное определение современному обществу как «царству количества» и он же определил неизбежность этого сценария в результате «уплотнения» в эпоху Кали – Юга, когда качество или Универсум, превращается в количество бесконечного множества материальных объектов.

Действительно, холодный и беспристрастный взгляд «каирского отшельника» находит подтверждение практически во всех областях общественной жизни; отмечая героическую роль отдельных личностей, приходится, к сожалению, описывать современную действительность в терминах деградации и упадка.

Ницше назвал подобное состояние общества декадансом, когда последние становятся первыми и выдвигают псевдоэлиту, энергичная деятельность которой угрожает и производству, и науке, и искусству но, прежде всего она угрожает человеку и его семье, потворствуя низким и профанным аспектам обыденной жизни.

Позднее декаданс был обозначен как время постмодерна, что, однако, нисколько не меняет его сути.

Ихаб Хассан, теоретик контркультуры, характеризует постмодерн в следующих терминах.

1. Неточность (благосклонность к двусмысленностям, соскальзывание).

2. Фрагментация.

3. Деканонизация.

4. Утрата «Я» и внутреннего мира.

5. Ирония.

6. Гибридизация.

7. Карнавализация.

Один из атрибутов постмодерна – так называемая «оранжевая революция», используемая в качестве универсального инструмента деструции традиционного общества, представляет собой инфекционный гетероагрессивный импульс, направленный на обеспечение господства указанной ранее псевдоэлиты.

В мире, в котором, как известно, не бывает случайностей, у меня произошел разговор с директором Тареевской клиники (аналог клиники Мейо Уолтера Кеннона), академиком Николаем Алексеевичем Мухиным. Он, вспомнив аспирантские годы, рассказывал о поездке в Сорбонну, разумеется, – это было экстраординарное событие, и он спросил у Е. М. Тареева, бывшего тогда директором клиники: «Евгений Михайлович, что вам привезти из Парижа?» – «Да, конечно, ничего… но, впрочем, если у вас получится, то «Цитадель» Экзюпери на французском». И я нашел эту книгу, но меня не оставляет один вопрос – почему «Цитадель»? Мы многозначительно помолчали, а позже я бросился на поиски «Цитадели» и нашел ее в книжном магазине «Буква» на Зубовском бульваре (бывший «Прогресс»). С первых же страниц стало ясно: Цитадель – это прообраз Клиники, которую создавал Е. М. Тареев, а чуть позже проявилось и другое: Цитадель – это и семья, это и наша Россия, и это мы с вами. Метафора Цитадели – оазис и пески. Наверное, будет уместна реплика Ницше: «Пески наступают».

Впервые термин «Психогигиена» ввел немецкий психиатр Р. Зоммер, это произошло в 1900 году, и с тех пор новая дисциплина развивалась в диалоге американских и немецких представителей, так, американец К. Бирс, сам прошедший через психотическое расстройство, в 1909 году основывает Национальный Комитет психической гигиены и совместно с А. Майером определяет задачи психогигиены:

1. Забота о сохранении психического здоровья, профилактика психических и нервных заболеваний и дефектных состояний.

2. Улучшение лечения психических больных и ухода за ними.

3. Разъяснение значения психических аномалий для проблем воспитания, экономической жизни, преступности и вообще человеческого поведения.

В 1924 году Р. Зоммер создает Немецкую Ассоциацию психогигиены, а в 1930 году в Вашингтоне проходит первый Международный конгресс по психической гигиене.

В 1945 году в Базеле Генрих Менг возглавляет первую в Европе кафедру психогигиены.

В России вопросами психогигиены активно занимался С. С. Корсаков, он придавал большое значение профилактике психических расстройств и распространению знаний о психических состояниях в коллективах трудящихся. Впоследствии, эти идеи получили подтверждение в работах В. П. Сербского, В. М. Бехтерева, Г. Н. Россолимо и др.

1. Сохранение психического здоровья.

2. Профилактика последствий стресса.

3. Клиническая психотерапия.

Первые два уровня таковы, что участие в психогигиене могут принимать не только врачи, это могут быть и психологи, и педагоги, и работники социальных сфер, и… политики, каждый на своем уровне может эффективно содействовать укреплению психического здоровья нации. Третий уровень требует участия врачей-психотерапевтов.

В настоящей работе мы хотели бы в меньшей степени говорить о психогигиенических мероприятиях в узком смысле, но привлечь к рассмотрению психогигиенических задач экзистенциальных исследователей, независимо от их профессии, и прежде всего потому, что сегодня не существует направления, более отвечающего вызовам времени, чем экзистенциальное, именно поэтому феноменология Гуссерля и Хайдеггера, Сартра, Достоевского и многих других будут активными участниками нашего исследования.

Для того, чтобы психогигиена не потеряла со временем определенную адаптационную пластичность и не выродилась, как часто происходит при торжестве формообразования в формальный церемониал и протокол, она должна отвечать требованиям самореферентных систем, т. е. рассматривать саму себя посредством аналитического и познавательного поведения таким образом, чтобы границы допускаемого могли одновременно и закрываться и открываться, при этом гнозис и практика психогигиены вовлекаются в такие отношения со временем, когда элементы системы исключительно нестабильны (например, события), сама психогигиена стабильна и ее прочность покоится, а точнее, кроется в ней самой, располагающей возможностью и способностью конструировать из дезинтеграции распадающегося эволюционную репродукцию самой себя.

Две системы: психическое, включающее как сознание, так и бессознательное и социальное, построенное на коммуникациях, составляют единую самореферентную систему, эту диаду, или суперсистему психогигиены мы и назовем «смыслом». Известно, что бихевиористы оспаривали само понятие психологии и пытались девальвировать роль сознания в поведении, подобное сужение взгляда сейчас можно рассматривать как предшествующий этап развития понятия смысла. Смысл гарантирует непрерывную связь системы и внешней среды, психогигиены и Бытия-в-мире, при этом выступает одна особенность такой формы, а именно: избыточность. Избыточность создает некое беспокойство, тревогу, которые, в свою очередь, рождают движение и изменение, характерные для самореферентных систем. Так, например, конфликт, является обязательным атрибутом всякого развития. Под движением следует понимать информацию (событие), она воздействует на систему и модифицирует ее в пределах таких идентичностей как слова, типы, понятия, эти вехи позволяют дифференцировать отличное, а также сохранять и воспроизводить необходимое.

Никогда не следует недооценивать двойника. Герои Стивенсона, Достоевского, Дюрренматта, Фриша осуществляли поведенческие акции через, нередко, мучительный выбор между Ego и Alter. Не решив проблему двойной контингентности, никакое действие не может быть осуществлено, потому что не выработана нормативная процедура. Психогигиена как система ориентирована на традиционный культурный код, однако, при этом следует учитывать, что таким образом прошлое становится акцентуированным, поэтому, помимо консенсуса, существуют и другие альтернативы, например, появление «случайности». Такое расширение позволяет существование и других «возможных мирах» относительно реального жизненного мира.