Снег падает большими хлопьями, покрывая собой землю. Сугробы уже давно выше колена. Высокие ели одеты в белоснежные шубы. Холодно. Очень холодно.

Приходить сюда в легком пальто было глупо, но уже ничего не поделаешь.

Огромный ком снега шумно падает с дерева, разбиваясь и оставляя после себя небольшую дымку, пока облако снежной пыли не уляжется. Испуганная птица взлетела с ветки, издавая крик недовольства.

«Похоже, стоять под деревом не так уж и безопасно.» – Лиса сделала шаг в сторону.

Из глубины леса появляется очертание высокой темной фигуры. Под его ногами не скрипит снег, кажется, что он ничего не весит, настолько бесшумно силуэт приближается к назначенному месту при помощи магии.

Никто из них не знает, когда эти встречи стали для них обыденностью, учитывая тот факт, что между их мирами уже несколько лет идет холодная война. Он снимает черный меховой капюшон, закрывающий всё лицо, и мягко улыбается. Девушка поднимает руки в примирительном жесте показывая, что у нее нет оружия. Мужчина вторит ей и подходит ближе.

– Давно не виделись, мелкая.

– Я была занята, старче. Ты думаешь, что это так просто быть на побегушках у полиции и одновременно помогать осуществлять нелегальную поставку маны из вашего мира? – наглая ухмылка украсила её симпатичное личико. Она не была бы собой без неё. Слишком часто это маленькое чудо прячет свои истинные эмоции за улыбкой. Макс редко видит её искренние чувства, даже когда ей делали очень больно, морально или физически, она всегда находила в себе силы подняться и идти дальше. Он вспомнил одну из тренировок свидетелем которой стал: она отрабатывала приёмы вместе со взрослым мужчиной – это было больше похоже на избиение ребёнка.

– Литовский, у тебя в глазах сейчас столько тоски, что тебя становится жалко, а это неправильно. Мне никого не жалко – из пучины воспоминаний его вытянул голос Лисы. Как всегда спокойный. После того дня она сильно повзрослела и стала выглядеть более потерянной. – Пошли уже.

«Она, как всегда берет меня за руку и ведет в свой город. Я стараюсь запомнить дорогу, на случай если мне понадобится прийти в людское поселение самостоятельно.»

– Пришли – сказала она. Неоновая вывеска, криво прикрученная к деревянному крыльцу, гласила «Рай». Как иронично.

Снега намело так много, что лестница полностью скрылась под сугробом и сейчас дверь находится с ними на одном уровне. Удивительно, как и её не занесло. Время чуть перевалило за полдень, но зимой на севере рано начитает темнеть, уже смеркалось.

Этот бар принадлежит Алексу, мужчине лет сорока, с причудливой прической, которую он ошибочно считает модной. Он существо – волк. Его жена человек, а дочь полукровка. Алекс большую часть своей жизни прожил в мире людей и так как у него даже есть гражданство, на период разногласий он решил не возвращаться в магический мир и остался с семьёй.

Лиса достала ключ из кармана и, навалившись на старую дверь, открыла её. Они вошли внутрь. Макс снял куртку и помог Лисе с пальто.

– Тонкое. Как ты не замерзла?

– Я не особо чувствую холод. На это тратится определенное количество энергии, но куртка от крови не отмылась. Так что пошла в чем было.

Ключи шумно упали на тумбу при входе. Мужчина сел на барный стул. Лиса подняла крючок на дверце и прошла за стойку. Слева находится деревянный стеллаж с крепким алкоголем, чуть выше вина, сзади стеклянные полки с давно неработающей подсветкой и бокалами разнообразных форм и размеров. Большинство из них были разбиты или с трещинами. Если приглядеться, то на полу можно найти парочку пуль.

Возле шейкера пробежал жирный таракан, остановился и пошевелил усиками. Это была роковая ошибка, стоившая ему жизни. Раздавив его листком бумаги, Лиса выбросила его бренный труп в мусорку.

«Плюс труп в карму»

– Тебе что-нибудь смешать?

– Виски со льдом – немного помедлив, он добавил – А тебе вообще пить не желательно.

– Ты мне не мать, чтобы указывать – в её голосе слышны нотки раздражения, на грани между тем, чтобы задеть его самолюбие, но не обидеть. Максим привык заботиться о ней.

Она поднялась на цыпочки и достала темную бутылку с черной этикеткой. Три прозрачных кубика льда звонко упали на толстое дно стакана, янтарная жидкость полилась из горлышка. Лиса подтолкнула стакан в сторону Максима и, повторив процедуру, отставила бутылку в сторону. Девушка села напротив, поджав под себя ногу, и сразу сделала несколько глотков. Алкоголь обжёг горло и спустился ниже, оставив уже привычное послевкусие. Стакан с глухим звуком опустился на стойку. Её блестящие глаза выжидающе посмотрели на давнего хорошего знакомого.

– Я, кажется, понял, ты хочешь меня споить, а потом сдать своим дружкам, я прав? – кривая ухмылка исказила его лицо, подчеркнув шрам на левой щеке, который не обезображивал его, а делал еще более мужественным.

– Ах, как жаль, меня раскусили – она наигранно расстроилась и сложила руки под грудью. Они оба тихо рассмеялись, в предвоенное время смех – редкое удовольствие.

– Алекс не будет против того, что мы здесь? – сделав глоток, он уставился на отклеивающийся кусок обоев.

– Я его единственный посетитель в последнее время, так что он будет даже рад. У нас тут был инцидент на выходных. Кто-то слил копам инфу про то, что в баре хранятся наркотики и сюда приезжали злые дядечки с пистолетами. Многих повязали, а пакеты изъяли как вещдок. Я кучу денег теперь должна заказчикам. Большинство клиентов бара либо в участке, либо ныкаются на квартирах. Вот такие вот дела – девушка невинно улыбнулась и перевела тему. – Кстати, тебя же объявили наследником престола, да? Ну и каково это наконец получить то, что твоё по праву?

– Я был рад этому, но вместе с титулом появилось намного больше ответственности. По мнению Его величества я теперь должен стать идеальным. Он запрещает мне ходить на охоту, видите-ли не королевское это дело. И это несмотря на то, что до моего совершеннолетия ему было совершенно фиолетово кто я, где я и чем занимаюсь. Мне приходилось учиться самостоятельно, а теперь с какого перепуга от меня требуют того, чему не обучали.

– Как хорошо, что у меня нет родителей – откомментировала Лиса. – Как работа?

– Процветает. Врачи сейчас нужны. Так что мой медцентр просто гребет деньги вилами – Лиса издала непонятный звук в кулак похожий на смешок – Что я опять не так сказал? – по её реакции Максим понял, что снова перепутал слова.

– Правильно говорить «лопатой».

– А я откуда должен это знать? Ваш язык достаточно сложный в изучении – Лиса неловко улыбнулась и, прикоснувшись к холодному стеклу, уткнулась в стакан пустым невидящим взглядом.

– Что-то случилось? – его голос обеспокоенно дрогнул. Мужчина положил ладонь ей на макушку и потрепал по волосам – Расскажешь? Станет легче. Может я даже смогу чем-то помочь.

Она сделала глубокий вдох, тяжело выдохнула и осушила стакан одни глотком, звякнув остатками льда.

– Помнишь, в день похорон Эльзы…

Примерно два месяца назад.

Кладбище. В тот день шел дождь вперемешку со снегом. Воздух был влажным и холодным, темные облака заволокли небо. Мокрый снег смешался с грязью, превращаясь в отвратительную кашу. Их было всего двое. Мраморный гроб. На фотографии надгробья молодая девушка с серьезным лицом. Фото смазано, но черты лица все же можно разглядеть, Эльза не любила фотографироваться, так что это единственная сохранившаяся фотография, сделанная исподтишка в двенадцатой исправительной колонии.

Лиса сидит на скамейке напротив куска мрамора, в котором лежит тело той, к кому у девушки весьма смешанные чувства. С одной стороны, Эльза вырастила её, она была Лисе матерью и учителем, врачом и старшей сестрой, полностью заменяя общение с миром за пределами двенадцатой исправительной колонии. Лиса любит её как родную мать, но та слишком часто делала ей больно, и любовь иссякла, оставляя место лишь для ненависти. Девушка долго не решалась на столь отвратительный поступок, но разве не этому её учили?